Портной из Панамы - ле Карре Джон. Страница 45

И все это время он вертелся на каблуках, привставал на цыпочки и медленно сгибал и разгибал колени, но делал все это осмотрительно, стараясь не наступить на телефонный провод под ногами.

— Панама? — радостно воскликнул кадровик. — В качестве первого поста? Для вас? Еще не оперившегося, в столь нежном возрасте? Где все эти роскошные панамские девочки будут вас искушать? Наркотики, первородный грех, шпионы, жулики всех мастей? Да Скотти, должно быть, тронулся умом!

И, вдоволь нахохотавшись, кадровик сделал то, что и положено было ему сделать. А именно — отправил его в Панаму. Отсутствие опыта у Оснарда препятствием не было. Он получил самые высокие отзывы от своих преподавателей. К тому же он знал язык и обладал незапятнанной в глазах Службы репутацией.

— Главного осведомителя придется подбирать самому, — заметил кадровик с сочувственным вздохом. — В наших списках, к сожалению, там никто не значится. Полностью отдали это местечко на откуп американцам. А те только морочат нам голову. Докладывать будете напрямую Лаксмору, ясно? И постарайтесь без аналитических выводов, по крайней мере, на первых порах. И пока не получите специальной инструкции.

Найдите нам какого-нибудь банкира, юный мистер Оснард. — Знакомый свистящий звук, это Скотти втянул сквозь зубы воздух. — Но толкового, который бы знал, что почем в этом мире. Эти современные банкиры только выставляются напоказ, больше ничего не умеют. Совсем не то, что старое поколение. Помню, была у нас парочка в Буэнос-Айресе, еще во время заварушки на Фолклендах… С помощью компьютерной базы данных, чье существование так грубо игнорировалось и Вестминстером, и Уайтхоллом, Оснард прошерстил досье на всех британских банкиров в Панаме, но их можно было пересчитать по пальцам, к тому же ни один, при ближайшем рассмотрении, не подходил под определение Лаксмора.

Тогда найдите нам подобающего магната, юный мистер Оснард, — многозначительное подмигивание проницательным глазом. — У которого рыльце в пушку! Оснард затребовал данные на всех британских бизнесменов в Панаме, и, хотя некоторые из них были довольно молоды, рыльца в пушку он, как ни старался, не обнаружил.

Тогда найдите нам какого-нибудь писаку, юный мистер Оснард. Писаки вечно задают вопросы, и это не вызывает подозрения. Везде суют свой нос, рискуют!Должен же среди них отыскаться хоть один приличный человек. Найдите его. Можете даже привезти ко мне, хочу на него взглянуть! Оснард запросил материалы на всех британских журналистов, когда-либо бывавших в Панаме и владевших испанским языком. Ему приглянулся упитанный усатый мужчина в галстуке бабочкой. Звали его Гектор Прайд, и писал он для какого-то неизвестного Оснарду англоязычного ежемесячного издания под названием «Эль Латино», выходившего в Коста-Рике. Отец его был виноторговцем из Толедо.

Как раз тот парень, что нам нужен, мой юный мистер Оснард! — Бешеное топтание ковра. — Завербуйте его, купите его. Деньги не проблема. Я позабочусь об этом. И скряги из казначейства отопрут свои сундуки. Я заручился поддержкой на самом верху. Все же это очень странная страна, юный мистер Оснард, обязует промышленников и предпринимателей платить за свою разведку. Но такова уж грубая природа нынешнего мира… Оснард использует прикрытие, представляется научным сотрудником Министерства иностранных дел и через посредника приглашает Гектора Прайда на ленч в «Симпсонс». И тратит там вдвое больше выданной Лаксмором суммы. Прайд, что свойственно людям его профессии, много говорит, ест и пьет тоже очень много, но ничего не слушает. Оснард ждет, пока не подадут пудинг, чтоб поднять нужную тему, затем сыр на десерт. Очевидно, к этому времени терпение Прайда тоже истощилось, и он, к смущению Оснарда, вдруг обрывает свои рассуждения о влиянии культуры инков на современную перуанскую мысль и разражается грубым смехом.

— Ну, что же вы ко мне не пристаете? — гудит он на весь зал, к испугу и смятению обедающих за соседними столиками. — Или со мной что не так? Или у вас в такси сидит какая-нибудь гребаная девчонка?

Как выяснилось, Прайд был уже завербован соперничающим и ненавистным подразделением британской разведки, которое также владело его газетой.

