Любовь во тьме (ЛП) - Хара Кай. Страница 55

Краем глаза я вижу, как он вытягивает свой член и сжимает его в кулаке.

- Ты собираешься извиниться перед моим членом, - процедил он сквозь стиснутые зубы. - Открой свой хорошенький ротик и покажи мне, как тебе жаль.

Мои губы приоткрываются по команде, подчиняясь его воле, а не моей собственной. Он не ждет, пока я откроюсь шире, вдавливая свою толстую головку мне в рот и растягивая его сам. Искаженный стон вырывается из глубины его горла, когда он впервые соприкасается с моим влажным языком.

- Я уже знаю, что ты убьешь меня этим ртом, - грубо бормочет он, просовывая свой член дальше.

Притягивая его к себе, я впиваюсь щеками и сосу его твердый ствол. Я чувствую, как он содрогается от восхитительного давления. Он одобрительно стонет, когда я обвожу языком всю его длину повторяющимися движениями, и влага в ответ приливает к моему входу.

Его голова запрокинута, кадык покачивается, обнаженные жилистые предплечья тянутся ко мне. Одна рука все еще в моих волосах, удерживая меня прижатой к нему, а другая собственнически сжимает мою челюсть.

Я сосу его член, пока мне не начинает казаться, что у меня вот-вот отвалится челюсть. Я так наполнена им, и все же его толстый, пульсирующий член вошел только наполовину.

-Больше ... Ты можешь взять больше, - выдыхает он, глаза сияют мрачным намерением, когда он опускает голову, чтобы посмотреть на меня. - Открой мне свое горло.

Моя кожа нагревается по его приказу. Слюна стекает по моему подбородку, и он вытирает ее большим пальцем, втягивая в рот с маниакальным звуком удовольствия. Я расслабляю челюсть и мышцы горла и стараюсь впустить его глубже. Он бормочет ободряющие, нежные слова, которые резко контрастируют с тем грубым способом, которым он преследовал меня.

Но он терпит недолго, прежде чем его рука сжимается в моих волосах, и он толкается вперед, опускаясь к задней стенке моего горла. Я напрягаюсь, на мгновение подавляясь, когда влага собирается в уголках моих глаз.

- Так глубоко, - бормочет он, его глаза закатываются на затылок. - Но недостаточно. Возьми меня глубже.

Он толкается еще дальше, превышая то, что я считала своим пределом, пока не уверяюсь, что он собирается задушить меня до смерти своим членом.

Какой бы это был некролог.

Я делаю отчаянные вдохи через нос, мои губы плотно обхватывают его, моя челюсть полностью расслаблена, когда его член оказывается на полпути к моему горлу.

- Ты хорошая девочка, - мурлычет он, и моя киска сжимается в ответ. Я опускаю руку и потираю свой ноющий клитор. Возбуждение вытекает из меня на мою руку, напоминая мне, что каким бы грубым он ни был со мной, мне это чертовски нравится.

Он издает разочарованный звук, когда я отступаю, позволяя его головке полностью оторваться от моего рта, но это заглушается еще одним стоном, когда я снова опускаюсь, полностью принимая его обратно одним движением. Моя рука обхватывает основание его члена и сжимает. Я двигаю им вверх и вниз, моя хватка скручивается и давление чередуется с движением моего рта.

Другой рукой я продолжаю массировать тугие круги вокруг своего пульсирующего клитора, подталкивая себя все ближе и ближе к краю.

Его взгляд затуманен желанием, его дыхание учащается, когда я двигаюсь вверх и вниз по его члену. Он не позволяет мне надолго взять инициативу в свои руки. Он собирает мои волосы в одну руку и откидывает мою голову назад, так что между моими губами остается только кончик. Мои широко раскрытые, невинные глаза встречаются с его темными, садистскими, и я дрожу.

- Я не думаю, что ты достаточно сожалеешь, - говорит он, а затем злобно входит обратно, безжалостно ударяя по задней стенке моего горла.

Я сильно давлюсь, полностью набитая. Он вырывается и так же грубо толкается обратно. Я никогда не испытывала такого уровня интенсивности или безумия. Он завладевает моим ртом, не обращая внимания на то, могу я дышать или нет, но соперница во мне не позволяет ему увидеть, как сильно он влияет на меня.

