(не) Обручённые (СИ) - Снегова Анна. Страница 46
Есть ещё одна проблема, которая меня тревожила до сих пор не на шутку. Нападения на меня того странного потустороннего зла в Саутвинге и гибель людей. Я так и не сказала об этом брату.
С одной стороны, теперь нападения прекратились. Значит, опасность позади?
С другой стороны, безответственно утаивать такую важную информацию. Всё-таки Дункан как король должен знать. Обязательно наберусь смелости, и об этом тоже ему расскажу. Позже. Пожалуй, сразу слишком много новостей может окончательно снести ему башню в патологическом желании меня защитить. Ещё, чего доброго, запрёт.
Конечно, физически удержать меня у него не получится, пока со мной моя магия перемещения. Но я слышала, когда-то подобная сила уже проявлялась у одной из наших пра-пра-прабабок. И ревнивый супруг тогда как-то решил эту проблему. А мне очень-преочень не хочется узнавать, каким именно способом.
Итого. В сухом остатке.
Бастиана должны официально помиловать. Но поскольку к Дункану на кривой козе не подъедешь, я обязана подготовить какие-то убойные аргументы, которым он не сможет противостоять.
И такими аргументами могли бы стать…
Я выпрямляюсь.
Минут пять тщательно обдумываю пришедшие в голову мысли. Сердечко немедленно принимается лихорадочно выстукивать странный ритм, но я понимаю, что на верном пути.
Безумно? Да.
Поможет ли нам победить? Вполне вероятно.
Хочу ли я попробовать именно такой вариант? Ох… чёрт возьми, да! Ещё как.
В конце концов – я колдунья, или мимо проходила? Кому ещё, как не мне совершать подобные безумства.
Итак… я кивнула собственным мыслям, и тут же невыносимая тревога, снедавшая меня подспудно уже долгое-долгое время, волшебным образом уступила место внутренней собранности. Если и было волнение, то это была дрожь предвкушения. Я поняла, что всё это время именно этого мне и не хватало. Решимости и действия.
Только теперь осознала в полной мере, что такое душевный покой, когда выбираешь наконец-то правильный путь. Теперь что бы ни случилось – я с этого пути не сверну. И сделаю всё, что от меня зависит, чтобы вытащить любимого человека из беды.
Я быстро, скупыми движениями вымылась, оделась в одно из своих привычных чёрных платьев, сплела волосы в аккуратную косу, чтоб ничего не отвлекало – и совершила прыжок.
…Минут пять постояла перед портретом Бастиана.
- Здорово, приятель! Нет, ты, конечно, не обижайся – но оригинал определённо лучше!
Портрет смотрел на меня одобрительно. Как будто знал, что я задумала.
В кабинете Короля-без-Короны снова пахнет пылью и сухими розами. Я слишком давно здесь не была. Вдруг понимаю, что скучала по этому месту. Любовно провожу ладонью по широкой столешнице письменного стола. Из огромных окон льёт щедрые лучи южное солнце. Усаживаюсь на массивный стул, обитый зелёным сукном.
Ключ всё это время был в моём мешочке для мелочей. Достаю его, вставляю в крохотную замочную скважину одного из ящиков. Нахожу там нужную бумагу. Осторожно свернув в трубочку, забираю с собой. Чернила и перо у Бастиана есть, я видела.
Осталось дождаться как-то ночи.
Делаю «скачок» на площадь, покупаю спелые персики и виноград. Они пахнут югом и морем, его городом. Ему понравится.
Немного съедаю, когда возвращаюсь во дворец. Остаток складываю аккуратно в бумажный кулёк. Скидываю башмаки, и до самого вечера лежу, глядя в потолок, раскинув руки и ноги, на здоровенной кровати Бастиана.
Потом поворачиваю голову, и отрешённо наблюдаю за тем, как косые солнечные лучи один за другим уползают со стены, на которой висят рисунки кораблей.
Вот и ночь.
Сколько у нас их осталось? Или совсем немного. Или все ночи нашей жизни. Скоро всё решится.
- Пожелай нам удачи! – прошу у портрета, прежде чем переместиться в последний раз за сегодня.
