Вернусь не скоро 3 (СИ) - Яловецкий Ярослав. Страница 27

— Знаешь, этот трибит не так уж и плох, — сказал Ан Тан, садясь рядом и указывая на останки Куса.

— Ты лучше ему это скажи.

— Да, делать мне больше нечего, — ответил Ан Тан.

— Как же меня задрала эта планета! — вырвалось у меня криком.

— Знаешь, меня тоже, да и эти синие рожи уже достали, — сказал он, глядя на ещё не разошедшуюся толпу тиронцев из Первого флота.

— Ты же и сам синий.

— Ох, не напоминай, — сказал Ан Тан и заржал, а я следом за ним.

Интерлюдия 1

В небольшой каюте шаттла сидело существо с непропорционально большой головой, что казалась даже более массивной из-за его худощавого и хрупкого тела. Его овальные черные глаза, казавшиеся бездонными, словно впитывали свет, создавая ощущение глубокой пустоты. Серая кожа была гладкой и без малейшего изъяна, как будто сделана из полированного металла. Длинные, тонкие руки, слегка согнутые в локтях, подчеркивали видимую физическую слабость существа. Если бы Даниил Таранов увидел его, то сразу бы узнал в нем того самого Прайма, с которым он столкнулся на планете Мю.

Этого Прайма звали Пятьсот Тринадцатый. У его вида, в отличие от других, не было имен в привычном понимании; они различали друг друга по уникальному отпечатку ментальной ауры. Лишь те, кто имел доступ в Эфир, носили своего рода имена в виде порядковых номеров — от первого до десятитысячного. Больше представителей в Эфире праймы не использовали, считая это излишним. Сила их вида заключалась не в количестве, а в колоссальном технологическом развитии и почти бессмертных телах, позволяющих накапливать чудовищную силу по сравнению с другими видами.

Прайм сидел с одним закрытым глазом, сосредоточенно наблюдая за происходящим глазами самого Таранова, который находился прямо под шаттлом, скрытым в режиме невидимости. Он был готов в любой момент вмешаться в ситуацию. Все четыре его телохранителя из искусственно выведенного вида туар уже несколько лунов находились в десантном отсеке, готовые к высадке на поверхность планеты Мю. Честно говоря, Пятьсот Тринадцатый уже много раз пожалел о той встрече. Ему казалось, что этот неразумный представитель давно исчезнувшего из Эфира вида ведет себя безрассудно, порождая множество проблем, которые в конечном итоге приходилось решать именно ему. Но таков был приказ Первого.

«Хм», — издал недовольно Прайм. На идеально гладкой коже Пятьсот Тринадцатого появились еле заметные морщинки. В этот момент он наблюдал, как Даниил Таранов сам вышел к врагу, чтобы спасти не самых близких себе представителей другого вида. Прайм просто не мог понять, зачем снова рисковать всем ради кого-то, даже не твоего вида.

Пятьсот Тринадцатый был уже готов отдать приказ и уничтожить всех представителей рода Тонг вместе с Даниилом Тарановым. Но это можно было делать только в крайнем случае, например, в том, когда то существо, делящее тело с Тарановым, почти слилось с другим таким же, как он, что, скорее всего, привело бы к обнаружению ментального канала, который Пятьсот Тринадцатый установил при первой встрече с представителем вида хуман.

Пятьсот Тринадцатый не мог понять, как такой, на его взгляд, глупый вид смог добиться того, что вся галактика чуть не пала от их рук в той древней войне. Наблюдая, как объект совершал одно безумное действие за другим, Прайм предполагал, что у него есть какой-то великий план. Однако оказалось, что за спасением пары тиронцев у этого хумана не стояло ничего значимого. Он просто добровольно отдал себя в руки врагов, которые могли навредить ему в обоих мирах.

Пятьсот Тринадцатого также раздражали действия тиронского рода Тонг, которые, несмотря на запрет контактировать с дио, продолжали торговать с ними и даже вредили представителям этого эфирного вида. Однако ничего серьезного не происходило только благодаря самим дио, которым давно был внушен религиозный страх перед технологиями чужаков на ментальном уровне. Несмотря на отсутствие серьезных проблем со стороны этих тиронцев, Пятьсот Тринадцатый уже принял решение изгнать род Тонг с Мю, но сделает это лишь после завершения текущего кризиса, чтобы не выдать себя существу, которого Таранов называет МИУ.

