Я один вижу подсказки 3 (СИ) - Красавин Никита. Страница 9

Ведь остальные эффекты снимаются, и даже больше. Если ты стал рабом у кого-то из НПС, то этот контракт останется у «роли». Или если кто-то проклял тебя, то проклятье также останется у «роли».

Я жестом указал на свободный стул напротив:

– Присаживайся, не стой.

Айгуль, поколебавшись для виду, села. Настало время узнать правду.

– Что произошло у тебя дома? Почему теперь, кажется, каждая собака знает о пробуждении моей родовой способности?

Мой вопрос явно задел за живое – в глазах девушки заблестели слёзы.

– Это вышло случайно... – начала она и поведала подробности этой «случайности».

Оказалось, я переоценил её семью. Я ожидал увидеть нечто похожее на нас: большой дом, собственная земля, слуги и соответствующие проблемы.

Реальность оказалась куда прозаичнее.

Юмагуловы обитали в обычной многоэтажке в Красносельском районе – районе для среднего класса. Дед Айгуль, Закир, всю жизнь проработал в библиотеке. Отец занимал скромную чиновничью должность, в основном занимаясь бумажной работой.

Они давно перестали проходить испытания – это правило возникло, чтобы сохранить остатки некогда могущественного рода.

Теперь их осталось всего четверо, если считать замужнюю старшую сестру Айгуль.

Когда их родовая способность – Интуиция – угасла, они смирились и зажили обычной жизнью, постепенно забывая о своём наследии Проводников.

Участь Айгуль была незавидной: ей предстояло посещать «Смотрины» – своего рода конкурсы красоты, где незамужние девушки искали супругов, а те оценивали не только невест, но и их семьи.

Поэтому когда ей в книге попался золотой билет, Айгуль восприняла это как знак судьбы, тем более что её интуиция вновь пробудилась.

Это был её последний шанс.

Единственным, кто поддержал девушку, оказался дед, отправившийся с ней.

Айгуль долго рассказывала, как умоляла отца и деда, как они в итоге отправились без разрешения. Я слушал, пытаясь уловить суть.

Но ведь я спрашивал не об этом, верно?

– Что касается всеобщих слухах... У нас тонкие стены. Отец кричал так громко, что весь дом слышал. Выкрикивал «Некрасов», «этот подлец», «поганое испытания» и т.д.

Оказалось, её отец крайне болезненно воспринял их самовольный уход. Он устроил настоящую истерику дома.

Даже благополучное возвращение дочери и его отца не смягчило его гнев. А когда они рассказали о случившемся, он заявил:

«Это всё твоё по праву!» – имея в виду Пространственный куб и его содержимое.

– Стой. Вы заглядывали внутрь? – прервал я её.

– Нет, – она решительно покачала головой. – Никто его не трогал. Всё осталось как было.

В доказательство Айгуль потянулась к своему корсету. Должен заметить, она довольно «плоская», но корсет придавал её фигуре изящность. Она ловко извлекла что-то из-под груди.

Чёрный кубик размером с кусочек сахара. Она аккуратно положила его передо мной, почти касаясь моей руки.

– Здесь всё.

Я не спешил прикасаться к кубу. Мне казалось, что излишняя поспешность может навредить. Я старался подражать неторопливости Алексея Каренина, словно медленно плывущая акула.

Я взглянул на её лицо. Чистая кожа, высокие скулы. Ей бы очаровывать богатых аристократов, вить из них верёвки.

Через пару лет она могла бы стать настоящей роковой красавицей, сердцеедкой. Мне казалось, что она выбрала неверный путь.

– И чего же ты хочешь? – спросил я, но тут же переформулировал вопрос: – Почему ты не хочешь освободиться?

Я активировал куб, и он увеличился в размерах. Протянул руку внутрь, нащупал мягкий бумажный свиток и выложил его на стол. Свиток, способный снять рабскую печать.

Айгуль закусила губу, явно колеблясь.

– Я не хочу, – наконец произнесла она.

– Если бы хотела, давно бы сделала... Всё-таки я спрашиваю не об этом. Почему не хочешь?

– В оценке я получила Ранг «А», – её голос звучал резко, а глаза встретились с моими.

Я был поражён. Ранг «А»?

