Специалист технической поддержки 4 (СИ) - Якубович Александр. Страница 51

Спустился сначала на парковку, забрал термосумку. Наверное, для переноски кофе надо купить что-нибудь поменьше? Какую-нибудь термовкладку для моего рюкзака-сумки, который купила мне Пак Сумин в первый визит к Лоренцо. Или просто обычную термосумку, но вдвое, а то и втрое меньше по объему.

В кофейне было довольно многолюдно, так что в очереди я простоял почти пятнадцать минут и еще пять — ждал выполнение моего заказа. Вчерашний завтрак пришелся мне по душе, только сегодня я решил взять не один, а сразу два разных жареных сэндвича — это корейский мутант, скрещенные между собой зажаренные тосты и концепция классического американского сэндвича — на это раз один с овощами и острым соусом, а другой с курицей и сыром.

В груди буквально давило от нахлынувших чувств. Я пытался понять, что со мной происходит, пока ожидал свой заказ, силился осознать, что испытываю, когда и вышел из кофейни в чуть морозное декабрьское утро.

У меня никогда не было настолько серьезных отношений. Интрижки, свидания, визиты в гости — всего этого хватало. Дома никто не запрещал вести активную половую жизнь, только не нарушай домовой распорядок и соблюдай правила — все остальное государство интересовало слабо. Но я никогда не видел себя в роли чьего-нибудь мужа или отца.

Моя работа была сопряжена с высоким уровнем секретности, а капитанское звание, которое я получил за некоторое время до побега, вызывало у окружающих людей много вопросов. Такой молодой и уже капитан — иногда мне приходилось привирать о своем возрасте, чтобы люди меня просто не боялись. Сослуживцы же относились ко мне с холодным уважением и держались на расстоянии, четко понимая, что я могу быть не только талантливым хакером, но еще и карьеристом, который не преминет воспользоваться случаем выслужиться за счет других.

У меня никогда не было близких друзей и уж тем более у меня не было столь серьезных отношений. Пак Сумин любит меня? А что я могу дать ей взамен? Сейчас ее будоражит чувство новизны, чувство опасности, исходящее от моей фигуры. Она знала, что со мной что-то не так еще с первой нашей встречи, будто учуяла подлог и пожелала докопаться до правды. Она ощутила во мне эту холодную злость и жестокость, этот строгий математический расчет и непоколебимую уверенность в собственной правоте, которую мне пришлось воспитать в себе во время службы в киберроте.

Но что произойдет с нами, когда это ощущение новизны схлынет? Любая женщина хочет в итоге комфорта и безопасности, а запрос на безопасность у Пак Сумин был даже выше, чем у большинства других людей. Брошенная сирота, сосланная в закрытую школу в Лондоне — она была оглушительно одинока и ухватилась за мой внутренний стержень, словно за столб в чистом поле ее бушующей и бессистемной жизни. Она буквально нуждалась в моей помощи и поддержке, компенсируя моей заботой и гибель своего отца, и холодный садизм родного деда. Универсальная фигура, которая защитит, позаботится и развлечет — она возлагала на меня слишком большие надежды, а ее эмоциональный запрос рос с каждым днем.

Вот только Кан Гванджин был скуп на эмоции. Что произойдет, когда мы упремся в потолок моей эмпатии, когда она поймет, что я — лишь смутная фигура, образ, который она себе нарисовала, а настоящий Кан Гванджин совсем другой? Что человек, который спасал ее дважды, который мстил ее родне, делал это не столько для нее, сколько для себя самого? Что будет, когда ядовитое удушливое облако моего эгоизма — а я был эгоистом и никак иначе — станет для нее очевидным? Мне нравилось заботиться о девушке, которая, словно дворовая кошка, пришла ко мне сама и настойчиво потребовала моего тепла и внимания, не принимая отказы.

Непривычные для меня мысли роились в голове, все больше и больше обнажая мою суть. Ушло с лица обычно приветливое выражение, спала маска Кан Ён Сока, которую я усердно держал последние полтора года. Сейчас по тротуару престижного района Сеула шагал Кан Гванджин, капитан специальной киберроты КНДР. Беглец, преступник, предатель. Мужчина, в которого влюбилась самая стойкая и одновременно самая беззащитная женщина в этой стране. Человек, который не знал, как ему быть дальше.