Мои руки обхватывают его талию, чтобы схватить за задницу, мои пальцы грубо впиваются внутрь, и мои глаза поднимаются, чтобы встретиться с его взглядом. Я выдерживаю его взгляд, пока он входит и выходит из моего рта, и позволяю ему насытиться своим удовольствием.

-Скажи, что тебе жаль, - говорит он, подчеркивая свое требование выпад. Я моргаю на него и шире открываю челюсть, пока не чувствую, как трескаются мои губы. - Скажи это, Нера. - Толчок. - Скажи это, широко раскрыв рот вокруг моего члена. Толчок.

Он непримирим в том, что берет то, что хочет, но я не сдаюсь. Влага ручейками стекает по моим щекам и смешивается с моей слюной и его предварительной спермой. Я вижу свои ресницы, когда смотрю на него снизу вверх, и знаю, что тушь непристойно стекает по моему лицу.

Толчок. - Скажи мне, что тебе жаль, и я буду помягче с тобой. - Толчок. Он использует меня для собственного удовольствия, жестко, эгоистично входя в меня. Я крепче сжимаю его задницу и притягиваю к себе, безмолвно призывая его сделать все самое худшее. Он рычит, его темп снова становится бешеным.

- Ты же не хочешь этого, не так ли? Я имею в виду, посмотри на себя, - шепчет он с мрачным благоговением. - С твоим макияжем, небрежно стекающим по щекам. Ты выглядишь измученной и уже хорошо оттраханной, а я только в первой из твоих трех дырочек. Так идеально, - хвалит он. - Ты хочешь, чтобы я трахнул твой рот вот так. Пускаешь слюни и давишься моим членом, стоишь передо мной на коленях в темноте, пока потираешь свою тугую киску. Ты действительно маленькая шлюшка, не так ли? - Я рычу по всей его длине, и он толкается глубоко в меня, наказывая толчком за дрожь, которую я посылаю по нему.

Я снова напеваю, пытаясь подтолкнуть его к краю, и в его глазах вспыхивает жестокая целеустремленность.

Он наклоняется и зажимает мой нос, эффективно блокируя оба дыхательных пути. Доступ кислорода прекращается, и мои глаза расширяются. Он усиливает толчки, когда углекислый газ начинает скапливаться в моих легких. Я борюсь с паникой, которая нарастает вместе с этим, и, прищурившись, смотрю на него.

Толчок.

Толчок.

Мышцы его живота напрягаются, даже более отчетливо, чем обычно. Бессвязные ругательства бесцельно слетают с его губ, как будто он повторяет какое-то колдовство, а не хвалит меня за то, что у меня горячий, влажный рот.

Толчок. Толчок. Толчок.

Его зубы скрипят от усилия. - Извинись.

Тристан наказывает и наказывает, и я не могу дышать. Другой рукой он удерживает мою голову от откидывания назад. Черные пятна затуманивают мне зрение. Я нахожусь в полном физическом смятении. Я все еще потираю свой клитор, все ближе и ближе, выше и выше, приближаясь к мощному извержению, и я не знаю, что наступит раньше, мой оргазм или моя потеря сознания.

Я сжимаю свой клитор и выгибаюсь, мои мышцы напрягаются, когда я взбираюсь на гору. Время останавливается, и я переваливаюсь через край… и он яростно дергает меня назад. Он грубо шлепает меня по руке, и оргазм отступает со скоростью гоночного автомобиля Формулы-1.

- Извинись.

- аххххх, - прерывисто бормочу я, изо всех сил сжимая его член, наконец сдаваясь.

- Блять, - кричит он, искаженный крик удовольствия. Он напрягается, проводя своим членом по всему моему горлу, и одновременно отпускает мой нос, позволяя мне сделать отчаянный, неровный глоток воздуха.

Тристан кончает, кажется, целую вечность, струя за струей его теплого семени покрывает мое горло. Я проглатываю это, но бросаю на него сердитый взгляд, раздраженная тем, что он вмешался в мой собственный оргазм. Он урчит в последний раз, его живот сексуально работает, его большой палец мягко касается моего носа, прежде чем он выходит из меня. Я делаю первый настоящий вдох за долгие минуты, и мой мозг благодарит меня.

Должно быть, он видит недовольство на моем лице, потому что дергает меня за волосы, заставляя снова посмотреть на него.