Достопочтенный Школяр - ле Карре Джон. Страница 18

Сначала выступил Смайли. Он проанализировал, что представляет собой Цирк после «краха». Его можно было сравнить с городом, отданным на растерзание армии мародеров. Смайли прошелся по всем закоулкам владений Цирка и безжалостно продемонстрировал, как, каким образом, а зачастую и когда Хейдон раскрывал их секреты своим советским хозяевам. Конечно, у Джорджа было важное преимущество: он сам допрашивал Хейдона и сам провел предварительное расследование, приведшее его к разоблачению русского шпиона. Эта дорога была ему хорошо знакома. Однако заключительная часть речи представляла собой своего рода о б р а з е ц трезвого и реалистического анализа, лишенного какого бы то ни было самообмана.

– У нас не должно быть иллюзий, – кратко закончил он. – Наша организация уже никогда не будет такой, как прежде. Она может стать лучше, но все равно она будет другой.

– Аминь, – ответили сотрудники, по-прежнему пребывая в печальном расположении духа.

«Странно, – думал Гиллем впоследствии, вспоминая об этом, – что все важные события тех первых месяцев происходили ночью». Зал заседаний был вытянут в длину, это была комната с выступающими стропилами и мансардными окнами, из которых не было видно ничего, кроме оранжевого ночного неба и целого леса ржавых радиоантенн, которые после войны никто не посчитал нужным убрать.

– О т п р а в н о й п у н к т моей теории, – продолжал Смайли, – состоит в том, что все вредительские действия Хейдона соответствовали полученным указаниям, а все указания исходили лично от Карлы.

Все это означало, что, давая инструкции Хейдону, Карла обнаруживал тем самым прорехи в информации, которой располагал Московский Центр. Приказывая Хейдону попридержать, скрыть или подтасовать некоторую информацию, полученную Цирком от своих агентов, Карла невольно показывал, какие свои секреты ему хотелось бы уберечь.

– И это означает, что мы можем сейчас проанализировать все, что он делал, и таким образом сориентироваться в том, что нам делать сейчас, – да, дорогой? – негромко проговорила Конни Сейшес, чье умение схватывать на лету, как всегда, позволило ей опередить всех остальных присутствующих.

– Совершенно верно, Конни. Именно это мы и можем сделать, – сурово ответил Смайли. – Мы можем проанализировать прошлое и понять, что нам делать сейчас. – И он стал развивать эту мысль, оставив Гиллема в еще большем недоумении. – Мы должны пройти шаг за шагом по тропе разрушения, тянувшейся за Хейдоном, – пройти по его следу. Проанализировать, не упуская ни малейшей детали, с какими документами он работал; снова собрать воедино всю разведывательную информацию, которую добросовестно поставляли агентурные сети Цирка Пусть, если нужно, на это уйдут недели кропотливой исследовательской работы. Затем мы должны сравнить результаты с той информацией, которую Хейдон поставлял на рынок Уайтхолла – клиентам Цирка, правительственным ведомствам. Тогда н а о с н о в е а н а л и з а п р о ш л о г о м ы с м о ж е м с о р и е н т и р о в а т ь с я в т о м, ч т о н а м д е л а т ь с е й ча с, и вычислить исходную точку Хейдона, а следовательно, и Карлы.

Как только благодаря анализу прошлых событий мы правильно сориентируемся, перед нами откроются удивительные возможности, и тогда Цирк сможет (хотя сейчас в это трудно поверить) перехватить инициативу, то есть Цирк сможет д е й ст в о в а т ь, а не просто р е а г и р о в а т ь на действия других.

Отправной пункт теории Смайли означал (как жизнерадостно охарактеризовала это впоследствии Конни Сейшес), что нужно будет «раскапывать из-под горы песка еще одну чертову гробницу какого-нибудь Тутанхамона, причем Джордж Смайли будет идти впереди с факелом и освещать дорогу, а мы, бедные трудяги, будем копать до потери сознания».

Конечно же, в тот день мысль о Джерри Уэстерби не пришла в голову этим великим стратегам, составлявшим план действий на будущее.

