Наследник (СИ) - Седых Александр Иванович. Страница 43

— Текст мне без разницы, — отмахнулся казак. — А вот намалёванные рожицы хотелось бы подобрать посимпатичнее.

— Тебе с ними целоваться что ли? — недоумённо поглядел на странного парагвайца старшина.

— Нет. Мы ими будем врагов пугать, — улыбнулся озорник. — Тело плаката пустим на самокрутки, а рожицы вырежем и приклеим к трём железным спицам. Если такую обманку воткнуть в стороне от замаскированной позиции, то запросто выйдет одурачить противника, и направить ответный огонь на ложную цель. Места в солдатском ранце такая скрутка много не займёт, а видимую численность маленького отряда увеличит в разы.

— А почему крепить картинку надо на три спицы? — наморщил лоб старшина.

— Так получится объёмное изображение.

— Ну ты, парагваец, и затейник. Видать, враги с тобой не соскучатся, создашь ты фашистам проблемы. Ладно, есть у меня набор цветных плакатов для обучения приёмам строевой подготовки. Выполнены изображения в натуральную величину, только бойцы показаны в старой форме, ещё в островерхих будёновках.

— Верхушку картинки срежем, — отмахнулся затейник. — Ты мне только побольше рисованных бойцов снаряди.

— Таких голов на два полных взвода хватит, — рассмеялся щедрый полковой кладовщик. — И толстую стальную проволоку найду, крепёжных спиц из неё нарубить. Эх, кабы можно было так легко новых солдат настрогать, как намалёванных болванчиков нарезать. Да ещё бы нам побольше чудотворцев богатеньких, которые и бойцов за свой счёт вооружат, и за пару недель сумеют из худших новобранцев вылепить настоящих снайперов. Вот тогда задали бы мы фрицам жару.

— Ещё бы и времени для подготовки побольше, — тяжело вздохнул Матвей.

Душа его тянула побыстрее добраться до фронта и вступить в схватку с врагом, а разум радовался каждой заминки в пути, дабы использовать для обучения новобранцев. Особенно много времени требовали мохнатые четвероногие разведчики. Караульную и разыскную службу охотничьи собаки осваивали легко, а вот сапёрные премудрости постигали туго, всё норовили учебную мину лапами выкопать или зубами потаскать за проволочку. Дрессировкой лаек занимался Матвей сам, ибо только он мог, воздействуя гравитационной силой, управлять телами собак, заставляя выполнять нужные движения.

С красноармейцами тоже свои сложности были: на месте дислокации полка им удалось ещё пяток дней позаниматься на стрельбище, а вот пошуметь боевыми патронами на остановках по пути к фронту комбат не разрешил. Хорошо ещё, что отвёл под расположение стрелкового отделения «парагвайцев» в эшелоне последний товарный вагон, наполовину заполненный армейским имуществом батальона. На каждом полустанке, где останавливался железнодорожный состав, Матвей организовывал маленькое стрельбище для упражнений из «воздушки» и электромеханических баллист, но приёмы обращения с винтовками, автоматами и револьверами отрабатывали вхолостую. Нужные группы мышц для верного прицеливания разрабатывались, и оттачивались движения при перемещении по полю боя, однако опыта реальной стрельбы при этом не прибавлялось.

Ещё «парагвайцы» практиковали приёмы ножевого боя и каждодневно занимались силовой физподготовкой. Вот во время одной из таких тренировок на забытом богом железнодорожном полустанке и произошла первая встреча с врагом. Матвей как раз выжимал над головой брус деревянной шпалы, когда колдовским взором заметил кружащую вдали пару истребителей. Самолёты совершали широкий круговой облёт станции, очевидно, намереваясь совершить заход со стороны восходящего солнца.

В голове эшелона пускал клубы шипящего пара локомотив, только что заправившийся водой и разогревающий котёл. Вдоль узкого перрона крошечной станции толпились вышедшие из «теплушек» размять ноги бойцы, и шумели местные торговки нехитрой снедью. Параллельно, на запасных путях, стояли товарные составы без паровозов. Лишь в середине воинского эшелона находилась длинная платформа с четырьмя спаренными станковыми пулемётами, собранными во вращающуюся зенитную установку. Однако она не могла вести огонь по уж совсем низко летящим самолётам, атакующим с головы или хвоста поезда, обзор закрывали крыши соседних вагонов. Кроме того, наблюдатель, даже при всём желании, не смог бы разглядеть самолёты, приближающиеся со стороны солнца. И уж тем более расслышать за какофонией станционной суеты далёкий шум авиадвигателей.

