Слово и дело (СИ) - Черемис Игорь. Страница 21

— Да вряд ли такое говорят наверху, Виктор Алексеевич, — сказал он. — Один ляпнул, другой подхватил… так обычно бывает.

— Согласен, — я кивнул. — Но вы всё-таки поспрашивайте, Григорий Степанович. Без дальнего прицела, просто для информации, которая, скорее всего, никуда и не пойдет.

«Но может и пойти», — мысленно добавил я.

Глава 8

«Я готов петь для вас»

К дворцу культуры в субботу я пришел чуть позже десяти — мог бы и вовремя, в назначенный час, но сознательно не торопился, потому что начальство не опаздывает, а задерживается. Еще и потоптался наверху лестницы, где мы несколько дней назад общались с Савой, и выкурил «Космос», с неудовольствием подумав, что начинаю обрастать вредными привычками. Впрочем, курил я пока что от случая к случаю, но почему-то был уверен — обратно в Москву вернусь чуть ли не заядлым курильщиком. Почему-то в Сумах меня так и тянуло к сигаретам — то ли из-за самого города, то ли из-за ностальгии по столице. Своим я себя тут не чувствовал, наоборот — мне казалось, что я занимаю чужое место, а перекуры давали мне необходимую паузу, чтобы привыкнуть к окружающей действительности.

— Привет, Витёк! — голос Савы прозвучал неожиданно. — Чего на пороге мнёшься и не заходишь?

Я обернулся. Сава только вышел из здания и неторопливо доставал сигарету — уже не «мальборо», а болгарскую «стюардессу». Впрочем, курить «американцев» — никакой зарплаты звукотехника не хватит, так что тогда он лишь форсил. Правда, я так и не понял — передо мной или ещё перед кем.

— Привет! — откликнулся я. — А сам чего не там? Вы же уже десять минут должны играть свою «Червону Руту».

— Да Лёшка не смог… — отмахнулся он. — Вызвали на завод, кто-то не вышел, вот его и дёрнули. Пока сидим, думаем, что делать… наверное, попробуем без него что-то сыграть, Яшку-то всё равно надо тренировать.

— Понятно… А Лёшка на гитаре играл?

— На ней, родимой, поэтому и сомневаюсь, без ритм-секции особо не порепетируешь…

Я немного помолчал, прикидывая варианты. В принципе, меня трудности рок-банды Савы не особенно касались, думаю, он и без репетиции даст мне гитару, но перспектива сделать этого любителя украинского рока обязанным себе тоже была очень привлекательной.

— Я могу на гитаре слабать, — предложил я. — Только я на электро никогда не играл, надо будет привыкнуть.

Сава посмотрел на меня совсем другими глазами и явно обрадовался.

— Точно! Ты ж говорил… а я обещал! Тогда пойдем скорее, пока ребята совсем не расслабились…

Он отбросил наполовину выкуренную «стюардессу» и потянул меня за рукав внутрь дворца. Я был вынужден тоже намусорить прямо на чисто выметенное крыльцо этого памятника чему-то там.

— Инга тоже не смогла, — приговаривал Сава, волоча меня за собой. — Зачет сдает, что-то у неё там с курсовой, но она сегодня и не нужна, у неё и так всё в порядке, всё-таки музыкалку окончила…

Кажется, он опасался, что я сбегу по дороге.

— Сав, не спеши, — попросил я, когда на очередном повороте ударился плечом о какую-то конструкцию. — Никуда я не денусь, у меня сегодня законный выходной…

Я даже дежурного по управлению предупредил, где меня искать в первой половине дня, но об этом Саве знать было вовсе не обязательно.

* * *

Два дня после восьмого марта прошли очень и очень спокойно, хотя полковник Чепак выполнил все свои угрозы и навалил на меня всю обещанную работу. В четверг я принял дела у Петровича, заодно воспользовавшись случаем, чтобы преподнести ему бутылку неплохой «Зубровки». Настойку он принял благосклонно, но ещё больше его впечатлило то, что я почти добровольно взвалил на себя заботы с художественной самодеятельностью.

— Мне ж медведь в детстве на ухо наступил, я музыку вообще не разбираю, только на свадьбах и пою, но никто ж не позволит предварительно надраться? — говорил он мне, подпихивая тоненькую папку со списком задействованных в самодеятельности сотрудников и утвержденным репертуаром. — А эти — поют и поют, а что поют — кто ж их знает? Правда, мы и собирались прошлый год раза два… посидели душевно… наверное, чаще надо было?

Я подтвердил, что да, надо было встречаться чаще, но не стал говорить о том, что репетиции нужны вовсе не для дегустации горячительных напитков — Петрович мог не понять и обидеться. В общем, мы расстались, довольные друг другом и новым положением вещей — даже мне эта авантюра казалась чем-то вроде шутки судьбы, причём довольно-таки смешной. Хотя, возможно, в будущем окажется, что всё не так весело, как мне представлялось.

Ну а в пятницу Чепак вызвал меня к себе, чтобы я ознакомился с двумя распоряжениями — по поводу следственного отдела и про то убийство лесника. Там же сидел и сам начальник следователей — хмурый и безрадостный, — но руку мне он пожал нормально. Я не стал тогда гнать события и попросил его на неделе подготовить что-то вроде доклада о том, чем сейчас занимается его отдел — за это время он должен остыть, а солидный срок исполнения должен был показать ему, что к самодурству я не склонен. Полковник, правда, мою игру раскусил, но вмешиваться не стал — и заработал с моей стороны пару дополнительных очков.

Ещё я всё-таки дошел до архива и посмотрел жиденькое дело товарища Макухина, из которого даже очень проницательный следователь не смог бы извлечь ничего полезного. Этот товарищ был безликим и обычным, как и большинство советских чиновников этого времени.

Макухин родился в 1926-м, он был родом из-под Брянска, успел попасть на войну и провоевал несколько месяцев минометчиком, пока не получил тяжелое ранение. После Победы — институт, учительствование в одной из школ Сумской области, потом работа в другой школе — уже директором. Ну а дальше — типичная биография партийного функционера советского разлива с хаотичными для непосвященных перемещениями между должностями и районами. Не так давно он секретарствовал в Глуховском райкоме, а сейчас заведовал наукой и всеми учебными заведениями области, от школ и техникумов до филиала Харьковского политехнического института. В принципе, если идти через него, то подбор будущих сотрудников пятого отдела управления КГБ будет достаточно легким делом, но есть шанс заполучить вместо лояльных работников непонятно кого, да ещё и сливающих информацию прямиком в обком. С другой стороны, для Сум такой порядок вещей не был бы чем-то необычным. К тому же имелся большой шанс, что Макухин через какое-то время станет секретарем того самого обкома, а такое покровительство на самом верху могло дорого стоить. Если бы не его взгляды «незалежника», которые жирным минусом перечеркивали все плюсы возможного сотрудничества с этим человеком. К тому же он был несдержан на язык в состоянии алкогольного опьянения, а отсюда недалеко и до совершенно не нужной ни мне, ни капитану Сухонину, ни тем, кто придет нам на смену, похвальбы о связях в «кровавой гебне».

В общем, этого Макухина было, на первый взгляд, ничем не прищучить, поэтому я отложил его в дальний ящик стола, чтобы в субботу со спокойной душой отправиться на репетицию местного вокально-инструментального ансамбля.