Первородный. Цена магии (СИ) - Решетов Евгений Валерьевич "Данте". Страница 36

— Ян! — услышал я через закрытую дверь голос старшего. — Как тебя в университете-то встретили с твоим новым поведением?

— Плохо. Ни тебе каравая, ни пирогов! И даже в ноженьки не упали! — сострил я, найдя на одной из полок порошок, носящий название «Сударь Чистяков». Авось, он выведет пятна на чистую воду.

Владимир весело засмеялся. А вот Александр смолчал.

Да-а, чтобы рассмешить старшего требовалась более тяжёлая артиллерия. Даже не помню, что его может повеселить… Вид парочки бандитов, случайно застреливших друг друга?

— Хватит ржать, как конь! — бросил Александр среднему брату. — Давай лучше обговорим детали завтрашней охоты.

— Давай, — послушно согласился Владимир.

Они вполголоса затеяли беседу, не привлекая меня к ней, поскольку старший брат давеча ясно дал понять, что я во время охоты даже из грузовичка не выйду.

Однако я всё же прислушивался к отголоскам их невнятного бормотания, проникающего в ванную комнату, и попутно занимался сюртуком. Вода уже скрыла его, так что я насыпал в неё порошка и размешал. Вскоре он растворился, сделав воду мыльной.

— Что ж, пусть сюртук отмокает, — прошептал я, подумав, что сейчас самое время сообщить братьям о своём даре.

У меня уже созрел план на этот случай.

Собравшись с духом, я вышел из ванной и сразу же проговорил, привлекая к себе внимание братьев, успевших налить себе по кружке чая:

— У меня есть новость!

— Ты умудрился утопить сюртук? — криво усмехнулся Александр и впился в меня колючим взглядом исподлобья. — Убийство по неосторожности в зависимости от ситуации может караться сроком до десяти лет. Сюртук был совершеннолетним? Простолюдином или дворянином? Родители у него имеются? Свидетели были?

Владимир и тут с охоткой зашёлся мелким смехом, похожем на стук выбитых зубов, рассыпавшихся по полу.

Я улыбнулся уголком рта и выдохнул:

— Нет, всё проще. Я пробудил свой магический дар!

— Не смешно, — благодушно махнул рукой средний и следом азартно прострекотал: — А вот я давеча слышал анекдот про…

Мне пришлось в качества доказательства вызвать «ускорение» и в мгновение ока пересечь комнату, чтобы положить руку на плечо среднего брата.

— … Распутную монахиню-католичку, — договорил Владимир, когда я выпал из «ускорения», сожравшего нехилую порцию маны. — Ой! Как ты так быстро тут оказался, Ян⁈

Глаза брата расширились от удивления.

Александр же практически сразу всё понял и широко разинул рот, будто на приёме у зубных дел мастера. В его глазах загорелся восторг напополам с каким-то опасением. И чем было вызвано последнее я тут же и узнал.

— Ты же не с помощью палёной «синьки» пробудил свой дар⁈ — выпалил старший брат, вцепившись крепкими пальцами в край стола.

— Нет. Я же не дурачок с пригорка. Моя история более запутанная. Мы со Шмидтом намедни были у него дома и поспорили из-за одной химической реакции. Он был так уверен в своей правоте, что на эмоциях предложил пари и поставил на кон «синьку», взяв её из запасов, приготовленных для него отцом. Я оказался прав, вот и выиграл зелье. Ну, думаю, чего мне делать с ним? Вернуть по-дружески? Всё-таки вещь ценная. Или всё же продать? Но мне как-то не хотелось этого делать. Душа лежала против такого поступка, а надежда шептала мне, что есть шанс открыть дар даже с помощью одного зелья. Вот я его и выпил. А оно и сработало. Шмидт от удивления чуть в обморок не упал. Но потом он совладал с собой и налил в пустую бутылку какой-то смеси, похожей цветом на «синьку». Да и поставил он бутылку обратно в хранилище папеньки своего, чтобы тот ничего не заподозрил.

— Это тебе сам Космос шепнул, что надо пить зелье! — жарко выпалил Владимир, вскочил со стула и крепко обнял меня. Аж рёбра чуть не хрустнули. — Ох, не даром я твоё имя упоминал во время мантры на удачу! Александр, чего сидишь⁈ Доставай водку. Это дело надо отметить! Чтоб меня! Это же надо такому произойти⁈ Не подвёл, не подвёл меня гороскоп! Вот и хорошие новости! Да что там хорошие⁈ Расчудесные! Эх-х, аж плясать хочется и срывать одежду! Наверное, как-то так срамные танцы и придумали!