— Воздух! Атака с востока! — сбросив с рук тяжёлую шпалу, закричал Матвей и в несколько прыжков подскочил к распахнутой двери своей «теплушки». — Дневальный, брось мне ружьё!

Услышав команду «воздух», боец не раздумывал, какое оружие бросать командиру. Дежурный патрон уже лежал в казённой части противотанкового ружья, требовалось лишь дослать его затвором в ствол. Матвей подхватил оружие, клацнул затвором и выскочил на рельсы позади стенки последнего вагона.

Остальные физкультурники с голым торсом, размахивая руками и во всё горло дублируя тревожный сигнал командира, уже бежали вдоль эшелона. Одни отталкивали опешивших сослуживцев в сторону от вагонов, другие неслись дальше в голову состава, оповестить остальных об опасности. Шах, лавируя между зазевавшимися бойцами, совершил спринтерский рывок и, не в силах выдавить из горла чёткую фразу, просто вытянутой рукой указал оторопевшим зенитчикам, откуда ждать беды. Но вытаращенные глаза задыхающегося полуголого вестника, искажённые увеличительными стёклами очков, нагоняли дополнительной жути на необстрелянных новобранцев.

Видя, что простые жесты и доносящиеся с конца поезда тревожные крики товарищей не возымели действие на медлительных зенитчиков, Шах сумел-таки набрать в горящие лёгкие воздуха и выдуть витиеватую неуставную тираду, в которой, однако, присутствовало одно цензурное слово: восток. Вкупе с жестами, крепкими речевыми посылами и разгорячённым видом сигнальщика, зенитчики наконец–то поняли, куда он их направляет, и принялись разворачивать стволы пулемётов.

А в это время Матвей с закрытыми глазами монументально замер на железной дороге, выставив вперёд левую ногу, упёршись подошвой правого сапога в край шпалы позади, и вскинув длинное крупнокалиберное ружьё к плечу. Смотреть в оптический прицел на солнце ему было незачем, чародей прекрасно видел приближающиеся самолёты колдовским зрением. Стрелок запоздало пожалел, что не сообразил прихватить ещё патрон. Второй истребитель сохранял значительную дистанцию от ведущего, очевидно, опасаясь попасть под разлёт осколков от его бомб. Можно было бы успеть перезарядить ружьё.

Матвей ни секунды не сомневался, что подстрелит первого лётчика, — проблема возникала с траекторией неуправляемого падения самолёта, который с топливными баками и полным боекомплектом по инерции врежется в эшелоны на станции. Решение пришло в последний момент, когда атакующая машина уже вышла на боевой курс и до сброса первых бомб оставались считаные сотни метров дистанции.

Вслед за громом выстрела противотанкового ружья, Матвей убрал гравитационную стабилизацию оружия, позволив сразу потяжелевшему стволу начать опускаться к земле.

Выпущенная крупнокалиберная пуля разметала мозги лётчика по фонарю кабины.

Почти в тот же миг чародей приложил дополнительный вектор силы тяжести к левому крылу атакующего истребителя.

Получив сильный толчок в крыло, неуправляемая машина, совершая вращения вокруг своей оси, штопором завертелась в воздухе и отклонилась от траектории атаки. Самолёт с рёвом пронёсся чуть в стороне от станции, врезавшись в пустырь за хозпостройками. Сильный взрыв сотряс землю. Воздушная волна ударила по ушам. В небо взметнулось пламя и клубы дыма, быстро вырастающего в огромный чёрный гриб.

К станции подлетал второй вражеский истребитель, а Матвей замер с опущенным к земле стволом разряженного оружия. Он видел колдовским взором, как к нему стремительно приближается крылатый объект с комплектом металлических деталей, движимых по чёткой схеме внутри обтекаемого корпуса. Повелитель гравитационной силы решил внести хаос в выверенные конструкторами гармоничные движения механизмов.