Последние ритуалы - Сигурдардоттир Ирса. Страница 32

— Это в порядке вещей? — спросила Тора. — Менять тему диссертации?

Гуннар кивнул:

— Да, это весьма распространено. Студенты всегда начинают с энтузиазмом, а потом выясняется, что предмет исследования не такой уж увлекательный, и тогда они ищут другой. Мы даже составили список, из которого можно выбрать, если нет собственных идей…

— Все же вернемся к черной магии. — Маттиас развернулся к висевшим на стенах картинам. — Гаральд увлекся ею еще в детстве, под влиянием своего деда. И я сомневаюсь, что интерес к Реформации смог погасить в нем эту страсть.

— Вы же знаете, что Гаральд был католик, — ответил Гуннар. Тора и Маттиас утвердительно кивнули. — Католическая церковь до 1550 года владела обширными землями в Исландии, получала с них приличные доходы. Когда же все богатства церкви перешли королю Дании, страна обнищала. Католическая церковь занималась благотворительностью: раздавала милостыню, обеспечивала едой и кровом нуждающихся, а вот после принятия лютеранства в Исландии произошло всеобщее падение уровня жизни, особенно среди беднейших слоев. Думаю, что Гаральд хотел представить Реформацию именно с этой, неприглядной стороны. Также, судя по заметкам на полях статьи, его поразило, что в Исландии священникам и епископам разрешалось иметь семью, что не допускалось в других католических странах как в те времена, так и до сих пор.

Маттиаса это не убедило.

— Да, наверное. А возможно ли, что они разговаривали с Торбьёрном не очень обстоятельно из-за того, что Гаральда интересовало нечто, о чем ни Торбьёрн, ни вы, по всей вероятности, не знали?

— И уже не узнаем, — ответил Гуннар. — Разумеется, он мог без моего ведома изучать все, что угодно, — я не проверял каждый его шаг, да это и не требовалось. Студенты, получившие степень бакалавра, самостоятельны в своих исследованиях и работают независимо. Все же советую вам поговорить с Торбьёрном, он расскажет подробнее. Если хотите, я договорюсь о встрече.

Маттиас посмотрел на Тору, она согласно кивнула.

— Да, спасибо, было бы неплохо, — поблагодарил Маттиас. — Сообщите, когда Торбьёрн сможет с нами увидеться. А также, как говорят в полиции, если вспомните что-то, что может показаться важным… ну и так далее. — Он протянул визитную карточку.

Тора вручила Гуннару свою визитку.

— Мы вам сообщим, если обнаружим письмо, которое вы ищете.

— Буду очень признателен. Ситуация крайне неприятна для университета, и я бы предпочел не объявлять об утрате письма. К сожалению, у меня нет визитной карточки, но вы всегда можете позвонить мне на работу.

Он встал.

— Еще одна просьба, — сказал Маттиас. — Не поможете ли вы нам встретиться с друзьями Гаральда? Хотелось бы поговорить с кем-то, кто хорошо его знал. Возможно, они объяснят, чем все-таки Гаральд занимался. Мы сегодня пробовали связаться с некоторыми из них, но они отказались разговаривать.

— Вы, вероятно, имеете в виду членов общества, созданного по инициативе Гаральда, — сказал Гуннар. — Да, пожалуй, я вам помогу. Они обосновались на нашем факультете, и я время от времени на них натыкаюсь. Честно говоря, я надеялся, что без Гаральда группа распадется. Не такой уж это подарок для университета, и я лично не вижу причин их поддерживать, предоставляя помещение. К сожалению, мне подчинено не все, поэтому я вынужден с ними мириться. Я организую вам встречу с двумя студентами с нашего факультета, они и свяжут вас с остальными.

— Это было бы замечательно! — Тора благодарно улыбнулась. — А чем это общество вам не угодило?

Казалось, Гуннар обдумывает ответ.

— Около полугода назад случился неприятный инцидент, который как-то связан с этим обществом, хотя у меня и нет прямых доказательств.

— Что произошло? — поинтересовался Маттиас.

— Наверное, не следовало об этом вспоминать… — Гуннар явно сожалел, что обмолвился. — За пределы университета эта история, слава Богу, не просочилась.

— Какая история?.. — одновременно спросили Тора и Маттиас.

Гуннар замялся.

— Мы нашли палец.

— Палец?! — удивленно воскликнули Маттиас и Тора.

