(не) Обручённые (СИ) - Снегова Анна. Страница 32

- Ну да. И не сомневался, что по делу. Я не такой дурак, чтоб подумать, что ты по мне соскучилась.

А я вспоминаю то безмятежное утро с блинчиками, и в сердце колет острой иглой. Почему так? Неужели любовь всегда должна делать больно? Я не хотела причинять боль Алану. И всё-таки причиняю. Сейчас я так отчётливо вижу – что это за эмоции, которые он прячет под непроницаемой маской.

- Я и правда соскучилась, - шмыгаю носом. – Прости… я не хотела, чтоб ты подумал, будто…

Его взгляд смягчается. Он плюхается на диван, откидывается на спинку и похлопывает по месту рядом с собой.

- Рассказывай уже. Я всё-таки остаюсь твоим другом. Несмотря ни на что, помни об этом, малышка Мэг! Ты бедовая, я уже понял. И вечно умудряешься попадать в неприятности. Так что боюсь, моя помощь тебе понадобится. Рассказывай!

Складывает руки на груди и готовится внимательно слушать.

И мне вдруг становится капельку легче. Я скидываю башмаки и с ногами залезаю на диван. Всё-таки Алан – это Алан. С ним всегда спокойно. Даже недавние страхи кажутся надуманными и пустыми. Он умный, он во всём разберётся. Может, я и правда напридумывала себе лишнего? И повода пугаться нет? В конце концов, ещё ни разу никому из этих, с чёрными глазами, не удавалось меня схватить и выполнить свой план до конца, в чём бы он ни заключался.

Рассказываю ему всё, что произошло со мной за то время, что мы не виделись. И о том, что прочитала в Архивах. И о Милисенте. И о неудачной попытке поучиться в Школе колдуний. И о нападении Даниель.

Алан слушает, не перебивая. Только лицо всё мрачнеет. Он потирает подбородок, смотрит задумчиво.

- Что ж, принцесса… я думаю, дело зашло слишком далеко. Раз даже колдуньи не могут противостоять злу. Это явно какое-то наваждение или болезнь. Но больше похоже на одержимость злой магией. Возможно, наведённой той самой изначальной «Тьмой», о которой намекала летопись. Всё это слишком серьёзно. По моему мнению, надо немедленно поставить в известность Его величество.

Я фыркаю.

- А мой брат тебе разве хозяин? Ты вольный лорд, Фостергловер! Ты перед ним отчитываться не обязан. Я – тем более. Разберусь. Сама, если помочь не захочешь.

- Где в моих словах ты услышала, что не хочу? – Алан смотрит на меня, как взрослый на капризного ребёнка, и мне становится стыдно за свою вспышку. - Не хочешь, не будем говорить. Хотя как по мне, история вышла за пределы локальной стычки и приобретает государственную важность. Король имеет право знать, что в его стране завелась новая серьёзная опасность. Не только тебе угрожающая, заметь. Вряд ли той девушке было в радость оказаться сосудом тьмы. Или бабке. Или тому несчастному, который заживо гниёт в тюрьме.

Я не могла не признать его правоту.

Но всё-таки… я представила реакцию Дункана, и дрожь пошла по плечам. Так не хотелось, чтоб меня снова как фарфоровую куклу – обложили ватой и убрали в коробку…

- Давай попробуем ещё раз сами… а если снова не выйдет, я скажу брату, - проговорила я тихо, потупившись.

- Умница, - кивнул Алан. – Наконец-то взрослое решение.

Я в очередной раз почувствовала себя несмышлёным ребёнком рядом с ним – таким спокойным и сосредоточенным. Я уже видела по тому жесту, с которым он поглаживал бороду, что у него в голове происходят интенсивные мыслительные процессы. И затаив дыхание, старалась сидеть тихо как мышка, не шелохнувшись, чтоб не спугнуть какую-нибудь идею.

Кажется, Алан сейчас пытается сделать то, что не получилось у меня – собрать из кусочков мозаики единую картину. Я ведь чувствовала, что упускаю что-то важное! Есть что-то общее между всеми теми людьми, что нападали на меня. Вдруг у него получится понять, что?..

Наконец, Алан убрал руку от подбородка и поднял на меня светло-голубые глаза, прищуренные.

- А напомни-ка мне, Мэг, где именно работал тот бедолага, что за тобой шнырял по тёмным переулкам?

Я напрягла память, поморщив нос.