12.3
Бастиан встречает меня за столом – сидит, уронив голову на руки, пальцы запутались в густой шевелюре, которая отросла, и теперь волосы падают на лицо. Это поза отчаяния. Я безошибочно понимаю по теням под глазами и тому, как хмурится, - у него весь день болела голова. Надеюсь, своим появлением сегодня не добавлю поводов.
Перед ним на столешнице, которая кажется такой куцей и скромной для всего того множества книг и бумаг, которые он пытается на ней уместить – особенно после великолепия королевского письменного стола в Саутвинге – портрет…
Мой портрет.
Он смотрит на него, не отводя глаз.
Я делаю шаг вперёд, и Бастиан наконец-то меня замечает. Но не делает попытки встать. Только молчит и смотрит так жадно, что я понимаю без слов. Ему я вживую тоже нравлюсь намного больше портрета.
Делаю шаг, и ещё один… и пустое место в камере ожидаемо быстро заканчивается.
Фрукты аккуратно убираю в сторону. Кладу на стол перед Бастианом ещё один листок.
- Ты узнаёшь, что это?
Я стою над столом, вцепившись пальцами в край столешницы, и смотрю на Бастиана сверху вниз. Сердце бьётся всё быстрее и быстрее, скоро выпрыгнет из груди. Я не знаю, что со мной будет дальше. Но уже сейчас ноги едва держат от волнения. Жаль, единственный стул занят хозяином.
Напряжение между нами начинает натягиваться, как струна, стоит мне вступить во владения моего узника и оказаться в царстве привычной полутьмы. Каждый раз, когда наши взгляды пересекаются, меня как будто бьёт маленькой молнией и начинает потряхивать от нервов.
Бастиан опускает, наконец, глаза, читает вслух… и голос его срывается несколько раз, пока добирается до конца.
«Настоящим рескриптом подтверждаю, что я, Король всего Оуленда, наследный лорд Полуденного крыла, повелитель Саутвинга, Белый меч Юга, Себастиан, первый своего имени, нарекаю невестой девицу Мэган Роверт, младшую сестру сира Дункана Роверта, лорда Нордвинга, повелителя Полуночного крыла, Чёрного меча Севера.
Стороны соглашения о помолвке договорились о том, что до достижения восемнадцатилетнего возраста невеста будет проживать в холде Нордвинг и жених не может заявлять на неё какие-либо права, выказывая означенной девице все причитающиеся её статусу знаки уважения.
Стороны договорились также, что по достижении восемнадцатилетнего возраста невеста вправе отказаться от брака, равно как и жених. В случае, если ни одна из сторон не изъявит желания расторгнуть помолвку, брак подлежит скреплению брачными клятвами и консумации».
Замолкает.
И несколько долгих минут мы остаёмся с ним в полной тишине.
- Откуда… у тебя это?
Я рассказываю тихо:
- Когда я ушла от тебя в тот раз… когда мне было так больно, что сердце рвалось напополам, и казалось, что весь мир рушится вокруг… я совершила один ужасно странный поступок. Отправилась в Саутвинг, на твою родину. И можешь меня теперь отругать, но внаглую вломилась в твой заброшенный дворец и поселилась в твоих покоях. Жила там всё это время. Я даже спала в твоей постели. Правда, сделала уборку. Знаешь, мне ужасно понравились твои картины. Те, что с кораблями.
Он смотрит на меня, широко распахнув глаза. С каждым моим словом вижу, как оживают в нём воспоминания о месте, которое когда-то любил. И какой острой болью они отзываются. Мне хочется отвлечь его от этой боли. Поэтому задаю вопрос, который мучал меня уже давно.
- Почему ты выбрал меня? Из множества имен потенциальных невест, которые выписывал себе в список. Почему ты зачеркнул их все, и оставил только имя Мэган Роверт?
Отвечает не сразу.
Но чёрный взгляд теплеет. И касается моего лица с такой щемящей лаской, что я невольно улыбаюсь в ответ.
- Магия и сила всегда сочетались в роду Роверт с верным сердцем и несгибаемым внутренним стержнем. Я подумал, отличное сочетание для моей будущей королевы. И как в воду глядел. Ошибся только в одном. Понятия не имел, что ты вырастешь ещё и такой красавицей, что от одного взгляда на тебя у меня будет перехватывать дыхание.