С приветом из другого мира! - Ефиминюк Марина Владимировна. Страница 15

– Вернон, – остановила я, – повесьте таблички на двери, куда точно нельзя входить. Во избежание несчастных случаев.

– Конечно, хозяйка, – невозмутимо согласился он. – Как прикажете.

Женская половина отличалась цветочными орнаментами и светлыми тонами. Мило, отчаянно пыльно и откровенно запущено. В первый момент я ощутила себя так, словно попала в съемную квартиру. Вроде мебель на месте, но вокруг пусто и все чужое.

– Хозяйка, тебе все еще не страшно? – тихо спросила Раиса.

– Нет, – отозвалась я. – Просто не лезь в закрытые комнаты и не задавай дурацких вопросов.

В гостиной с большими окнами и замечательным видом на тихое прекрасное озеро стояла дюжина сундуков с приданым, отправленным из особняка Артиссов. Разобрать их никто не сподобился.

– Гостеприимство на пять звезд, – уперев руки в бока, покачала я головой.

– Да как же так? – с возмущением воскликнула Раиса, мигом вернув силу голоса. – Я одна за декаду не справлюсь!

– Разберешь вещи за три дня, получишь премию, – пообещала я и отправилась выяснять, в каком состоянии ванная комната и есть ли она вообще.

Очевидно, в моем светлом будущем придется энергично вкручивать лампочки, чтобы оно не превратилось в темный тоннель без света в конце. Но не время впадать в депрессию! Надо оглядеться и понять, сколько лампочек прикупить. Подумаешь, замок безлюден и не ухожен. Были бы квадратные метры, жильцы всегда найдутся. Люди, как вода, обязательно занимают свободное место.

Повод для радости отыскался быстро: с удобствами в замке было прекрасно, получше, чем у Артиссов. Ванна большая, из крана внезапно шла горячая вода. Может, к черному колдуну ее доставляли по трубам прямиком из адского котла, и дровишек подкидывал главный черт, но меня устраивало. Да и комнатка для горничной оказалась не каморкой без оконца и не скворечником в чердаке, а вполне приличной спальней в конце коридора.

К ужину в гостиной появился Вернон и застал нас с Раисой в большой озадаченности. Мы проверяли сундуки и пытались разыскать, куда было спрятано постельное белье, полотенца и «особенная» ночная сорочка из тонкого кружева, заказанная леди Артисс специально для первой брачной ночи. С большим пафосом дворецкий объявил, что стол накрыт и праздничное рагу стынет.

Перед выходом Раиса горячо помолилась двуединому, поцеловала медную подвеску в виде плоского разомкнутого кольца и хотела мне покрутить пальцем возле лица. Насилу отбилась и отослала ее на кухню, а сама отправилась в столовую.

За окном смеркалось, в коридорах замка зажглись огни. Красная столовая, озаренная магическим светом, приобрела почти комичную вычурность. Место хозяина во главе стола сиротливо пустовало. Зато с самым пресным видом сидел Хэллавин, одетый во все черное, словно пришел не на приветственный ужин, а на поминки. При моем появлении он вежливо поднялся и поздоровался:

– Тихого вечера. Ваше место в той стороне.

Я как раз пристраивалась на стул напротив самого секретаря, замерла на мгновение и все равно пристроилась.

– С каких пор?

– По традиции все супруги садились туда, – упрямо повторил он.

– По традиции все супруги делали ремонт в замке, – напомнила я и расправила салфетку. – Полагаете, стоит приобщиться?

Секретарь-подсвечник слегка поменялся в лице, на худой шее дернулся кадык. Решив, что сказал достаточно, он уселся за стол и перестал отсвечивать.

Тут я заметила, что абсолютно вся сервировка собрана из разных сервизов. На одной тарелке цветочек, на другой золотая каемочка, бокалы разной формы. Как домой попала! У меня тоже не было ни одной одинаковой тарелки, кружки и фужера.

Еду неожиданно принесли целой компанией. В столовой появились и дворецкий, и Раиса, и даже повар Тобольд. Последний принялся страстно рассказывать, сколько души и любви вложил в ужин, а еще самых свежих продуктов! Буквально только сегодня из соседнего городка привезли…

С невозмутимым видом Вернон пристроил на середку стола между двумя пустыми канделябрами супницу с нарисованной тыковкой на боку, открыл крышку. В воздух потек дымок и запахло острыми специями. Он зачерпнул глубокой ложкой густую массу, цветом напоминающую переваренное домашнее карри, и попытался положить мне в тарелку. Масса прилипла к черпачку намертво.