— Да, одна из уборщиц обнаружила палец неподалеку от комнаты для персонала. Вопли этой бедняжки до сих пор раздаются у меня в ушах. Чтобы не привлекать внимания, палец отдали для экспертизы на факультет криминалистики, и выяснилось, что он принадлежал человеку в возрасте. Тест на определение пола не проводили, но, похоже, он мужской. И гангренозный.

— Вы не сообщили в полицию? — возмутилась Тора.

Гуннар покраснел.

— Я был бы рад ответить, что сообщили, но, пока мы разбирались, что это за палец, прошло слишком много времени, и мы решили, что уже нецелесообразно их уведомлять. Кроме того, начинались летние каникулы.

Тора не считала летние каникулы достаточным оправданием. По этой логике надо сказать спасибо, что, когда обнаружили тело Гаральда, никто не ушел в отпуск по беременности. Или за то, что исторический факультет не взялся расследовать убийство самостоятельно. «Ну и ну», — только и подумала она.

— А что вы сделали с пальцем? — спросил Маттиас.

— Гм… мы… ну… выбросили, — промямлил Гуннар. Краска стыда разлилась по его щекам до корней волос. — Поскольку ни о каких преступлениях не сообщалось, то решили, что нет причин доводить этот случай до полиции. У них и без того есть чем заниматься.

— Ну и ну, — вслух произнесла Тора. Пальцы, глаза, письма про отрезанные уши — что ждет их дальше?

Глава 18

Подсоединив все кабели, Тора выпрямилась на стуле. Осталось только включить компьютер. Они проводили Гуннара Гествика и теперь сидели в кабинете Гаральда.

— Должна сказать, что существование таинственного убийцы все больше и больше кажется мне невероятным. — Тора нажала кнопку, компьютер загудел и начал загружаться. — Кровь на одежде Хюги, например… Как она вписывается в твою версию?

Маттиас промолчал.

— А эти статьи?.. Ты так прижал бедного Гуннара, словно существует прямая связь между убийством Гаральда и его работой над диссертацией.

— Убил не Хюги, я это знаю, — сказал Маттиас, не взглянув на нее.

Его поведение показалось Торе странным. Во-первых, он избегает смотреть в глаза, а это на него не похоже. Уставился на свой телефон, будто надеясь, что кто-то позвонит и выпутает его из этого разговора. Тора сложила на груди руки и нахмурилась.

— Ты от меня что-то скрываешь.

Он продолжал смотреть на мобильник.

— Надеюсь, ты не ждешь, чтобы я раскрыл все свои тайны сразу. Мы еще так мало знакомы… — произнес он с неестественной веселостью.

— Прекрати! Ты прекрасно понимаешь, о чем я. Дело не только в пропавших деньгах и глазах. — Ей по-прежнему было трудно обсуждать вырванные глаза. Кроме того, она не могла ясно изложить мысль. Слова как-то не хотели складываться. — На самом деле все, что у нас есть, — это ничего не говорящий е-мейл и какой-то палец, который перепуганная профессура выбросила на помойку.

Маттиас положил телефон в карман.

— А даже если бы я что-то от тебя скрывал, ты поверишь мне на слово, что Хюги не убийца или по крайней мере не совершал это преступление в одиночку?

Тора засмеялась.

— Нет.

Маттиас встал.

— Очень жаль. По правде говоря, я не имею права сообщить тебе некоторые сведения, — сказал он и быстро добавил: — То есть если бы они были.

— Давай представим, что эта информация действительно существует — и человек, который решает, сообщать мне ее или нет, разрешил это сделать, — разве ее не нужно проверять? А как ты сможешь это сделать без меня?

Маттиас задумчиво на нее посмотрел и вышел из комнаты. Тора заметила, что телефон снова в его руке. Стоит надеяться, что он им воспользуется. Тора навострила уши и услышала в коридоре приглушенный звук его голоса.

Серый прямоугольник в центре компьютерного экрана запросил пароль. Тора решила действовать наугад: «Гаральд», «Маллеус», «Ведьмы» и так далее. Она откинулась на спинку стула и огляделась в поисках подсказки. На полке напротив стояла фотография в рамке: девушка в инвалидной коляске. Очевидно, это сестра Гаральда, умершая несколько лет назад. Как же ее звали? Она названа в честь матери. А у той какое имя? Анна? Нет, но начиналось на А. Агата? Или Анджелина? Амелия! Ее имя — Амелия Гунтлиб. Тора его ввела. Ничего не произошло. Вздохнув, она решила напечатать с маленькой буквы: «амелия».