На следующий день они пошли в бой: внушительных размеров Конни – в своем углу, вечно всем недовольный маленький ди Салис – в своем. Как сказал ди Салис, гнусавя и всем своим тоном выражая величайшее неодобрение: «По крайней мере, теперь-то мы знаем, зачем мы здесь». Их команды архивных клерков с нездоровыми одутловатыми лицами поделили архив на две части. Конни и ее «специалистам по большевикам» отошли Россия и ее сателлиты. Ди Салису и его «специалистам по желтой опасности» – Китай и страны «третьего мира». Сообщения о странах, теоретически являвшихся союзниками, откладывались в особый ящик для анализа «на потом». Люди, как и сам Смайли, работали день и ночь, не обращая внимания на время. Жаловались работники столовой, грозили увольнением сотрудники охраны, но постепенно энергия высокого напряжения, которая питала архивокопателей, передалась и обслуживающему персоналу. Они перестали протестовать.

Между двумя командами возникло шутливое соперничество, которое выражалось в том, что они постоянно пытались поддеть друг друга. Под влиянием Конни мальчики и девочки, корпевшие над работой в задних комнатах и на лицах которых практически никто и никогда не видел улыбки, начали вышучивать друг друга на языке тех великих мира сего, деятельность которых они столь пристально изучали. «Цепные псы царизма и империализма» пили безвкусный кофе в компании «раскольников, уклонистов, шовинистов и сталинистов». Но заметнее других изменился, бесспорно, ди Салис: он буквально расцвел. Во время ночной работы он вдруг устраивал короткий, но бурный перерыв – играл в пинг-понг, бросая вызов всем, кто осмеливался его принять, и при этом прыгал и скакал вокруг стола, как энтомолог, охотящийся за редким экземпляром чешуекрылых.

Первые плоды трудов придали им новые силы. В течение месяца были подготовлены три доклада, разосланные в обстановке величайшей секретности тем, кого это касалось. Благосклонная оценка была получена даже со стороны скептически настроенных Кузенов, Еще месяц спустя краткое изложение их изысканий с непроизносимым заглавием " П р е д в а ри т е л ь н ы й д о к л а д о п р о б е л а х в р а з в е д д а н н ы х, к о т о р ы ми р а с п о л а г а е т С о в е т с к и й Союз, о т н о с и т е л ь н о в о з мо ж н о с т е й н а н е с е н и я у д а р а в о е н н о – м о р с к и м и с и л а м и Н А Т О п о в о з д у ш н ы м ц е л я м п р о т и в н и к а " удостоилось скупой похвалы со стороны начальства Мартелло – конторы в Лэнгли, штат Вирджиния, и телефонного звонка от самого Мартелло, который не скрывал своего восхищения.

«Джордж, я г о в о р и л этим парням, – кричал он так громко, что, казалось, мог обойтись и без телефона, – я им говорил: Цирк еще покажет, на что он способен! Но тогда они мне не верили! Не верили, черт побери!»

Тем временем Смайли, иногда прихватив для компании Гиллема, а иногда с молчаливо приглядывавшим за ним Фоном отправлялся в свои никому не понятные странствия и бродил где-то до тех пор, пока не валился с ног от усталости. Поскольку Смайли не находил того, что искал, он пускался в эти странствия снова и снова. И днем, а нередко и ночью, он прочесывал шаг за шагом прилегающие и более отдаленные от Лондона графства, расспрашивая бывших сотрудников и агентов Цирка, отправленных на покой.

В Чизуике, скромно пристроившись в конторе Бюро путешествий (услуги по сниженным ценам!), беседуя с бывшим польским кавалерийским полковником, а ныне клерком, в какой-то момент Смайли решил, что кое-что нащупал, но надежда как мираж растаяла в воздухе, как только он попытался приблизиться к ней. В городке Севеноукс, в маленьком комиссионном магазинчике, торгующем радиоприемниками, он разговаривал с судетским чехом. Показалось, что птица счастья совсем близко… Но когда они с Гиллемом поспешили в Лондон, чтобы найти подтверждение словам чеха, в архивах они обнаружили, что все остальные участники этих событий уже умерли и никто больше не подскажет, в каком направлении двигаться дальше.

В поисках все той же ускользающей надежды Смайли побывал на частном конном заводе в Ньюмаркете, где подвергся оскорблениям (что вызвало приступ почти бешеной ярости у Фона). Обидчиком был шотландец, человек весьма самоуверенный, не привыкший и не считающий необходимым сдерживаться; ему в свое время покровительствовал предшественник на посту Смайли – Аллелайн. Вернувшись к себе, Смайли затребовал нужные бумаги – и снова понял, что забрезживший было свет погас.