Первородный. Цена магии (СИ) - Решетов Евгений Валерьевич "Данте". Страница 51
— Но все же вы ожидали меня, судари, — пожал я плечами и услышал поражённый вздох своего проводника.
У него чуть ус не отклеился. Он-то, наверное, привык чуть ли не к преклонению перед высшими аристократами.
— Степан, ты можешь быть свободен! — махнул ему рукой Воронов, пронзив меня крайне недружелюбным взглядом.
— Постой, постой, Степашка, через четверть часика принеси нам ещё бутылочку шампанского, непременно охлаждённого! — попросил усача брюнет, бросив на меня задумчивый взгляд.
Простолюдин поклонился и покинул подвал.
— Горин, вы своей смертью точно не умрёте, — сокрушённо покачал головой барон, подняв со стула свой благородный зад.
— Благодарю за столь высокую оценку.
— А он и вправду остер на язык, как ты и говорил, Николай, — усмехнулся брюнет и отсалютовал мне бокалом. — Безумству храбрых поём мы славу. Или вы всего лишь играете на публику, Горин?
— Время покажет, сударь…
— … Гранецкий Михаил Львович, — представился тот и сделал глоток, скривился от отвращения и швырнул бокал об стену. Он с жалобным звоном разбился на десятки мелких кусочков, рассыпавшихся по полу. — Не люблю пить тёплое шампанское.
— Так пил бы вино, — хмуро бросил ему Воронов.
— К сожалению, я вынужден следовать местной традиции и довольствоваться шампанским, — тяжело вздохнул Гранецкий и мечтательно добавил: — Эх, сейчас бы в кабак на Мясницкой. Вот там веселье, так веселье. Пиво льётся рекой, а водочку кушают так, словно не надеются дожить до завтра.
— У нас есть дела поважнее, чем лакать пиво, — оборвал его барон и сказал мне, кивнув на брюнета: — Михаил может управлять костями, поэтому он в качестве одного из секундантов будет присутствовать на вашей дуэли. Именно от его навыков будет зависеть жить вам или умереть, ежели фон Браун сломает вам пару важных костей.
Я другими глазами посмотрел на Гранецкого. А тот ответил мне задорным подмигиванием и широкой пьяной ухмылкой.
— Полно вам, Горин. Не глядите на меня так скептически. Моими услугами пользовался сам князь Соболев. И как вы видите, он жив.
— Вот я как раз давненько не видал его на публике…
Гранецкий захохотал, широко разевая рот с ослепительно-белыми зубами.
— А он мне нравится! — бросил отсмеявшийся брюнет сосредоточенному Воронову.
— Рад за тебя, — едко ответил тот и приглашающе махнул мне рукой. — Начнём с сабель. Фехтование — самое слабое место фон Брауна. Горин, обрадуйте меня и скажите, что вы имеете хоть какой-то навык обращения с подобным оружием. И-и-и? Чего вы молчите?
— Нечем порадовать, вот и молчу, — проронил я, двинувшись за бароном. Тот направился к стене, увешанной разнообразным оружием.
— Та-а-к… вероятно, этот пункт мы пропустим? — мрачно спросил он, поправив стянутые в хвост белокурые волосы.
— Нет, давайте попробуем, — поколебавшись, сказал я, хотя внутри меня горела уверенность в том, что прежний Ян вряд ли занимался фехтованием.
И я не ошибся…
Буквально через пять минут учебного боя с бароном, он в очередной раз выбил из моей руки саблю и грустно подвёл итог, опустив оружие:
— Горин, вам только кочергой орудовать, ей-богу! Вас мальчишка с прутиком порубит, как крапиву.
— Но-но-но, не так уж я и плох, — чуть хрипловато выдал я, разгорячённый боем. Да ещё и разозлённый правотой Воронова.
Сабля действительно совсем не слушалась меня, а мышцы ныли из-за непривычной работы. Даже запястье начало похрустывать.
— Если так дальше пойдёт, — подал голос лыбящийся Гранецкий, — придётся в качестве оружия выбрать язык. Уж им-то сударь Горин может хорошо уколоть. Ха-ха…
Хотелось огрызнуться, но я не стал этого делать, поскольку понимал частичную правоту насмешки Михаила. Мне и вправду впору брать в качестве дуэльного оружия какую-нибудь дубину. Хотя я и тут имею все шансы проиграть. Фон Браун выше меня, сильнее и руки у него длиннее.
