Камень. Книга двенадцатая - Минин Станислав. Страница 4

Суки!!! Какие же они все-таки суки!!! Порву тварей!!! И самих на кол посажу!!!

Все описанные факты, по мнению авторов, прямо говорили, что великий принц Алексей Александрович является страстным поклонником другой одиозной фигуры в истории России, отличавшейся особой жестокостью, – правившего в XVI веке царя Ивана IV из рода Рюриковичей, заслуженно прозванного Грозным. А значит, чем взрослее будет становиться новый Грозный, чем больше он будет влиять на внутригосударственную политику Российской империи, тем быстрее современная Московия будет погружаться в мрачное средневековье с опричниной, массовыми пытками неугодных, их казнями, ссылками на рудники и каторги. В сфере внешней политики будущего императора Алексея Грозного самому большому риску, по мнению авторов статьи, подвергалось горячо любимое журналюгами польское королевство – из достоверных источников точно известно, что великий принц ненавидит как Польшу, так и простых поляков, и втайне лелеет мечту о силовом захвате западного соседа, открыв тем самым для себя путь для завоевания остальной Европы.

«Трогательное» воззвание пшеков к упомянутой Европе об объединении перед лицом русской угрозы я прочитал мельком и бросил телефон на стол.

– Пиzдец! – Других слов у меня не было.

Схватив налитую рюмку, опрокинул ее в рот, совершенно не почувствовав вкуса водки. Кусок селедки с луком тоже прожевал на автомате. Взяв графин, налил еще, выпил, закусывать не стал и, не глядя ни на кого, решил озвучить вслух свои планы:

– Автора или авторов статьи, как и главного редактора с владельцем газетенки, однозначно в расход, но это позже… А вот Сигизмунда с его наследничком я, пожалуй, завтра на трезвую голову навещу… – И только потом решился посмотреть на своих собутыльников.

Картина, представшая перед моими глазами, была показательна: адмирал равнодушно смотрел прямо перед собой, а чуйка подсказывала, что многоопытный морской волк очень хотел бы оказаться подальше от всех этих жизненных сложностей, Прохор же с Ваней вовсю ухмылялись, и последний решил озвучить свое мнение:

– Слышь, Грозный, я бы на твоем месте журналюг валить не стал, а, напротив, денег борзописцам за бесплатную рекламу себя любимого перечислил и письмо благодарственное с водяными знаками и большой сургучной печатью отправил. Что же касается польского королька, то это забота государя нашего, и тебе вмешиваться в общение на таком уровне не следует. Петрович, я прав?

Продолжавший улыбаться Прохор кивнул:

– Абсолютно! – Он хмыкнул: – Но как пшеки точно исторические параллели провели и удачно прозвище Лешке подобрали! Грозный! – Воспитатель причмокнул. – Надо же! Грозный! – повторил он. – Не в бровь, а в глаз!

Я на это только поморщился и вновь потянулся за графином…

Глава 2

Кардинал Римско-католической церкви уже в седьмой раз внимательно пересматривал запись публичной казни испанских террористов, обращая особое внимание на те угрозы, которые озвучил принц Алексей. С каждым следующим просмотром хозяину кабинета все сильнее казалось, что сказанное молодым Романовым в первую очередь адресуется лично ему – кардиналу, а то, с какой уверенностью это было произнесено, не добавило хорошего настроения адресату.

Не доставили удовольствия и вести из Испании, где местные спецслужбы на фоне вспыхнувших беспорядков совершенно неожиданно и практически не скрываясь стали осуществлять гласный контроль за связанными с Ватиканом высокопоставленными священниками, чиновниками и аристократами. По всем признакам выходило, что Романовы слили Савойским истинных заказчиков нападения на российское посольство, что было не смертельно для Ватикана, особенно при отсутствии реальной доказательной базы, но тоже малоприятно.

