Гуд бай, Америка… (СИ) - Артемьев Юрий. Страница 56

Паранойя? Может быть…

Но почему тогда я так часто попадаю в самые глупые ситуации, которых можно было запросто избежать? Да потому что, в случае возникновения какой-нибудь преграды на пути, штурмую её, как бык на арене. И мне плевать какого цвета тряпка у тореадора. Впрочем, как я слышал, быку на цвет тряпки тоже плевать…

Но, как мне однажды сказали, ещё в детстве: «Мой бог — счастлив!». Даже до конца не понимая, что это на самом деле означает, я когда-то очень давно, ещё в прошлой жизни, поверил в это. Поверил в свою удачу…

Но я не из тех счастливчиков, что выигрывают миллион долларов, купив лотерейный билетик за рубль. И не из тех. кто случайно знакомится в библиотеке с прыщавой девицей в очках, женится на ней, а она оказывается двоюродной племянницей Рокфеллера и единственной его наследницей.

В этом мне никогда не везло. Так в чём же тогда моё везение? Наверное не в том, чтобы не попадать во всякие неприятности, а в том, чтобы выбираться из всего этого жидкого дерьма с минимальным ущербом для себя. Как говорится, синяки и царапины — не в счёт. Но надеясь на русский «авось», я искренне верил, что мне повезёт. Обычно так всегда и было… Наверное, это уже где-то в крови… Там, в глубинах подсознания…

Вот и сейчас то же самое и происходит. Набрав побольше высоты, запускаю наш самолёт в пологое пикирование, направляя его примерно в сторону Кубы. Надеюсь. Что я не промахнусь мимо этого острова. Куба — она же длинная. Не в Гавану прилечу, так в Варадеро. Или ещё куда-нибудь…

Скорость самолёта сразу становится больше. Теперь осталось только не прозевать тот момент, когда надо будет перейти в горизонтальный полёт, не зацепив при этом воды Мексиканского залива своими поплавками. Аэродинамика самолёта с поплавками и без него, всё-таки отличается довольно сильно. Ну, ещё бы… Это как аэродинамика лося и лосихи. И рога лосю мешают быстро бежать через лес, и снизу там висит чего-то ещё, за пеньки цепляется…

* * *

На этот раз у меня, как ни странно, всё получилось именно так, как я и рассчитывал. Мне удалось по пологой траектории снизиться практически до самого минимального предела. Я внимательно следил за альтиметром, а попутно пытался прочувствовать, как ведёт себя наш летательный аппарат. Странно, но наличие поплавков даже не чувствовалось. По крайней мере, я даже не заметил особого различия между этой Сессной и той, на которой мы летали до этого. Но так даже будет лучше.

Внизу было море… море воды… и ничего больше. Мы летим на высоте примерно метров сто. Ниже я опасаюсь лететь. Если что-то вдруг случится…

А как говорится в тех самых законах Мёрфи. Если что-то может случиться, то это наверняка случится. А если всё идёт ровно и правильно, значит что-то тут не так…Так что если что-то с нами случится, то нужна хоть какая-то высота, чтобы успеть исправить положение.

Держим курс прямо на юг. Надеюсь, что мы не промахнёмся мимо Кубы.

Интересно. Как вся эта моя воздушная акробатика выглядела со стороны. Наверняка на радарах береговых служб, было видно, как я стал резко терять высоту. Ну а потом, надеюсь, я пропал с их экранов. Хорошо бы, чтобы они подумали, что наш самолётик упал в воду.

* * *

Летим низэнько-низэнько… Может нас никто не увидит…

Прошло уже минут двадцать… Наверное, скоро уже будет невидимая граница между надоевшими уже Соединёнными Штатами и вожделенной Республикой Куба. Только бы бравые барбудос не стали стрелять в нас сразу, не разобравшись.

Эх… Ещё полчасика бы протянуть, и всё будет в порядке. А там берег… Приводнимся, и подрулим к песчаному пляжу, как опытные мореходы. Только бы шторма не было. Но, вроде бы, небо чистое, море спокойное… Дай бог, чтобы и дальше всё так же и было.

Интерлюдия.

Где-то во Флориде…

— Сэр! Сообщение с рыболовецкого судна.

— Ну что там у них?