На удивление Пятьсот Тринадцатого, все завершилось хорошо и без его вмешательства. Дио пришли на помощь Таранову, и он смог уйти на перерождение. У Пятьсот Тринадцатого тоже мелькнула мысль воспользоваться тем, что все дио считают представителей праймов богами, и потребовать уничтожить тиронцев. Но этим он бы сам нарушил правило не вредить представителям этого вида и не вмешиваться в ход их развития. А еще его позабавил трибит, который каким-то образом умудрился большими прыжками преодолеть опасные джунгли планеты и самостоятельно добраться до базы рода Тонг. Прайм даже в один момент слегка помог ему ментально, задержав стаю обезьян, но это было лишь раз.

Убедившись, что проблема решена, и глупый хуман в безопасности, а дио разобрались с базой рода Тонг, Пятьсот Тринадцатый вернулся на расположенный на Орбите корабль и вошел в капсулу дальней связи.

— Ситуация с тиронцами решена, — сказал Пятьсот Тридцатый, глядя на стоящего перед ним Прайма. Правда, узнать в нем представителя этого вида было не так просто. Даже для низкорослых праймов он был мал. Когда-то гладкая кожа уже свисала и имела морщинистый узор, но вот глаза оставались такими же черными и пугающими. От одного взгляда в них Пятьсот Тридцатый испытывал страх, даже понимая, что Первый не стоит перед ним по-настоящему.

— Первый, я хочу задать вопрос, — переборов страх, Пятьсот Тринадцатый обратился к древнему Прайму.

— Спрашивай, — ответил Первый.

— Как эти хуман смогли занять место рядом с нами и арконцами? Я уже давно наблюдаю за этим представителем их вида, но мне кажется, они недалеко ушли от тех примитивных тиронцев. Да что уж говорить, даже дио кажутся мне разумнее этого хумана.

— Хуман всегда отличались безрассудством, но не недооценивай их вид. В отличие от нас, скорость их развития просто колоссальна, и я говорю даже не о эфире. Их вид за ничтожный период существования по уровню развития почти догнал нас с арконцами, и если бы тогда нам не пришлось их предать, то они бы, несомненно, уже опередили нас.

— Первый, я не согласен, что мы предали их, — возмутился Пятьсот Тринадцатый. — Я изучил хроники того времени и пришел к выводу, что хуманы сами виноваты в том, что тогда произошло. Они в поисках силы зашли слишком далеко и в итоге даже уничтожили арконцев. Как можно считать это предательством?

У праймов, несмотря на существующую иерархию, все представители считались равными друг другу и могли общаться без ранговых ограничений. Поэтому Пятьсот Тридцатый, хоть и испытывал страх перед самым старым и уважаемым представителем своего вида, боялся не его ранга, а той неимоверной силы, которую Первый накопил за тысячи сомов своей жизни.

— Пятьсот тридцатый, ты знаешь причину того, что тогда произошло. Это мы и арконцы не уберегли их вид от случившегося. Мы сами отдалились от них, оставив их одних в той войне. Если бы мы были рядом, ничего этого бы не произошло. Мы дополняли их, давая им ментальную защиту от других видов, а они давали нам силу, способную сокрушить галактику. Без хуман, выступивших тогда щитом, нас бы сокрушили представители союза самопровозглашённых старших видов, и сейчас в эфире не было бы не только арконцев, но и праймов. И поэтому мы в великом долгу перед их видом. Кровь триллионов хуман именно на наших руках.

Пятьсот Тридцатый знал это все. Он понимал, что, оставшись одни, хуман лишились ментальной защиты от своих союзников, и в поисках решения этой проблемы совершили ошибку, которая в итоге стоила им всего. Но он все равно не соглашался. Пятьсот Тридцатый считал, что они сами несут ответственность за свои действия.

— Я все равно не согласен, что мы виноваты перед хуман, — сказал Пятьсот Тридцатый.

— Если ты когда-то сможешь сблизиться с кем-то из хуман, то изменишь это мнение. В отличие от нас, они умеют быть друзьями, — сказал Первый и вышел из капсулы дальней связи, потому что те эмоции, которые он испытывал в данный момент, были слишком личными.