– Но вы же, – я имел ввиду и её, и Даю, – практически ничего не делали. Как такое возможно?

Она кивнула, соглашаясь:

– В этом и дело. Если даже мне удалось забраться так высоко, то я даже боюсь предположить, какой ранг получили Вы.

Неужели между Рангом «А» и Рангом «ААА» такая огромная пропасть?

Я уверен, что сделал в десятки раз больше, чем они. Хотя если хорошо подумать, то это справедливо. Каждый ранг требует от тебя всё больше и больше. Даже представить не могу, что нужно совершить, чтобы подняться ещё выше.

Айгуль, казалось, не замечала моей задумчивости и продолжила:

– Поэтому, если есть шанс остаться рядом с вами, я хотела бы им воспользоваться.

Она встала и поклонилась, ожидая моего решения.

Да... Непростая ситуация. Что же ей ответить?

Впрочем, её объяснение было более чем достаточным. Я понял её мотивацию и ход мыслей.

– Дороги назад не будет.

Она немедленно ответила:

– Я это осознаю.

– Тогда не пожалей...

Я взял в руки свиток и начал рвать его. Хоть он и был магическим, но рвался как обычная бумага, осыпаясь клочьями на пол. Это означало, что рабскую печать уже не снять.

Айгуль даже бровью не повела. Наоборот, казалось, она почувствовала облегчение.

– С этого момента ты слуга рода Некрасовых. Ты ведь знаешь о «Вечном обете»?

Она бросила взгляд на стол с едой.

– Не об обеде, а об обете!

Обет – это клятва. Вечный обет – это вечная клятва служения. Через неё различные роды принимают к себе слуг и воинов. Если проводить аналогию, это нечто вроде Кодекса Бусидо.

– Знаю, – подтвердила она.

– Ты официально войдёшь в мою семью в качестве слуги.

Заметьте, она становилась слугой не мне лично, а всему роду.

Почему так?

Это обеспечивало полную законность.

Более того, род Некрасовых, как и любая другая аристократическая семья, служит императору. В своё время мы давали такой же обет.

Это не значит, что мы прислуживаем ему в быту. Однако если император издаст указ: «Смотрите только на север...», мы не станем смотреть на восток.

Никто не сможет ни запретить это, ни возразить.

Это устоявшаяся практика. Родам необходимо собирать людей.

Мне, как будущему главе рода, тоже предстоит развивать род. И, конечно, наличие рядом таких талантливых людей, как Айгуль, только на пользу.

Айгуль склонила голову, выражая покорность.

– Я буду послушна и не стану перечить, – тихо произнесла она. – Но...

Она хотела что-то добавить, но я прервал её:

– Не нужно. С твоим отцом мы поговорим.

Она удовлетворённо кивнула и вернулась за стол, словно все дела были решены и можно спокойно приступить к еде.

Почему «мы», а не «я»?

Потому что отец и мать уже стояли рядом.

Они пристально смотрели на меня, затем на Айгуль. Нельзя сказать, что они были в восторге. Если бы я привёл домой жену, они были бы куда счастливее.

Но это уже их желания.

– Хорошо... Мы всё устроим, – отец взял на себя ответственность.

По сути, мне и делать ничего не нужно.

Отец сам решит вопросы с семейством Юмагуловых. Мать займётся самим «Вечным обетом»... А я... Я могу отдыхать и прокрастинировать дальше.

Тем более... Я посмотрел на Пространственный Куб и подумал: «Нужно разобрать вещи».

Из-за этого я быстро покинул стол, прихватив куб. Ведь там должны быть довольно интересные предметы, которые мне хотелось подарить родителям в качестве гостинцев.

Я быстро поднялся и направился в кабинет отца. Поскольку дверь в мою комнату так и не вернули на место, закрыться там нельзя.

А мне очень не хотелось, чтобы кто-то мешал в этом важном деле.

Куб размером с кубический метр возник в кабинете и завис в воздухе. Это самое большое сокровище, которое мне удалось найти.

Может продать его?

Не уверен, что у него вообще есть цена.

Прежде чем приступить к разбору, я тщательно вымыл руки и умыл лицо. Не хотелось прикасаться к артефактам грязными руками.