КГБ в смокинге. Книга 2 - Мальцева Валентина. Страница 7
— Мадам уже легче, дорогой… — я старалась не смотреть Юджину в глаза, боясь разреветься в самый неподходящий момент и спровоцировать то, чего так старалась избежать. — Не волнуйся, я скоро вернусь…
— Хорошо. Я буду тебя ждать.
Эта фраза была обращена уже мне в спину, поскольку бандерша в очередной раз больно ткнула меня стволом, и мы направились к выходу. Сделав несколько шагов, я вдруг споткнулась, и эта поганка, словно угадав мое желание, прошипела:
— Не оглядываться!
«А может, она и права, — думала я, покорно подчиняясь направляющим тычкам. — Не надо оглядываться. Подальше от него. Как можно дальше. Их интересую я. Вот и замечательно! Они меня получили. А что, могло быть как-то иначе? И что это ты себе вбила в голову? Любимый человек, чемоданы с красивыми вещами, первый класс, Америка… Это все не для вас, гражданка Мальцева! Помните у О’Генри: „Банкроты всегда должны платить по векселям“? И вообще, Валентина Васильевна, ты и так получила слишком много. Ну, признайся, перестань разыгрывать великомученицу: ведь ты была счастлива в эти короткие денечки? Даже несмотря на царивший вокруг кошмар? Правильно, была. Ну и хватит. Погуляли, поразвлекались, понежились в буржуазных ванных да в ресторанах, помечтали — пора и честь знать! Домой!..»
Странно! Когда полчаса назад мы с Юджином шли на регистрацию, зал аэропорта казался мне неестественно большим. Теперь же я вместе со своей конвоиршей пересекла его в считанные секунды. События разворачивались настолько стремительно, что впоследствии, пытаясь восстановить их, я могла воспроизвести в памяти лишь какие-то смазанные эпизоды — лица, движения рук, шорохи раздвигающихся дверей…
Метрах в десяти от выхода, у красно-белого бордюра тротуара, нас действительно поджидало такси — серый «ситроен» со светящимся обручем на крыше. На какое-то мгновение пистолет астматички с Лубянки оставил в покое мою грудь. Задняя дверца машины распахнулась, и толстуха коротко приказала:
— В машину, живо!
И тут я все-таки оглянулась. Это длилось буквально секунду. Что или кого я хотела увидеть? Несколько человек, входящих в ярко освещенный изнутри аквариум аэровокзала? Рубиновые огни исполинского авиалайнера, всплывшего над Схипхолом? Густые хлопья снега, мягко падавшие на леопардовую шкуру моей «пациентки»?..
— В машину, я сказала! — тихо рявкнула по-русски эта толстая гадина и на сей раз уже ощутимо толкнула меня в спину. Я ввалилась в затемненный салон такси, больно ударившись о подголовник переднего кресла.
— Эй, девушка, полегче! — хохотнул сидевший рядом с водителем человек в драповом пальто. — Так ведь и без головы остаться можно.
Через секунду машина охнула и заметно осела под тяжестью опустившейся рядом со мной конвоирши.
— Поехали! — скомандовала она, и «ситроен» резко взял с места. Едва только выехали на шоссе, она повернулась ко мне:
— Сложи руки вместе и вытяни перед собой.
Я молча выполнила приказание.
— Это тебе украшения к твоему модному ансамблю, сучка! — прошипела она, защелкивая на моих запястьях тяжелые наручники, соединенные толстой цепью. — А чего, смотрится!
Сидевший рядом с водителем человек вновь хохотнул, после чего перегнулся в проход между передними креслами и протянул сигареты моей конвоирше:
— Ну как ты, Елена?
— Умаялась, мать их! — она взяла сигарету, прикурила от услужливо протянутой зажигалки и с шумом выдохнула густой дым. — Хвоста нет?
— Да вроде все чисто, — откликнулся водитель, скосив глаза в боковое зеркальце.
— А что это ты вертелась, курва жидовская? — слоноподобная Елена с очевидным усилием сделала пол-оборота и выпустила мне в лицо струю дыма. — Кого это ты там, у входа, выискивала?
Я молчала.
— Уж не дружка ли своего стильного, а? Чего молчишь? Разлуку переживаешь? Так ты не расстраивайся, подружка: вас к месту назначения одним багажом доставят. Только в разных посылках…
Я откинулась на сиденье и закрыла глаза.