— Они подобрали в мере человека. Он утверждает, что у него под угрозой оружия угнали самолёт, а его самого выбросили с парашютом.

— Парашют тоже был с ним?

— Про это ничего сказано не было. Сообщили, что подобрали в море человека в спасательном жилете. Документов нет, а сам он сильно пьян. И у него ещё есть деньги. Целая пачка сотенных.

— Вот как? Понятно. Только что по телетайпу была информация про самолёт, пропавший с радаров. Что-то эта история какая-то непонятная получается. Самолёт угнали, а он упал в том же районе, где нашли его владельца. Если он точно владелец самолёта, а не какой-нибудь кубинский нелегал.

— Нелегал с пачкой долларов? Сомневаюсь. А может он сам, будучи пьяным, утопил свой самолёт. И чтобы получить страховку, выдумал про каких-то угонщиков? Только вот откуда у него с собой столько денег?

— Разберёмся, когда его доставят на берег. Сообщите в береговую охрану. Пусть посмотрят в том районе. Какие-нибудь обломки от самолёта могли остаться на плаву… Парашют… Держи меня в курсе!

13 октября. 1974 год.

Где-то над Флоридским проливом…

Александр Тихий.

К моему великому изумлению, мы летели, летели и ничего не происходило. За нами не гнались истребители. Воды Мексиканского залива не патрулировали корабли береговой охраны. Нам на перерез не вылетели бравые кубинские пилоты. И вообще… Никого нигде не видно. Скорость у нас упала, но мы по-прежнему летим в сторону Острова Свободы на небольшой высоте.

Что за фигня? И это у них у всех называется: «Граница на замке»? Хотя о чём говорить, если даже лет через пятнадцать, почти такая же Сессна, пролетела через полсоюза и приземлилась прямо на Красной площади, возле Храма Василия Блаженного. А через пятнадцать лет и радары покруче уже были, да и советские границы охраняли гораздо активнее. Там правда много было конспирологических теорий, но истина лишь в том, что на маленьких летательных аппаратах можно найти лазейку и проскользнуть даже через серьёзную систему противовоздушной обороны.

Неужели и тут всё так плохо? Надеюсь, что когда мы подберёмся поближе к кубинским берегам, и нас можно будет обнаружить визуально, в нас не начнут палить с перепугу.

— Саня! А на фига ты заставил пилота перед десантированием выпить целую бутылку рома. — прервал мои размышления брат.

— Лёх! Ну, вечно ты всё преувеличиваешь. Не бутылку, а всего лишь фляжку грамм на двести пятьдесят.

— И всё-таки… На фига было тратить на него ром. Я бы сейчас выпил немного.

— Сам подумай! Выловят его из моря. А он пьяный. Будет лепетать что-то про угон самолёта, но кто ему поверит?

— Забавно… Но зачем целую фляжку?

— Успокойся! Вот прилетим на Кубу, там будет рома, хоть залейся, всех сортов.

— Не-е… Я когда был на Кубе…

— Тс-с! — я приложил палец к губами и кивнул в сторону заднего сиденья, на котором сидела наша Маринка.

Лёшка запнулся, но продолжил.

— В общем. Самый лучший на Кубе — это Легендарио Эликсир де Куба.

— Никогда про такой не слышал. Я вообще только Гавана Клаб видел разных цветов и всё.

— А ты что не знал? Прозрачный — это бланко. Там градусов тридцать семь, не больше. Его в основном в коктейли льют. Потом есть трёхлетний — он пожелтее. Там уже сорок оборотов. У семилетнего тоже сорок градусов, но он ещё более тёмный. А есть ещё и покрепче какой-то, но я его не пробовал. Но Легендарио — лучше всех.

— Ты там спивался что-ли?

— Да нет. Просто там… — Лёха покосился на Маринку. — Был Алл Инклюзив и я заказал сразу все сорта, что были в баре по полтинничку каждого. Мне принесли большой поднос. И я пробовал все по порядку.

— А как ты эти рюмки не перепутал.

— Ну, так мне под каждую рюмочку на бирдекле написали ху ист кто. Ох, и наклюкался я в тот вечер. А выпил то всего ничего, зато перемешал всё что можно.

— Ну, ты монстр, Лёха!

— Смотри! Видишь? Облака висят над горизонтом.