Ищущий во мраке (СИ) - Костяной Богдан. Страница 39

– Не знаю. Учитывая, что их не берут пули, странно, что они просто не вынесли парадные двери также, как и баррикады на улице. Но, если внутри и правда кто-то сидит, то это объясняет присутствие «наблюдателей», – ответил я.

– Может не стоит тогда ломиться? Если мы дадим этим существам проход, они причинят вред тому, кто там внутри! – обеспокоенно произнесла Этна.

– Называй вещи своими именами: они его растерзают, – хмыкнул я. – Но нам нужно внутрь, там есть необходимые нам карты. К тому же, кто сказал, что человек внутри будет дружелюбен, если он, конечно, там есть?

– Давай всё же поищем другой вход, умоляю! – сложила руки Этна.

– Ладно, но только недолго. Даже, если вы собрались тут замерзать, я вам этого не позволю, – настоял я.

Мы обошли главный корпус несколько раз, пришлось, всё же, зажечь масляную лампу. Тогда-то нам и попалась на глаза небольшая пристройка, принадлежавшая, видимо, садовнику. Она не была ни заколочена, ни забаррикадирована, но наблюдатели её не трогали.

Весь инвентарь давно примёрз друг к другу, а на окнах навсегда застыли причудливые узоры. Во всю дальнюю стену расположился шкаф, где стояли вёдра с песком, на случай пожара, грабли и пара резиновых ботинок.

Я уже хотел, было, сказать детям: «Тут ничего нет. Придётся ломиться через окна», – но сам себя одёрнул, краем глаза заметив щель в углу. Задняя стенка шкафа отслаивалась, и туда даже можно было просунуть два пальца, что я и сделал, обнаружив… пустоту. Позади шкафа не было препятствия, в которое, как я ожидал, должны упереться мои пальцы.

– А ну-ка, отойдите… – произнёс я и с хрустом оторвал одну лопату от другой.

Сделав два шага назад, я с разгона протаранил стенку шкафа лезвием лопаты. Ржавые гвозди сорвались, и заслонка полностью отвалилась, скатываясь по каменным ступенькам.

– Марко, запри дверь, быстро!

Парнишка закрыл её на засов и небольшой крючок. «Не думаю, что наблюдателям стоит знать об этом проходе».

– Это оно? – спросила Этна.

– Должно быть, – я почесал едва отросшую бородку. – Сомневаюсь, что этот проход ведёт куда-то, кроме как внутрь института.

Подсвечивая масляной лампой дорогу, я аккуратно спустился на несколько ступенек вниз, пока не увидел пол. Место давно было заброшено, но ни крыс, ни паутины не виднелось. Вредители не видели смысла обосновываться здесь, в замёрзшем переходе, среди покрытых инеем булыжников.

– Всё тихо, можете спускаться, – сказал я наверх.

Преодолев с десяток метров по дугообразному коридору, мы пришли к точно такой же каменной лестнице, но уже ведущей наверх. Верхняя ступенька заканчивалась деревянной заслонкой. Вырвав гвозди молотком, я, дабы не привлекать внимания жителей института, кои могли оказаться вовсе не рады гостям, аккуратно положил ложную стенку на пол. Вытянув руку, я дотронулся до следующего слоя. Тот, с небольшим сопротивлением, поддался. Проведя пальцами вверх-вниз, я понял, что это какой-то холст. Выдохнув, надавил сильнее и разорвал его до самого пола.

Высунул наружу лампу и подсветил помещение. Всполохи света коснулись перевёрнутых парт и стульев. Я едва не закашлял от количества пыли, витавшего в воздухе. Её было даже больше, чем в переходе.

– Никого… вроде, – сообщил я детям, и переступил через остатки, по-видимому, карты. Но не достигнув двух сантиметров до пола, замер. На лбу выступил пот и сердцебиение моё участилось. «После стольких передряг, я мог запороть всё на этом самом месте!»

Мой ботинок едва не наступил в медвежий капкан. «Откуда ему тут, мать-перемать, взяться?!»

– Так-с… – выдохнул я, возвращая ногу на прежнее место. – Не торопимся…

Достав револьвер, выглянул из бреши в полотне и подсветил пол. Оказалось, рядом с капканом было расставлено ещё два таких, почти впритык. Чуть дальше от них, висели банки-погремушки. «Кто-то основательно подготовился к обороне. Вот только сомневаюсь, что тех существ можно остановить».

– Этна, дай мне свёрток с животным жиром, – попросил я.

