Сигнал - Шаттам Максим. Страница 27

14

Старые сараи ржавели на пристани. Это были доки двух последних траулеров Мэхинган Фолз, составлявшие его стыд и позор. Из-за недостатка финансов всё ещё ничего не было сделано, чтобы снести их и заменить на другую, менее отталкивающую конструкцию. Они портили вид порта, несмотря даже на то, что на них часто падала тень скалы, словно стараясь скрыть их от взоров. Обычно доки пустовали, исключая раннее утро, когда отсюда отправлялись рыбаки. Но сейчас, когда Итан Кобб вышел из машины, он увидел человек десять, столпившихся здесь. Он натянул полицейскую фуражку и оценивающе посмотрел на собравшихся. Дейл Морган, стоя навытяжку в своей униформе, разговаривал со свидетелями и со скрупулезной должностью делал записи в блокноте. Шеф Ли Дж. Уорден был на месте и слушал какого-то мужчину. Когда своими маленькими живыми глазками он заметил Итана, то оставил своего собеседника и, растолкав, несмотря на свой маленький рост, толпу молодчиков, направился прямо к лейтенанту.

– Шеф, – поприветствовал его Итан, дотронувшись до козырьки своей фуражки. – Вы быстро явились, это хорошо. Медлительность вашего предшественника была беспредельна.

– Да, я слышал. Что произошло?

– Один парень ушёл в море сегодня утром, его лодка обнаружена дрейфующей неподалёку, и его рация не отвечает.

– Береговая охрана Ньюбери порта уже в курсе?

Уорден смерил Итана презрительным взглядом, и его седые безукоризненно ухоженные усы дрогнули.

– На кой черт вы хотите втягивать в это дело наших соседей, если мы можем отлично справиться сами? Седильо собирает нашу экипировку, он придёт с минуты на минуту. Вы пойдёте с ним.

– Хорошо, шеф.

Посыл ясен: сам Уорден не собирается в эту вылазку. За год работы Итан встречал его крайне редко: Уорден был дирижёром, он любил царить за пюпитром, видеть полную картину, но сам спускался в оркестровую яму нечасто.

– После бедного Мерфи и старой Дебби Манч, которая покончила с собой среди бела дня на глазах у всего города, мы теряем одного из наших ребят! – прорычал он хриплым голосом. – Дальше будет только хлеще, помяните моё слово. Это закон серийности – то весь год такая тишь, что взвоешь, то вдруг череда катастроф.

– Вы забываете ещё об исчезновении Лиз Робертс.

– О побеге, лейтенант, о побеге, – раздражённо возразил Уорден. – Слушайте, я тут узнал о вскрытии Рика Мерфи. Это что вам ещё взбрело в голову? Кромсать его, да ещё вдобавок поручить этому дилетанту Мордекаю?

– У меня появились сомнения. Мне жаль.

– Что ещё за сомнения? Что он действительно мертв? Я читал рапорт и честно скажу: у меня не возникло никаких сомнений. Кобб, послушайте меня хорошенько, здесь вам не Филадельфия, здесь не принято разделывать своих сограждан просто потому, что вам так захотелось. Если у вас будут сомнения, обращайтесь в следующий раз ко мне! Чтобы вы больше не делали подобные вещи без моего разрешения! Больше никогда, вы меня слышите? – Он выругался сквозь зубы, чтобы не привлекать всеобщего внимания.

Уорден выдохнул, чтобы успокоиться, и прошипел тихо и холодно, как змея:

– Если такое повторится, вы будете иметь дело со мной, ясно?

Итан кивнул, ликуя, что так легко отделался – Уорден не был похож на человека, который ограничивается отповедью, видимо, он был сейчас слишком занят, чтобы упорствовать. Главное – имидж, сообразил он, заметив, что на них смотрят. Этому старому волку нельзя показывать на публике слабость, нельзя допустить никаких вольностей внутри команды.

Они дождались Сезара Седильо, который, ловко управляя полицейским катером, пришвартовался к пристани напротив них.

– Как зовут этого типа, который молчит? – спросил Итан.

– Купер Вальдес, – объявил Уорден. – Он, скорее всего, потягивает бурбон в каюте, но если окажется, что с ним случился сердечный приступ, вы знаете, что делать. Сообщите по рации, если нужна «Скорая помощь» или если он уже склеил ласты.

Итан поздоровался и зашел на борт катера. Когда они удалялись от берега, они заметили, что машина Фостер припарковалась рядом с их автомобилем. Насколько было известно Итану, ей никто не звонил, и он подозревал даже, что сегодня у нее выходной.

