Ищущий во мраке (СИ) - Костяной Богдан. Страница 32

Запасов мяса, благо, хватало. Консервы было решено хранить на «чёрный день».

Переждав, наверно, двое-трое суток (а может прошёл всего день… или неделя), мы двинулись в путь по замёрзшей грязи. Дорога выдалась спокойной. Мы почти не встречали прокажённых. Поля сменялись лесами, а леса полями. Периодически, я пополнял запасы полезных трав и корений, также добывал мясо и чистую воду.

Ориентируясь по самодельному компасу, мы шли на восток от Бригга, пока, спустя недели, а то и месяцы пути, не увидели в слабых лунных лучах горы.

В кромешной тьме, их острые пики были заметны лишь тем, что закрывали звёзды. Главный тракт Бритонского королевства проходил в стороне от хребта, но наш путь лежал сквозь него. Там, где, предположительно, остались целые карты материка.

Вдохнув леденящий горный воздух, я слегка раскашлялся. Некий мандраж пробирал до костей, предвещая новые испытания. «Ходить по горам в полной темноте я ещё не пробовал».

Поскольку все знания об институте геологии ограничивались лишь фактом о его существовании, я не мог с уверенностью ступить на ту или иную тропу. Достаточно тёплой одежды у нас не имелось: подниматься нужно было с расчётом на то, что дойдём до конца.

И я принял решение изучить подножья горы. Некогда, здесь стояли деревеньки, у которых учёные покупали молочные продукты, овощи и мясо. Леса полнились дичью и до конца света, бояться голодной смерти не приходилось.

Потратив несколько дней на обход горы, мы наткнулись на вкопанный столб, некогда представлявший из себя указатель. Под слоем грязи лежала стреловидная обожжённая дощечка «Серпин, 6 миль». Во всей округе нашлась лишь одна тропинка, ведущая вглубь леса, туда мы и направились.

Природа в этом месте была настолько очищена от людей, что зайцы и олени не разбегались при виде нашей троицы. Я не слышал и не видел прокажённых, да и следов человека в принципе, словно его нога здесь и не ступала никогда.

Это… пугало. «Неужто мы зря сюда пришли?»

Медведи и волки здесь по-прежнему охотились на травоядных. Один раз, косолапый исполин показался прямо передо мной, но учуяв запах серой гнили – бежал, не успел я даже вытащить револьверы.

«Что же, по крайней мере, про заразу они знают. Видимо, на уровне инстинктов».

Дети сильнее сжали полы моего плаща. С моей стороны же, был, скорее, не страх, а полное непонимание происходящего. И как показывала практика – неизвестность всегда была худшим из вариантов. В окружении еретиков было находиться легче, чем в этом лесу.

Впервые за долгие годы я вновь услышал пение птиц, понимая, что оно больше не предназначено для людей, хотя… Ничто не было предназначено для нас. Это мы считали себя венцом творения природы.

Но та прекрасно обходилась и без нас. С каждым шагом я слышал, как между трением облысевших дубов и клёнов она шепчет нам: «Чужаки…»

Когда до деревни оставалось не так далеко, по моим прикидкам (надо сказать, в отсутствии компаса, карты и ориентира в виде О, я научился точно отмерять расстояние в шагах и, главное, не забывать о том, сколько прошёл), то что-то во внешней обстановке изменилось.

Ни то сказывались усталость и желание поскорее уснуть, ни то постаралось воображение и прорисовывающийся старческий маразм, но я начал видеть силуэты крылатых людей между деревьев. Стоило потрясти головой, и на месте фигуры вырастал очередной скрючившийся тополь.

«Тебе просто мерещится, Эдгар…»

– Мне кажется, я кого-то видела, – произнесла Этна.

– Я тоже, сначала думал, что олень, но потом… – добавил Марко.

«Или не кажется. Ведь ты видел тех морских чудовищ… то есть, ангелов. Почему бы не быть и их наземному аналогу?»

Воспоминания о нелёгком пути по городскому водоканалу Бригга слегка меня приободрили. Нельзя было терять концентрации. Если странные, непохожие на книжных, сирены пощадили меня – это не означало, что любое другое существо из тех, что мы могли вообразить себе лишь в сказках, не нападёт.