- Уборщиком, кажется, в лечебнице…

- Верно. Идём дальше. Бабка та старая, одинокая и бедная. Когда я ходил к ней…

- Ты её нашёл?! – воскликнула я, подавшись к нему.

- Не перебивай! Да, нашёл, разумеется! Ты бы знала, если бы объявилась раньше. Или оставила адрес, - Алан не упустил случая меня поддеть. – Так вот. Она, конечно, сначала с опаской ко мне отнеслась, но я потом ей дров наколол и воды натаскал, она и оттаяла. Естественно, выяснилось, что ничего не помнит о том вечере, когда тебя повстречала. Только что девушку видела такую, красивую очень, полностью совпадающую с твоим описанием… - Он бросил на меня беглый взгляд, и я почему-то смутилась.

Но Алан без всяких пауз продолжал, и мне было так интересно, что я забыла краснеть.

- И знаешь ли, она в разговоре без конца упоминала свои болячки. Из-за которых ей постоянно приходится обращаться…

- …к врачам! – я вскочила.

Алан кивнул.

- Дальше продолжать, или сама?

- Господи… а Даниель ходила в лечебницу проведать какую-то колдунью!..

«И вовсе не какую-то. А бывшую любовницу Бастиана», - пронеслось у меня в голове. Сердце забилось как бешеное. Вот! Это оно. Связь между всеми случаями «заражения» тьмой. Городская лечебница для бедноты!

- Я должна немедленно туда пойти! – заявляю решительно.

Алан припечатывает меня тяжёлым взглядом.

- Во-первых, не «ты», а «мы». И это не обсуждается. Во-вторых, торопыга – ты время на часах видела?

Я бросила беглый взгляд на каминную полку и смутилась.

- То-то же. В-третьих, я продолжу тебе помогать при одном условии. Раз ты так упорно отказываешься сообщать мне, где твоя берлога, то будешь сама приходить ко мне каждый день и отчитываться, что у тебя всё хорошо. Чтоб я больше не сходил с ума и не искал тебя по всему городу. С твоими способностями это не сложно. Иначе – по камню разберу весь Саутвинг, но найду. У меня уже есть парочка идей, где я пока не искал.

Мы сверлим друг друга глазами пару минут, а потом я сдаюсь и киваю.

- И в-четвёртых, ночуешь сегодня здесь. На ночь глядя никуда не отпущу. Хватит с тебя приключений.

- Но…

- Не обсуждается, - сурово оборвал меня Алан, и возражения застряли у меня в горле.

Он пружинисто вскочил с дивана и подошёл к неприметному шкафу в углу комнаты, который прятался в тенях так, что я его даже не видела до этого. Открыл створки и швырнул в меня подушкой. Потом так же метко в меня прилетел комок одеяла, и сшибленная с ног, я приземлилась пятой точкой на диван.

- Всё, спать! – строго добавил Фостергловер, уходя по направлению к двери. – Если мы правы, нам завтра понадобится много сил и предельно ясная голова. Так что мне бы желательно тоже спокойно уснуть в кои-то веки и не мучаться, где там эта ходячая катастрофа шастает. Имей совесть и не спорь в кои-то веки. Спи!

Хлопнула дверь. Тяжёлые шаги удалились по коридору.

Я вздохнула. Потом кое-как умостила подушку, легла комочком на диван, ещё теплый, нагретый Аланом, укрылась сверху шерстяным колючим одеялом, зелёным в белую клетку, в фамильных цветах Фостергловеров. Вздохнула снова.

Значит, не спал всё это время. Переживал за меня.

Как же это грустно, на самом деле…

Мне вот на новом месте тоже долго не спалось. Я ворочалась, не могла найти удобного положения, в голову лезли всякие мысли. Ужасно тянуло переместиться отсюда, удерживала только моя дурацкая совесть, не хотелось расстраивать друга.

Ничего.

Надеюсь, следующую ночь я уже буду ночевать в другой постели.

9.17

Меня заставили подняться вскоре после рассвета. Я отвыкла просыпаться так рано – организм давно уже перешёл на «совиный» режим и никак не хотел вставать ни свет ни заря, но Алан настоял, что чем бы ни была та тёмная магия, что на меня охотится, утренние солнечные часы будут для нее самым неприятным и ослабляющим временем. Солнце благоволит доброй магии. Во тьме вершатся тёмные дела. Об этом все знают.

Что-то во мне откликнулось на это утверждение грустной ностальгической улыбкой.