Возникла неловкая пауза. Вернон тряхнул сильнее. Ни в какую. Он выразительно покосился на повара.

– Постучи по тарелке, – громким шепотом предложил усатый жизнерадостный шеф.

До постукиваний по фарфору дворецкий не опустился и тряхнул ложкой со всей силы. Жаркое сдалось и шлепнулось в тарелку неровным комом. Все выдохнули, что миссия закончилась победой, и даже ничего не отскочило на лиф моего домашнего платья.

– А господин Мейн нас не почтит? – поинтересовалась я, берясь за тяжелые серебряные приборы.

– Он еще не закончил дела, – пояснил Хэллавин и вместо рагу сам себе щедро положил в тарелку квадратики сыра и тоненькие лепестки ветчины.

– Приятного аппетита! – расплылся в улыбке повар. – Хэллавин, ты тоже ешь рагу!

– С дороги совсем нет аппетита, – отозвался тот и с оголодавшим видом принялся жевать сыр.

Я напряглась. Раиса отчаянно строила страшные глаза и мотала рыжей головой, словно умоляя меня не пробовать на вкус шедевр кулинарной мысли, но отступать было некуда. И незаметно скормить праздничное угощение некому, а обижать повара, только приехав в замок, не хотелось.

С первой вилки стало ясно, почему господин Мейн за ужином нас не почтил… Он спасался от рагу! Всегда считала, что способна переварить даже железные гвозди. Скажу больше, я частенько покупала шаурму в палатке возле метро и с удовольствием съедала без последствий для организма. Праздничное блюдо от шеф-повара Тобольда оказалось поистине феерией остроты. Вот уж он точно предсказал: я никогда ничего подобного не пробовала.

Ни один ресторанный критик не сумел бы догадаться, из чего оно приготовлено. Все забивали специи. Опознать их тоже не удалось. Видимо, некоторые вещи наш мир просто отторгал и не позволял проникнуть за его границы. Во избежание вымирания человечества.

– Вкусно? – с надеждой спросил Тобольд.

– Угу, – промычала я, не открывая рта, иначе грозила пыхнуть настоящим огнем.

Хорошо, что столовая была отделана в красном колере. Никто не заметил, что лицо у меня пылало.

– Я целый чан приготовил! – восторженно объявил повар. – Ешьте с удовольствием.

Боже, неужели это карма за все те вкусные блюда, которые я с большим аппетитом поглощала в доме у Артиссов?

– Вина? – по-светски предложил Вернон и продемонстрировал откупоренную бутылку. – Урожай года дракона. Лучший красный виноград. Цветочные нотки, послевкусие…

– Воды, – коротко просипела я и кашлянула в кулак.

Пока он перечислит все достоинства драконьего вина, недолго коньки отбросить или самовоспламениться. Десна и язык горели! Налитый стакан выхлебала мгновенно и сразу почувствовала себя полностью сытой. С милой улыбкой поблагодарила за вкусную трапезу, попрощалась с мужской половиной замкового общества и засобиралась к себе в покои.

– Вернон! – остановилась в дверях. – Бутылку вина отдайте и сырную тарелку.

– Зачем? – в два голоса возопили дворецкий с секретарем. Первый спрятал вино за спину, второй звонко уронил вилку, понимая, что без сыра его ждало только адское рагу. Ветчина уже закончилась.

– Гости придут.

Под ошеломленное молчание с деловитым видом я забрала добычу и, прихватив Раису, вернулась к себе. Дел было невпроворот! Следовало тщательно подготовиться к первой брачной ночи. И для начала хотя бы перестелить постель.

Перекусили мы прямо в гостиной. Горничная неожиданно вытащила из сундучка завернутые в салфетку булочки из придорожной кафешки, по-местному, «таверны», где мы обедали днем, я выставила на круглый стол тарелку с сырной нарезкой. Вином тоже не побрезговали и хлопнули за спокойное, пусть и не очень гостеприимное заселение в Рокнест. Раиса еще прихлебнула за то, чтобы ночью ее никто не съел. В общем, так увлеклись, что на блюде осталось всего-ничего сыра.