Пока эти странные наблюдатели игнорировали нас также, как это делали и окрестные звери, я старался не делать резких движений. Хорошо, что мы пополнили запасы мяса перед тем, как ступить на дорогу к Серпину. Мне не хотелось стрелять по оленям на глазах у крылатых ангелов или кем бы они там не являлись.

– Вы точно их видите? – переспросил я у детей, надеясь убедиться в том, что это, всё же, совпадение в нашем воображении. В конце концов, если ветка дерева похожа на руку или ногу – её посчитают за таковую большинство людей.

– Не знаю… но иногда лучи света отражаются от их глаз, – затряслась от страха Этна.

– В любом случае, как мне удалось выяснить до нашей встречи, они вполне смертны, – решил хоть как-то успокоить девчонку.

– Правда? – подняла испуганные глазки Этна.

– По крайней мере, удары веслом на них действовали хорошо.

Невольно, но наше нынешнее положение, когда я, помимо нескольких тюков с вещами, тащил на себе прилипших к рукавам детей, напомнило мне о другом эпизоде из прошлого.

***

Посетив квартиру комиссара во второй раз, я обследовал маленькую Беллу ещё раз. Девочка хорошо спала после моих горчичников и даже смогла ответить на вопрос о самочувствии. Послушав её дыхание, пришёл к выводу, что хуже ей точно не стало, а это уже был прогресс.

Супруга комиссара пообещала, что после работы тот обязательно купит необходимые лекарства и травы, и в следующий раз я смогу преступить к полному искоренению болезни. Мы договорились, что я буду приходить к ним вечером каждые два дня. Уже покидая квартиру, я получил от мадам пять клети. Многим меньше, чем в первый раз, но я был более, чем доволен: поначалу, мне казалось, что, оказывая услугу комиссару, придётся работать даром, если не вовсе – позабыть про остальные приёмы.

Пришествие войны открыло у меня второе дыхание. Нет, я не наживался на людском горе, как многие могли бы подумать. Раньше, в связи с дороговизной услуг больничных лекарей, люди обращались ко мне, ведь я работал без диплома и получал гораздо меньше.

Однако теперь, когда все государственные врачеватели были отправлены в лазарет для перевязки солдат – ко мне начали обращаться все, причём, за любую цену, какую только укажу.

Конечно, я старался брать меньше с бедняков. Иногда и вовсе ограничивался «большим человеческим спасибо», вправляя суставы ребятне и мажа разбитые коленки зелёнкой. На вырученные деньги смог купить всей семье качественную зимнюю одежду и поставить небольшую печку в спальню. Это позволило ходить дома в одной рубахе и холщевых штанах, да ещё и на босу ногу.

В то же время, за окном мир становился всё мрачнее. Не прошло и полугода с момента, как Республика Родиния напала на Бритонское королевство, а на карте мира не осталось ни одной страны, которая не участвовала бы в войне. Историки пророчили конфликту название «Великая Война» или даже «Всемирная Война».

Довольно скоро, в Норвилле настали тёмные времена. Импорт прекратился, прилавки на рынке практически опустели. Нишу заняли местные рыболовы и охотники, и никто не мог перечить их ценам.

Всё лучшее уходило в топку войны, людям банально нечего было жрать. В какой-то момент, с улиц Норвилла пропали бездомные кошки и собаки, а вскоре и крысы. Зима выдалась особенно холодной, но не взирая на большое количество замёрзших насмерть, причиной смерти номер один – стало вооружённое ограбление.

Я вылечил Беллу, за что комиссар был бесконечно мне благодарен и отдал сотню (только вдумайтесь, сотню!) клети из личного тайника. Такие богатства вынудили меня начать принимать заказы на дому. На помощь пришло военное изобретение под названием «телеграф». Всё же, война и вправду двигала прогресс.

Их гражданские варианты расставили по всему Норвиллу для общего пользования, а я, добавив ещё сотню к той, что выручил от комиссара, смог установить один такой у себя в квартире. В итоге, люди прямо с улицы (заплатив четверть клети за звонок) могли записаться на приём. От всяких недоброжелателей пришлось приобрести кинжал. На покупку ружья или пистоли мне сбережений не хватило, хотя их и немало продавали в переулках скрывавшиеся дезертиры и калеки, прибравшие к рукам выданный престолом инвентарь.