Первый шаг Некроманта. Том 4 (СИ) - Рэд Илья. Страница 40
Общая физическая подготовка была важной частью обучения для будущих дружинников. Это не простые ликвидаторы, что уделяли время только магии.
Образ жизни гридня был полностью подчинён дисциплине и непрекращающемуся циклу обучения. Тренировки с собственным телом, разумом и магией — обязательная основа умного и сильного воина. Это была элита войск Российской империи, и чем суровей условия, в которых сызмальства воспитывали таких дружинников, тем боеспособней они потом были.
Ликвидатором же мог стать любой желающий, кто хоть сколько \-то накопил деньжат на экипировку и собственной отвагой или хитростью доказал, что может участвовать в рейдах. Такие тоже отличались качеством подготовки. Хуже всех были простые одиночки, что прибивались от случая к случаю к разным группам для численности. Так они обучались в режиме реального боя.
Затем, поднакопив ещё больше средств, делали выбор: продолжить вольное плавание и прозябать на дешёвых заказах или попытать счастье в постоянной группе, где текучка кадров минимальная и барыш выше.
Там уже судьба ликвидатора зависела от окружения: попадётся к махровым опытным воякам — всему научат и подскажут, а если шалтай-болтай сборище незнамо кого, то и с ними он будет прозябать, разве что языком будет с кем почесать.
А вот следующим шагом или даже мечтой многих ликвидаторов было попасть любыми путями в отряд дворянина или его воеводы. Неважно, на каких началах: просто на подхвате или полноправным наёмником. Если проявишь себя, могли взять в постоянную группу, а там уже есть шанс показать в деле, чего ты стоишь и перейти в ранг гридней.
Гридень барона или графа — тоже разные вещи. Чем выше сословие, тем лучше экипировка, бесплатное обучение в подконтрольных местах силы, а также денежное довольствие и льготы по выходу из строя (старость или ранение).
Самые престижные в этом плане войска — лейб-гвардия, где служили лучшие из лучших по факту. Просто так туда не пролезешь — отбор жесточайший. Кандидаты меньше восьмидесяти процентилей даже в кадеты не рассматривались, а минимальный порог полноправного дружинника императора — девяносто девять процентилей. Элита элит.
У баронов средний показатель по магическим способностям примерно тридцать-сорок процентилей, у графов — пятьдесят-шестьдесят, у князей — семьдесят-восемьдесят, у Великих князей — восемьдесят-девяносто, у, а цесаревичей — от девяноста и выше.
Эта градация была условной, и ничто не мешало тому же барону, например, иметь собственную дружину под девяносто процентилей с рыла, но реалии таковы, что у него не хватит средств обучить и содержать столь высокоранговых воинов.
Напомню, что одна только огнеупорная броня в пятьдесят процентилей обойдётся в двести тысяч рублей. То есть, одеть шестерых сычовцев станет в миллион двести!
И это только броня, без двух обязательных артефакторных единиц оружия, зелий в баснословную стоимость и наград. Плюс полноценная малая дружина — это минимум человек тридцать. Так что каждый носил шапку по себе.
Артефакты со временем ломались и утрачивали свои свойства: чем выше процентиль, тем дольше они служат, но никто не отменял покупку нового вооружения. В связи с этим иногда возникала проблема: воины слишком высокого класса используют экипировку для новичков, потому что их барон на грани разорения.
Тогда банкрот «продавал» обученного, но голого бойца другому дворянину и гридень свободно выдыхал. Сам уйти он не имел права из-за клановой политики — закон защищал аристократию. Ведь дружинник потенциально мог выдать конкурентам важные сведения о предыдущем роде.
Однако из-за устоявшихся обычаев такое редко случалось, у воинов было негласное правило: ни слова о прошлой жизни. С переходом в новый род считалось моветоном обсуждать дела старого.
Это повелось давно и не просто так. Болтуны долго не жили: сегодня барон, от которого ты ушёл — банкрот, а завтра получает наследство от богатой тётушки и вот за твою голову уже назначена награда, дружок.
Где тихо, там и гладко.