С высоты примерно метра, я уронил его на капкан. Скрипнув, он схлопнулся. Взяв его за «пасть», убрал в сторону и сделал шаг на свободный кусок пола. Затем, аккуратно взял ещё один за пружины по бокам и переставил подальше от открывшегося прохода. Поднял нетронутый свёрток, отдал его Этне. Подошёл к погремушкам и перерезал проволоку, медленно опустив части ловушки на пол. Подсветив остальные части кабинета, убедился, что сюрпризов больше нет, после чего, позвал детей.

– Идём прямо до двери, и ни шага в сторону. Поняли?

Потянув за ручку, я как-то сразу и не подумал, что к ней может быть привязана другая ловушка. Осознание пришло, лишь когда на всю рекреацию зазвенела дюжина консервных банок снаружи кабинета.

– Гадство! – выругалась Этна.

– Так, стойте здесь, я выйду и познакомлюсь с местными жителями, – предостерёг я детей.

Больше не видя смысла оставаться тихим, я на распашку открыл дверь и вышел в занесённый пылью коридор. В свете ламп, отразилось ещё с десяток кабинетов по обе стороны рекреации.

Со стороны лестницы на второй этаж что-то шаркнуло. Обернувшись, я увидел силуэт мужчины в тёмном балахоне. В руках он держал ружьё.

– Меня зовут Эдгар, я просто пытаюсь выжи…

Левое бедро взорвалось жгучей болью. Рука выхватила револьвер раньше, чем из горла раздался сдавленный стон. Краем уха, я услышал, как взвизгнула Этна. И лишь где-то там, на периферии, остался грохот рыжья, который волновал меня меньше всего.

Крутанув барабан, я успел выстрелить дважды прежде, чем оказался на полу. Первый выстрел ушёл в молоко. Второй, кажись, угодил в плечо. Жилец вскрикнул и покатился со ступенек.

– Эдгар! – воскликнул Марко.

Мужик меня здорово продырявил, чтоб его… Из бедра толчками уходила кровь. Времени выяснять: кто или что, и зачем? – не было.

– Верёвку, быстро!

– А… я… ты… – Этна впала в ступор.

– Держи! – спохватился Марко.

«Эх, а ведь такие хорошие штаны были!» – скривился я от злости, разрезая ткань. Обвив ногу несколько раз выше пулевого отверстия, я до посинения затянул своеобразный жгут.

– Аргх! Помогите встать, – прошипел я.

Этна и Марко кое-как меня подняли. Стараясь не опираться на раненную ногу, я, не сводя прицела со стонущего жильца, доковылял до лестницы.

– Придурок, я же сказал тебе, что я обычный человек! – сорвалось с моих уст. – Где у тебя здесь лекарства?! Быстрее отвечай, или прикончу!

– Ох… простите… простите меня! – взвыл патлатый седой мужчина, ворочаясь от боли в плечо. – Эти твари могут подделывать облик! Я не хотел… не хотел…

– Слезами делу не помочь! Где тут можно оказать первую помощь?! И хватит валяться! Это не тебе ногу прострелили! – рыкнул я. Всё тело покрылось липким потом, глаза и уши горели. Бедро как будто до костей прижгли калёным железом, и эта боль вымораживала. «Господи, хоть один день без приключений выпадет на мою судьбу?!»

– Марко, забери у этого идиота ружьё и поднимите его!

Мужчина, судя по всему, мой ровесник, попытался брыкаться, но укол горячим дулом револьвера в щёку привёл его в чувство. Держась за рану, он, стеная и извиняясь, повёл нас туда, откуда пришёл.

– Дядь, тебе помочь? – спросил Марко.

– Нет, держи лучше этого на мушке! Пальни ему в задницу, если попытается ещё что-то вычудить!

Верёвка ослабла, и кровотечение возобновилось. Я осознал, что начинаю слабеть. «Ещё чуть-чуть и помру!».

– Этна, завяжи ещё одну верёвку, – попросил я, облокачиваясь на стену. Когда дело было сделано, я добавил: – А теперь, ты берись за один конец, а я за другой. Тяни настолько сильно, насколько сможешь…

– Ты не навредишь себе таким жгутом? – обеспокоено спросила она, закончив с перевязкой.

– Это нужно только, чтобы дотянуть до нужной комнаты… – ответил я, и позволил девчонке взять меня под плечо.

Поднявшись по ступенькам, мы догнали Марко, державшего на прицеле старика, будто приговорённого к смертной казни, идущего на виселицу.