— По одной рюмке выпьем и всё. Не забывай, что завтра охота, — сказал среднему Александр, медленно вставая со стула, будто ещё не отошёл от шока. — Ну, Ян, огорошил, так огорошил. И когда же ты дар-то открыл? Вчера?

— Вчера, вчера, — хитро покивал Владимир, подкрутив ус. — Я только теперь понял, почему он спрашивал были ли у нас маги-физики в предках.

— Да, вчера, — поддакнул я. — Но мне нужно было убедиться в том, что дар действительно пробудился, поэтому я давеча и не сказал о нём. А теперь вот говорю…

— Молодец! — похлопал меня по плечу улыбающийся Владимир и поторопил старшего брата: — Доставай уже свою заначку, жлобятина. Грех же не отметить! Чего ты телишься?

Александр наконец-то полностью встал со стула, открыл нижние дверцы буфета и удивлённо проговорил:

— А я и не знал, что Шмидт такой азартный. Он же с виду не темпераментнее прошлогоднего утопленника.

— На него иногда находит такое настроение, — сказал я и следом строго добавил: — Вы только никому не говорите о проигрыше Шмидта. А то если его папенька узнает, он ему так уши надерёт, что в Империи появится самый настоящий эльф.

— Мы будем молчать, как два трупа, — пообещал за обоих братьев Александр, достав из буфета бутылку водки с красно-белой этикеткой.

Владимир быстро обошёл стол, выхватил бутылку из рук старшего и прочитал надпись на этикетке:

— «Императорская пшеничная особенная из артезианской воды со спиртом тройной очистки». С таким длинным названием эта водочка не может быть дешёвой. А значит, она, скорее всего, хорошая. Голова наутро болеть точно не будет. Можно выпить и по две рюмочки, а то и по три. Событие-то какое…

— По одной, — отрезал Александр, доставая с полки стопки.

Он со стуком поставил их на стол перед Владимиром. А тот в каждую налил с горкой, явно жалея, что тара такая маленькая.

— Ну, за дар нашего младшего брата! — коротко, но с воодушевлением сказал Александр, подняв стопку.

В его взгляде ярким пламенем горела радость и вроде бы совсем чуть-чуть мелькала зависть. Она плавала где-то на самом дне его глаз.

— Чтобы он рос большим и крепким! — возбуждённо вставил средний и широко улыбнулся, обнажив все тридцать два зуба. — А то прежде в этой семье вся надежда была лишь на меня, а теперь на нас двоих с Яном.

Александр снисходительно глянул на Владимира. А потом мы залпом опустошили стопки и начался настоящий допрос…

Братья буквально закидали меня вопросами. Им всё было интересно: и какого уровня у меня дар, и как восприняли в университете новость о том, что я пробудил в себе магические способности. И прочее, прочее…

Я видел на их лицах неподдельный интерес и участие. И чем дольше я отвечал на их вопросы, тем радостнее становились братья. На обычно хмурой, как кирпич со шрамом, физиономии Александра даже появилась улыбка. Он будто помолодел и словно проснулся после долгой спячки. Если бы он улыбался почаще, то не казался бы таким угрюмым, как лысый грач на кладбище.

Признаться, в какой-то миг я ощутил некое братское единение, хотя прежде воспринимал Владимира с Александром чуть ли не как чужих людей. А они вон даже не заикнулись, что я мог бы продать «синьку», получить деньги и погасить наш долг Иванову. Шанс открыть дар был невелик. Гораздо вероятнее было то, что я впустую потрачу такой дорогостоящий актив, как «синька».

На фоне этих размышлений мне даже стало стыдно, что приходится кривить душой, сплетая правду и ложь. Однако я не мог открыться братьям. По крайней мере, пока. Так и сидел, мучимый совестью.

Благо, наши посиделки не продлились долго. Уже через час Александр приказным тоном отправил нас с Владимиром по кроватям. Правда, я лёг не сразу, а сперва быстро постирал в ванной сюртук, повесил его сушиться и лишь затем забрался на второй ярус двуспальной кровати.

Первый ярус облюбовал Владимир. А на диване улёгся Александр, сделавший перед сном штук сто отжиманий. И он даже не вспотел.