Деревенщина в Пекине (СИ) - Форд Крис. Страница 43

— Внимательно слежу за ходом вашей мысли.

— Для нашей сети деньги и даже риски — мелочь, — он щёлкает ногтем по экрану. — Но за тебя просила Айлинь, а у меня к ней своё отношение. Поэтому я готов исключительно ради неё посмотреть на результат твоей работы, но не сходу и не в воду.

Интересно. Представить чужую и более качественную работу как нечто, нужное самому работнику — это надо уметь.

Впрочем, наверное, в бизнесе другие и не выживают.

— Давай так, в течении месяца программа будет обслуживаться прежним разработчиком и тобой. Параллельно. Я установлю на свой компьютер две версии, буду сравнивать. М-м-м?

— Согласен, — принимаю предложение.

— Особенно буду признателен, если победишь проблему с подвисаниями, — продолжает управляющий. — Сервис не самый нагруженный, а виснет как не в себя. Прежние кодеры ничего с этим поделать не могут.

— Скорее, не хотят. Там надо рефакторить на корню, таким обычно никто не любит заниматься.

— Ну, тебе видней, — пожимает плечами босс. — Я в этом ничего не смыслю. Дерзай, кредит доверия выдан.

Вернувшись в комнату, кладу чужой ноутбук на стол и начинаю собираться в модельное агентство. Мыслями нахожусь в коде — предвкушаю, как засяду за рефакторинг кривой поделки. Первое время придется попотеть, столько всего предстоит переписать, оптимизировать, причесать. Зато когда разгребу завалы, работы станет в разы меньше.

Путь к стратегическому успеху и большим деньгам начинается с маленьких шагов.

Предварительный план стандартен — нужно опережать прежних кодеров по всем фронтам. Сдавать работу раньше дедлайна процентов на двадцать, перевыполнять по функционалу где-то на столько же. Главное — не гнаться за количеством, а делать упор на качество.

Судя по тому, что я вижу перед собой, именно этот акцент должен быть моей фишкой и конкурентным преимуществом.

Перед показом ношусь, надевая на девушек украшения. В какой-то момент ловлю себя на мысли, что делаю всё на автомате, пока в голове прокручиваю университетский параграф. Пальцы привычно застегивают замки, надевают серьги с цепочками, пока мозг занят совсем другим.

Подходя к стенду со шкатулками, благодарю всех богов за собственную аккуратность — у меня есть привычка проверять номенклатуры сразу по приходу в агентство.

Если мне не изменяет память, синяя коробочка стояла не здесь. Я специально расставлял в идеальном порядке — удобно для работы.

Странно. Кроме меня украшения никто не трогает…

Открываю шкатулку — мои догадки подтверждаются. Во-первых, изделие не то (цепь с крупными звеньями вместо обычной золотой цепочки), во-вторых, судя по коэффициенту светоотражения, (его ещё называют цветом), это вообще латунь.

Металлургия сегодня находится на таком уровне, что золото в той же пятьсот восемьдесят пятой пробе может быть какого угодно оттенка — лигатуры позволяют. Хоть белое, под платину. Получая изделия, я всегда запоминаю, что мне выдали, привычка — здесь свет не бьётся.

Чёрт. Как такое вообще возможно? Я же проверял, даже десяти минут не прошло. И до показа всего ничего, надо срочно что-то решать.

Я не ожидал, что на этой работе за собственной нужно приглядывать.

— Внимание, одну секунду! — сначала громко объявляю по-китайски, затем повторяю по-английски. — Кто-то взял золотую цепочку вот отсюда, — поднимаю вверх коробок. — Это сделано явно не для того, чтобы помочь мне с работой.

Воцаряется тишина. Девочки, включая персонал, уставились на меня, округлив глаза. Кто-то нервно теребит подол платья, кто-то судорожно поправляет идеальную укладку.

Только рыжеволосая Кэрол как ни в чём не бывало сидит на стуле у зеркала и вроде как ожидает развития событий.

Шанс в этой ситуации — только поймать на живца, надавить на нервы. Не думаю, что кто-то решился украсть насовсем, всё же, не тот коллектив. А вот взять на время, чтобы сорвать выход сопернице — более чем вероятно в конкретным коллективе.