Самым же главным, что раздражало кардинала, была полная потеря инициативы в ходе, казалось бы, простой тайной операции: если в ее начале круг посвященных лиц был строго ограничен, а жертва практически беззащитна, то теперь количество вовлеченных влиятельных лиц росло как снежный ком, а жертва неожиданно стала превращаться в безжалостного охотника. И количество трупов со стороны Ватикана было тому прямым подтверждением.

– Монсеньор, разрешите? – В кабинет заглянул секретарь.

– Чего тебе? – раздраженно спросил кардинал, но приглашающий жест сделал.

– Поступила информация по вопросу, касающемуся персоны молодого русского принца.

– Говори.

– Савойские через посредников в среде наемников пытаются по всему миру вербовать колдунов для работы на великого принца Алексея Романова.

– Так… – заинтересованно протянул хозяин кабинета. – И что?

– По предварительной информации, пока никто из интересующих Романова лиц своего согласия не дал, монсеньор. Более того, колдуны и колдуньи стали массово переходить на нелегальное положение, обрывая все связи с посредниками. Наши источники утверждают, что указанные лица скрываются из-за страха перед русским принцем и работать на него не желают ни за какие деньги.

– Так это же замечательно! – Кардинал рывком поднялся из кресла. – Это резко увеличивает армию наших сторонников! Как мне эта идея сразу в голову не пришла! Хотя… раньше такой отличной мотивации у наемников не было…

Он упал обратно в кресло, чуть подумал и обратился к секретарю:

– Собери-ка мне всю имеющуюся информацию по этим… нелегалам, а я пока сделаю пару звонков.

– Конечно, монсеньор…

Король Филипп с наследником молча слушали доклад начальника своей охраны о беспорядках в Испании. Информация Савойских не радовала, но и не сильно расстраивала: гнев подданных, связанный с казнью, после усиленной обработки со стороны СМИ был направлен, слава богу, в сторону русских, а не на собственный правящий род. Да и беспорядками это было назвать трудно, народ просто выпускал пар, а разгромленные по всей стране лавки с винными магазинчиками, разграбленные супермаркеты, несколько десятков сожженных домов и около сотни автомобилей можно было не брать в расчет. Не сильно пострадала и репутация Изабеллы, которую коварный Николай Романов попытался замазать в казни, поставив перед камерой переводить на испанский угрозы этого монстра Алексея, – подавленное состояние девушки во время прямого эфира было так очевидно, что в самой Испании любимую народом принцессу не осуждали, а искренне жалели.

Когда начальник охраны перешел к части доклада, касающейся осуществления общего надзора за связанными с Ватиканом лицами, Савойские напряглись: портить отношения с католиками им очень не хотелось, но и оставлять все как есть было крайне глупо. Задуматься же было о чем…

Со слов Николая Романова, явившегося к Савойским в больницу за день до казни, выходило, что главными организаторами и выгодоприобретателями нападения на посольство были некие неустановленные силы из Ватикана, преследовавшие две основные цели: отвлечение внимания Романовых от католиков на время болезни понтифика и обустройство засады на принца Алексея в районе виллы полковника де Кардона. Филипп с наследником к словам Николая отнеслись сначала с недоверием, что не помешало им предпринять попытку уменьшить размер виры, раз те трое бывших военных, по сути, оказались не виноваты. Но русский император тут же предъявил контраргумент: не послали бы Савойские тогда на Ибицу своих мальчиков из сил специальных операций, у католиков не получилось бы так красиво с помощью этих самых мальчиков обставиться при проведении уже своей акции. Следующий аргумент Николая вообще застал обоих Филиппов врасплох – не отличавшийся человеколюбием и всепрощением Романов разрешил не сильно наказывать руководство испанских спецслужб за ненадлежащую организацию охраны посольства Российской империи и рекомендовал ограничиться мерами, не связанными с физическим устранением виновных лиц.

Когда Романов уже собирался уходить, он добавил:

– Вы подумайте на досуге о том, что я вам сказал, и сделайте выводы. Но никаких резких действий не предпринимайте, если хотите жить.