— Помните, я говорил вам об одном человеке по имени Пендель, — напоминает Оснард Лаксмору, воспользовавшись тем, что у того наступило временное затишье. — Ну, у которого жена в Комиссии по каналу. По-моему, просто идеальная пара.

Он думал об этом дни и ночи напролет, ни о чем больше думать просто не мог. Благоприятным случаем может воспользоваться лишь подготовленный ум. Он выучил уголовное дело на Пенделя наизусть, он часами разглядывал его тюремные фотографии — анфас и в профиль. Он изучал его ответы на вопросы полиции, хотя большая их часть была умело сфабрикована в интересах следствия; он читал отчеты психиатров и работников соцобеспечения; материалы наблюдения за его поведением в тюрьме; раскопал все, что мог, о Луизе и ее крохотном мирке под названием Зона. Подобно служителю оккультных наук, он открывал для себя тончайшие нюансы в психике и поведении Пенделя; изучал его пристально, как разглядывает ясновидец карту, где вместо исчезнувшей равнины красуются непроходимые джунгли. Я найду тебя, я понял, кто ты такой, жди меня, жди, случаем может воспользоваться лишь подготовленный ум. Лаксмор сомневается. Всего неделю тому назад он счел Пенделя совершенно непригодным для той высокой миссии, которая ему предназначалась.

В качестве моего главного информатора? Твоего информатора, Эндрю? С таким сомнительным прошлым? Портной? Да наверху над нами будут смеяться! Но когда Оснард снова поднажал на него, на этот раз после ленча, Лаксмор, похоже, немного смягчился.

Я человек без предрассудков, мой юный друг, и я уважаю твои суждения. Но дело кончится тем, что этот прохвост из Ист-Энда вонзит тебе в спину нож. Это у них в крови. Милостивый боже, до чего же мы опустились! Нанимаем тюремных пташек! Но это было неделю назад, а панамские часы тикали все громче.

— А знаешь, кажется, мы действительно нашли нашего человека, — сказал Лаксмор, со свистом втянул воздух сквозь зубы и во второй раз перелистал краткое досье на Пенделя. — И тем не менее поступили вполне благоразумно, прощупав сперва почву в других местах, да… Наверху это непременно отметят как наш плюс, — Пенделя допрашивали в полиции еще мальчишкой, и он, полностью признав свою вину, сумел утаить массу фактов, окончательно запудрил им мозги и никого не заложил. — Этот человек просто первоклассный материал, если смотреть не поверхностно, а в самую его суть, как раз такой тип нам и нужен в этой маленькой криминальной стране. — Пощелкивание языком. — Знаешь, у нас есть похожий на него парень, работал в доках в Буэнос-Айресе во время фолклендского инцидента. — На секунду он остановил взгляд на Оснарде, но в этом взгляде не было и намека на то, что он считает своего подчиненного человеком с криминальными наклонностями. — Что ж, займись им, Эндрю. Но они крепкие орешки, эти галантерейщики из Ист-Энда. Ты к этому готов?

— Думаю, да, сэр. Если вы немного намекнете, как лучше подступиться к этому делу.

— Нет ничего лучше злодея и преступника в такой игре, как наша, при условии, конечно, что это наш злодей, — об иммиграционных бумагах отца Пендель никогда не знал. — А его жена так просто находка, — цоканье языком, — считай, одной ногой мы уже в этой самой Комиссии по каналу, о, мой бог… К тому же — дочь американского инженера. Лично я усматриваю в этом важный сдерживающий фактор, Эндрю. И христианка к тому же. Наш джентльмен из Ист-Энда сделал неплохой выбор. Никаких религиозных барьеров, ничего такого не просматривается. Личные интересы всегда на первом месте, что неудивительно. — Свист воздуха в зубах. — Вот что, Эндрю, я уже вижу, какие тут прорисовываются для нас перспективы. Но только ты должен по три раза как минимум проверять все его отчеты, это я тебе говорю. Он еще тот мошенник и взяточник, держит нос по ветру, и нюх у него, несомненно, есть. Но только как ты со всем этим справишься? Кто кого будет вести? Вот в чем проблема. — Взгляд искоса на свидетельство о рождении с именем матери, которая убежала. — Эти ребята определенно знают, как проникнуть в кабинет человека, это несомненно, о да. И урвать свой кусок. Боюсь, мы бросаем тебя в темный омут. Так справишься или нет?