— Я не знаю, кто взял вещь, за которую отвечаю я! Но тот, кто это сделал, точнее, та, должна понимать последствия своих действий, — продолжаю, фиксируя мимику каждой из присутствующих. — Я за себя буду бороться, с хозяйкой агентства у меня свои отношения. Я не думаю, что в итоге проиграю, даже если придется оплатить пропажу из своего кармана. Семь минут назадвсё было на месте, так что пропажа — дело рук кого-то присутствующих.

Кэрол с абсолютно невыразительным лицом ставит свой неизменный бокал на столик, поднимается с места и цокает шпильками, приближаясь ко мне:

— Семь минут, говоришь? Те, кто сейчас здесь, всё время стояли в очереди на показ, — она указывает на выход на подиум. — Ещё парочка сидела с визажистами, я своими глазами видела. Это и это. За последние именно семь минут сюда входили трое, учитывая персонал. Эта пришла в стрингах, в них же и ушла, не думаю, что спрятала в задницу, — рыжая с серьёзным видом тычет пальцем в одной из девиц.

Одна из моделей переводит на китайский, чтоб понимали остальные.

— Другие две? — уточняю, стараясь не отвлекаться на нарастающее перешёптывание.

— Эта вторая. Она вошла, спросила что-то у парикмахера и сразу же вышла, — ещё один вытянутый палец. — Наедине с твоими коробками не оставалось, взять не могла. Но вот она торчала здесь дольше всех и крутилась именно возле твоей стойки, — неожиданная союзница указывает на европейскую модель.

Все взгляды в комнате скрещиваются на девушке.

— Лян Вэй, у тебя не только с Ли Джинг свои отношения, — неожиданно врезается Бай Лу в разговор, который прямо её не касается. — Если пропажу повесят на тебя, я вписываюсь. За деньги не переживай, твоя вчерашняя услуга стоила большего. Лично я по финансам перекашляю.

— Она взяла, — американка равнодушно указывает на блондинку.

— Вы будете верить этой алкоголичке⁈ — не выдерживает европейка. — Она постоянно под мухой! Что можно разглядеть в таком состоянии⁈ Эй ты!.. — обвиняемая с лицом, не предвещающим ничего доброго, решительно направляется сюда.

В этот момент разбитная кубинка с отсутствующим лицом делает шаг и плавным движением переворачивает чужую миниатюрную сумочку. Затем встряхивает, чтобы внутри ничего не осталось.

На пол летят какие-то причиндалы, латиноамериканка с интересом смотрит на водопад из предметов.

— Эй, ты что творишь⁈ А ну верни, тварь! Не имеешь права! — девушка, на которую указала Кэрол, пытается выхватить аксессуар, но не преуспевает.

Кубинка делает пару сложных танцевальных пар, уворачивается от чужих пальцев, не даёт схватить сумку и окончательно опустошает её на пол.

Кэрол, подошедшая ко мне вплотную, без затей опирается локтем на плечо.

Сервисный персонал нервно переглядывается и хватается за головы — до показа считанные минуты, а тут такой скандал!

Кубинка продолжает «танцевать»: распластывается на мгновение на одной ноге над полом, отбрасывает чужую сумку и среди косметики, документов, смятых купюр и прочей дамской мелочевки подхватывает блестящий золотом предмет — злополучная цепочка, точнее, точнее, претензия на колье.

Нетонкое, но ажурное плетение, россыпь мелких бриллиантов (так называемая крошка по одному миллиметру) — пропажа нашлась

Приняв изделие, благодарно кивнув, тут же убираю в шкатулку, а когда поворачиваюсь, латиноамериканка с целеустремленным лицом от отвешивает блондинке звонкую оплеуху.

Голова европейки дёргается, сама она отлетает на шаг.

— Скажи спасибо, что я, а не он, — поясняет кубинка коллеге. — Я не мужик, у меня удар послабее. В этом мире можно что угодно, но не воровать у своих.

Несмотря на яркий драматизм случившегося, остаток вечера приходится работать с провинившейся моделью в прежнем режиме, будто ничего не случилось. Работа есть работа. Из-за такого пустяка нельзя срывать показ — на кону слишком многое. Отпечаток пощечины визажисты мастерски маскируют тональным кремом, щедро припудривая; девица тоже ведёт себя, будто ничего не случилось. Хорошо иметь крепкие нервы.