8
США, штат Вирджиния. Лэнгли. ЦРУ
3 января 1978 года
Юджин припарковал свою «импалу» на служебной подземной стоянке, предъявил удостоверение морскому пехотинцу, дежурившему у отсека «S», и поднялся в лифте на четвертый этаж.
Войдя в приемную Уолша, он зажмурился от косых лучей солнца, бивших в глаза сквозь металлические жалюзи огромного во всю стену окна. Секретарша Уолша, седовласая мисс Кренкуотер, известная среди технического персонала Лэнгли фанатичной приверженностью к «островному» английскому и не терпевшая сленга даже от своего могущественного босса, коротко тряхнула в знак приветствия подсиненными кудряшками несгибаемой старой девы:
— Юджин, ты очень плохо выглядишь, — сообщила она тоном профессора, оглашающего диагноз.
— По сравнению с вами, мисс Кренкуотер, плохо выглядит все, что двигается и потребляет чизбургеры с диет-колой.
— Естественно.
— А почему естественно? — неожиданно для себя возмутился Юджин. — В конце концов…
— Потому, молодой человек, — прервала секретарша, — что я не курю натощак и никогда не выполняю физические упражнения в постели.
— А где вы их выполняете?
— Только в специально отведенном для этого месте.
— Когда я вернусь, — устало улыбнулся Юджин, — вы мне расскажете, где находится это место.
— Англичане, как всегда, правы, — вздохнула мисс Кренкуотер. — Пожалеешь розгу — потеряешь ребенка.
Юджин смиренно кивнул и приоткрыл дубовую дверь в кабинет Уолша.
— Можно войти, босс?
— Попробуй, — буркнул заместитель директора ЦРУ по оперативным вопросам, не отрываясь от бумаг.
Юджин пересек небольшой кабинет и опустился на жесткий стул с металлическими ручками.
— Выпьешь чего-нибудь? — по-прежнему не отрываясь от бумаг и делая пометки карандашом на полях шифровки, спросил Уолш.
— Нет, сэр, благодарю.
— Еще пара минут, и я закончу…
Юджин откинулся на стуле, от чего шаткая, с претензией на модерн, металлоконструкция жалобно скрипнула. Год назад новый директор ЦРУ, большой эстет и поклонник современного искусства, распорядился заменить старую добротную мебель штаб-квартиры на ультрамодные, сделанные из легкого металла и кожи стулья, столы, полки для документов и платяные шкафы. Уолш как-то заметил в этой связи, что вид собственного кабинета вызывает у него ревматические боли в суставах. Как и следовало ожидать, реплика дошла до директора, и, как рассказывали всезнающие секретари, большой босс выразил Уолшу — правда, в весьма корректной форме — свое недоумение.
— Ну все! — Уолш небрежно вложил бумаги, над которыми работал, в синюю папку и отодвинул ее в сторону. — Я слушаю тебя. Только постарайся говорить внятно и без эмоций. Из донесения Дрейка я ничего не понял.
— Сэр, — Юджин чуть подался вперед. — Кое-чего я сам еще толком не понимаю.
— Давай по порядку… — Уолш потянулся к коробке с сигарами, вытащил длинную «гавану» и начал раскатывать ее толстыми, поросшими рыжим пухом пальцами по полированной столешнице. — Итак, твою протеже перехватили…
— Да, сэр.
— Сколько их людей было в аэропорту?
— Непосредственно в здании аэровокзала двое: женщина пятидесяти двух-пятидесяти пяти лет, работала под французскую туристку, она выполняла основное задание; второй был на подстраховке. Кроме того, вне аэровокзала ждало еще двое. Автомобиль «Ситроен»-такси, номерной знак AXG 21–456 UR.
— Знаки фальшивые?
— Настоящие. Машина была захвачена за три часа до появления этих людей в аэропорту.
— Водитель?
— Оглушен и связан. Полиция его случайно обнаружила спустя шесть часов в кювете у шоссе Амстердам — Схипхол.
— Кто пытался взять тебя?
— Человек, который страховал эту «француженку». Он, кстати, был первым, кто подошел к Мальцевой, когда эта женщина симулировала приступ астмы.
— Кто такой?
— При обыске у него был обнаружен британский паспорт на имя Джорджа Сотборна, сорока семи лет, жителя Манчестера.