После пробежки, разминки и силовых молодняк приступил к спаррингу с моими сычовцами. Старшие гридни занимались вместе с Ярополком поодаль, но нет-нет да бросали взгляды на новеньких, а там было на что посмотреть. Обучение в домашних условиях и посреди смертоносных Брешей кардинально отличалось. Во втором случае ты не имел права на ошибку. Поэтому результат закономерный — все пятнадцать отроков всухую проиграли сычовцам.
К Бесу так и вовсе никто не хотел идти спарринговаться — этот вырубал мгновенно. Злющий, как егоза крутящийся, вёрткий, словно уж, он жалил своими кулаками больно и точно в цель. Его полная противоположность — добродушный Маэстро. Здоровяк старался не покалечить юношей и мягко бросал их на настил, а после толково разъяснял, как защищаться от того или иного приёма.
Некоторые подумали, что слабое звено — это Ваня Ломоносов, но там всё ещё хуже. Он-то единственный из всех сычовцев, кто был на настоящей войне и против людей, и против монстров. Перед поединком бывший учитель снял очки и подслеповато прищурился.
Я заметил, что он вошёл в состояние мана-зрения, но для остальных могло показаться, что зрачки стали чуть синее обычного. Гридень на голову выше его сорвался с места, чтобы задавить массой. Его кулаки покрылись ледышками.
Магию использовали минимально, допускалось не больше трёх снарядов, а себя усиливать можно сколько угодно. Одно такое попадание по телу мало того, что травмирует твёрдой текстурой, так ещё и отмораживает место соприкосновения.
Ломоносов дождался приближения почти в упор и использовал сразу три барьерных платформы. Одной из них он толкнул себя влево, исчезнув из зоны атаки, второй, в виде прозрачного прямоугольника, сделал подножку бойцу. Будь тот внимательней, смог бы перепрыгнуть её и остаться на ногах. А третья, два на два метра, уже прихлопнула к земле, как невидимый пресс. После такого с противником можно делать всё что угодно. Чистая победа.
Хилый Иван заслужил аплодисменты и скромно всем поклонился, возвращая очки на нос. После такого разгромного поражения за отроков вступился воевода Ярополк. Бородатый богатырь возвышался над остальными, как неприступная гора. Мелкий дождичек падал на его могучие плечи и оседал капельками в густой бороде.
— Стальной…
— Стальной идёт… — зашептались побитые юноши между собой и расплылись в ехидных улыбках, вот кто, по их мнению, сможет поставить на место зарвавшихся новичков.
— А ну, ты давай сюда, — жестом подозвал он Илью.
Здоровенной ручищей воевода провёл по своей растительности на лице, убирая скопившуюся влагу, и отдал кожаную чёрную шапку первому попавшемуся гридню.
— Молодцев моих поколотили — будет им уроком, чтобы нос не задирали. Вижу, славный ты воин, Илья, уважь старика, покажи и ему парочку своих приëмов.
Маэстро размял шею и тоже вышел в круг.
— Почту за честь, Ярополк Дмитриевич.
Они выглядели как два медведя, встретившихся на нересте лосося. Старый и молодой. Теперь им предстояло выяснить, кто сегодня будет кушать вкусную рыбку, а кто уйдёт восвояси. Мужчины пожали друг другу руки и разошлись на расстояние пяти шагов.
Судьёй выступил мой отец. Бориса, казалось, заворожило предстоящее зрелище, и он как маленький ребёнок с горящим взглядом смотрел на двух достойных друг друга противников. Да что там говорить, даже я вошёл в азарт.
— Бьюсь об заклад, Стальной размажет его…
— Да не, ты смотри на ручищи того. Батька, конечно, силён, но и этот здоровяк…
— По кабану на завтрак жрёт…
Раздались смешки, и когда остряки совсем уж разошлись, Борис цыкнул на них, и все замолчали. Поединок начался. Ярополк — опытный дружинник, повидавший всякое, потому знал, чего ждать от паладинов. Его кулаки мгновенно покрылись железными перчатками, Илья же выставил перед собой невидимый щит и как бык пошёл напролом, тоже не забыв покрыть свои кисти полупрозрачными барьерами местного действия.
Первый удар был за воеводой, такой силы, что заставил молодого богатыря остановиться на мгновение, но через секунду Маэстро продолжил свой неспешный ход, подыскивая момент для атаки. Тактика тут проста — подловить противника на ошибке. Воин на пятый удар Стального огрызнулся короткой атакой в грудь.