Наверное, именно из-за этой кратковременной потери самоконтроля я и заметил этот бус на другой стороне улицы. Точнее, его сразу же срисовал Кан Гванджин, и чем ближе я подходил к темно-синей коробке с глухим кузовом, тем сильнее пробивался сквозь мои душевные терзания голос старой-доброй паранойи.

Я полгода каждое утро выходил за кофе. И я никогда не видел у этого тротуара подобных автомобилей. Как давно здесь эта машина? Видел ли я ее, когда выходил из дома?

Чувство назойливой тревоги не отпускало. Это был не рабочий транспорт. Слишком чистый этот бус был для зимы, слишком новый. Это не могла быть грузовая техника, на той стороне улицы не было магазинов и лавок, это не мог быть курьер — тогда я бы застал разгрузку товара.

Мои размышления прервала вибрация смартфона. Запустив руку в карман, я достал аппарат и увидел, что это звонит Мун Джин. Я сбросил вызов и продолжил идти дальше, неспешным, размашистым шагом человека, который возвращается из кофейни со своей добычей.

Телефон опять завибрировал. Опять здоровяк. Я уже был на крыльце дома, заходил в фойе. Переключив смартфон на беззвучный режим, я спешно кивнул охраннику, после чего направился к лифтам.

Входные двери в здание не позволяли мне увидеть бус, но я буквально кожей почувствовал, как хлопнули его двери, а по асфальту затопали черные берцы.

Все время, пока лифт поднимал меня наверх, на мой этаж, телефон в кармане разрывался. Но я снял трубку только когда вышел из железной коробки.

— Да, — сухо сказал я вместо приветствия.

— Кан Ён Сок! Почему не снимаешь⁈ — воскликнул Мун Джин. — Есть важные новости!

— Что такое?

Я шел по коридору, проходя мимо телохранителей. Второй же лифт только что отправился вниз, за новой порцией пассажиров. Я видел это по циферблату над створками дверей.

Один из бодигардов приложил палец к наушнику, бросил короткий взгляд в мою сторону.

— Пришло сообщение от Гю Сона, только что, — продолжил говорить Мун Джин. — Твое дело переквалифицировали.

— NIS? — спросил я, подходя к своей двери и вводя пароль замка.

— Скорее всего. Ты теперь массовый убийца, Ён Сок, ты подлежишь аресту и надо срочно звонить адвокату, чтобы…

— Нет времени, — ответил я. — Позвони через полчаса Пак Сумин, я буду уже вне зоны доступа.

— Подожди, я… — начал Мун Джин, но я нажал на кнопку сброса вызова, после чего вошел в квартиру и бросил термосумку прямо у порога. Сейчас было не до кофе и сэндвичей. У меня осталась всего пара минут.

Думай, Кан Гванджин, думай. Моим первым же желанием было закинуть в микроволновку смартфон и выломать из системника твердотельный диск, чтобы убить все остатки цифровых следов. Но я это желание подавил. Группа захвата, которая сидела в микроавтобусе, идет арестовывать стрелка, а не хакера.

— Чего так долго⁈ — крикнула из кухни Пак Сумин, даже не обернувшись.

— Очереди, — односложно бросил я, быстро проходя в гостиную к компьютерному столу.

Мне нужно было только одно. Флешка с холодным кошельком. Единственная ценная вещь и единственный предмет, с помощью которого меня можно будет вытащить. Забрав из полки черный прямоугольник, я схватил ручку, быстро написал двенадцать символов своего пароля на стикере и, закрутив в бумажку кошелек, быстро пошел обратно.

— Сумин, — сказал я, заходя в кухню.

Время утекало, словно вода. Лифт скоро будет на этаже, если уже не приехал.

По моему голосу девушка поняла, что все серьезно. Я достал из карманов смартфон и черную кредитку, аккуратно положил на стол.

— За мной пришли, — продолжил я, присаживаясь на корточки перед девушкой и беря ее за руки.

Пак Сумин дернулась, пытаясь встать с места, но я силой усадил ее обратно на стул.

— Что⁈ Как⁈ А как же?.. — начала сыпать беспорядочными вопросами чеболька.

— Охрана их немного задержит, но у нас очень мало времени, — продолжил я, игнорируя слова девушки и еще сильнее сжимая ее ладони. — Звонил Мун Джин. Дело переквалифицировали, группа захвата уже в лифте. Я опасный стрелок, массовый убийца. Все, прими это как факт.