— Надеюсь, револьвером вы владеете лучше? — спросил барон, мрачнеющий с каждой минутой.
— Лучше, — выдохнул я, памятуя, как застрелил василиска, правда, практически в упор.
— Отлично, — приободрено проговорил Воронов, повесив сабли обратно на стену. — Во время дуэли с применением огнестрельного оружия вы с Герхардом будете защищены «синей кожей» — умением магии воздуха. Оно не позволит пулям прикоснуться к вашим телам, но инерцию эта способность не гасит. Она как податливая плёнка. Имейте это в виду, ежели будете стреляться с фон Брауном. Вы пойдёте друг другу навстречу с шестизарядными револьверами. Первоначальная дистанция, скорее всего, будет равняться двадцати шагам. Можете стрелять с любого расстояния. Однако учтите, что дуэль будет продолжаться до тех пор, пока один из вас не упадёт или не признает поражение.
— А кто наложит «синюю кожу»? — спросил я, смахнув со лба капельки пота.
— Я естественно.
— И Герхард так легко согласился на это?
— Вы считаете, что я не человек чести? — облил меня холодным взглядом барон, сняв со стены пару блестящих револьверов. — Думаете, я могу смошенничать, наложив на него плохую защиту?
— Я так не считаю. Просто удивлён, что фон Браун всё-таки доверился вам, учитывая ваш поступок в холле университета.
— Николай — образец чести, это все знают, — снова подал голос Гранецкий, облизав губы и нетерпеливо глянув в сторону лестницы. — Гнилые кости! Где там Степана черти носят? Я начинаю трезветь!
— Барон, а кто ещё будет присутствовать на дуэли? — спросил я. — Кажется, намечается целая делегация. Если можно, то я бы позвал летописца.
— Будут ещё двое: маг-лекарь и маг-физик. Оба со стороны фон Брауна. Один в случае чего не допустит смерти дуэлянтов. А задача второго — следить за тем, чтобы вы оба не применяли магию, ежели дуэль будет проводиться обычным оружием, — сказал блондин и протянул мне заряженный револьвер.
— Вероятно, фон Браун считает, что я всё-таки выберу огнестрел или саблю, раз он позвал мага-физика.
— Наверняка. И он явно опасается того, что вы будете жульничать, используя свой дар. У вас, Горин, пока нет никакой репутации в кругах дуэлянтов. Но есть шанс заявить о себе.
Я смолчал, поскольку не очень жаждал заявлять о себе.
— Начинайте с двадцати шагов, — указал Воронов на ближайшую дорожку, ведущую к манекену. На ней красовались отсечки, как на геометрической линейке.
Встав на нужную отметку, я вытянул руку и двинулся к манекену, смирно ждущему расправы.
Револьвер принялся с щелчками плеваться свинцом, послушный воле моего указательного пальца. И мне буквально за три шага удалось опустошить весь барабан. Четыре пули прошли мимо моего бездушного противника, одна угодила в низ деревянного живота, а последняя вошла точно между вырезанных глаз, выбив ворох щепок.
— Ого! — привстал со стула Гранецкий, выгнув брови дугой.
— Горин, скажите мне, что вы целились именно в голову куклы! — взволнованно проговорил Воронов, чьи голубые глаза полыхнули отчаянной надеждой.
— Сказать-то могу, но это будет ложь. Я целился в туловище, — признался я, чувствуя щекочущий ноздри запах пороха.
— Пиши пропало, — рухнул обратно на стул брюнет.
— Ваше шампанское, судари! — раздался угодливый голос Степана, появившегося на лестнице.
Он сошёл с последней ступени и направился к столу, держа перед собой поднос с тремя фужерами и тёмной бутылкой в ведёрке со льдом.
— О-о! Степашка, ты как раз вовремя. Самое время помянуть все надежды Николая. Только вот поминают ли шампанским? Ну, если надежды были грандиозными, то, наверное, можно, — решил брюнет, радостно потирая ладони.
— Не болтай лишнего, — бросил ему мрачный барон и с толикой подозрения глянул на Степана, будто тот мог передать фон Брауну, что его ждёт не дуэль, а лёгкая прогулка.
Простолюдин с услужливой физиономией поставил на стол свой груз и спросил у Гранецкого:
— Угодно ли вам будет, ежели я открою шампанское, сударь?
— Нет, я сам. Ступай, — спровадил его маг.
Усач торопливо ушёл, оставив нас втроём.