– Фостер на дежурстве? – спросил он.

– Нет, не думаю. Но это же Фостер! – хохотнул Седильо. – Она не упустит возможности выйти на работу.

Ухмылка смуглого тридцатилетнего человечка была полна многозначительности.

– Потому что…

Седильо подхватил:

– Не ладится дома!

– А, в этом смысле. Да, и я через это проходил.

– Типично для копов, да?

Эти слова отдались неожиданной болью в сердце Итана. Ему нравилась Эшли Фостер, а мысль о том, что Эшли проходит через семейные неурядицы, напоминала ему собственные скандалы с Джанис. Однако он сомневался, что в данную секунду Эшли разделяет его симпатию. Он не только затащил ее на вскрытие Рика Мерфи, но вдобавок еще и в подвал, где произошел несчастный случай: два часа ползком, в пыли и паутине, они пытались разобрать горы щебня и найти какие-то зацепки. Они так и не нашли пропавшую ногу бедного сантехника, а камни были слишком тяжелыми, чтобы вытащить их голыми руками, так что единственной их находкой стали полуразложившиеся останки животных. Все подтверждало версию Эшли Фостер. Мерфи наткнулся на логово койота или какого-то зверя наподобие него и боролся с ним, спровоцировав обвал. Итана это не устраивало, но при отсутствии доказательств он ничего не мог поделать. С тех пор Эшли держалась от него на расстоянии. Он попал впросак. Если он не хочет полностью утратить ее доверие, в следующий раз ему надо не облажаться.

– Вот, эта черная точка впереди, – сказал Седильо, показывая на темное пятно, качавшееся на волнах. – Его заметила дочка одного рыбака, которая ждала отца и высматривала его лодку. Она знает все здешние суда. Способный ребенок.

– Этот Купер Вальдес ушел в море один?

– Да, он одиночка. Зарабатывает немного рыбалкой и разным мелким ремонтом. Я слышал, что он хороший механик. Со слов других рыбаков, его катера уже не было в доке, когда они отплывали, хотя накануне он был на месте.

– А во сколько это было?

– Около четырех утра. Очевидно, это для него необычно. Не удивлюсь, если он отправился кормить крабов, если хотите мое мнение.

– Вы его знаете?

– Ну, я знаю, о ком идет речь. Мы пересекались в «Банши».

«Банши» было название паба за пристанью – оживленное место, где любили собираться местные, избегая двух самых туристических баров в центре города.

– У него есть жена? Дети? – продолжал расспрашивать Итан, который предпочитал иметь полную картину события.

– Нет, никого. Он не отсюда, Он высадился здесь лет пять или шесть назад, а так он из Дерри, штат Мэн, кажется. Замкнутый тип.

– Известно о каких-то проблемах?

– Кроме бутылки? Без понятия.

– Алкоголик?

– М-м-м… Как это называется, когда это еще мягко сказано?..

– Эвфемизм?

– Так вот: алкоголик – это гребаный эвфемизм в его случае!

Итан нахмурился. Уорден не удосужился его об этом предупредить, а ведь он знает о местных лучше, чем кто-либо, и не мог не понимать, что, вероятно, посылает лейтенанта на место самоубийства. По крайней мере, все на это указывало. Еще один. Уорден был прав, этот закон серийности становился невыносимым.

Они плыли молча около четверти часа, пока не приблизились к белому судну длиной по меньшей мере метров десять, с маленькой каютой прямо под навигационной рубкой. Палуба казалась пустой, якорь был поднят. Седильо обогнул судно и остановился, чтобы плавно пришвартоваться. Итан Кобб поднялся на борт и несколько раз громко позвал рыбака, но ответом ему был только свист ветра. Он наклонился и постучал по люку, который вел в каюту. Затем открыл его и спустился. Итан обнаружил узкий стол, кухонную нишу, где было только необходимое, и койку, помещавшуюся под носовой частью палубы. Не было никаких следов Купера Вальдеса. Оглядевшись, Итан заметил под столом кожаную сумку. Он присел и обнаружил сброшенную в кучу одежду, фотографию 1980-х годов: семейная пара лет сорока с сыном, который с гордым видом держит в вытянутых руках крупную форель. На дне сумки лежал охотничий нож, который сделал бы честь Рембо. Нащупав что-то твердое, Итан вытащил из бокового кармана пачку купюр в десять, пять и двадцать долларов. Как минимум пятьсот или тысяча, прикинул он. Больше в каюте ничего не было. Он задумчиво поднялся обратно на палубу.