У каждого своя война - Тюрин Виктор Иванович. Страница 71

Вечером я закатил небольшой пир по случаю своей победы в казарме личной стражи маркиза д`Эсте. В последнее время я поддерживал приятельские отношения с несколькими офицерами стражи, что и сказалось на месте выбора попойки. Я пил из серебряного кубка, инкрустированного золотом и драгоценными камнями. Это был мой приз за победу над фон Дерфельтом, врученный мне маркизом Николо д`Эсте. Не успела наша лихая компания опрокинуть по второму стакану вина, как в дверях появился Джеффри. Подойдя, он обратился ко мне:

– Господин, вас у ворот дожидается какой-то человек.

– Кто такой? – недовольно спросил я.

– Он не назвался, господин.

– Хорошо, скажи: я сейчас выйду.

– Не ходи долго, – напутствовал меня веселый толстяк Паоло, когда я направился к дверям, – а то вернешься, а у кувшинов дно сухое!

– Я быстро! – ответил я и захлопнул за собой дверь.

ГЛАВА 12

ГОНЕЦ

Молодой человек, который хотел со мной увидеться, на первый взгляд выглядел зажиточным горожанином, лет двадцати. Хорошо сшитый бархатный костюм темно-синего цвета, перстень с камнем на пальце, новые сапоги – все это говорило, что он не бедствует, но в нем была некая робость, сквозившая в его лице и жестах. Хотя разница в возрасте у нас была небольшая, я смотрел на него свысока: как воин – ветеран смотрит на зеленого новичка, еще ни разу не побывавшего в бою. Снисходительно, с долей презрения и высокомерия. Ситуация была схожа еще потому, что молодой итальянец смотрел на меня так же, как солдат – новичок смотрит на ветерана, с боязливым уважением. Единственное, что вносило диссонанс, то это было мое недоумение: – «Я его не знаю. Что нужно от меня этому молодому итальянцу?».

– Здравствуйте, господин.

– Здравствуй.

– Извините меня, господин, но перед тем как передать вам послание, я должен убедиться, что вы тот самый Томас Фовершэм.

– Что значит убедиться, парень? И вообще, ты сам кто такой?

– Винценто Перроне, господин.

– Вот дубина! Что мне твое имя?! Ты зачем пришел ко мне?!

– Господин, только не гневайтесь! Я знаю, что вы известный воин! О вашей сегодняшней победе на турнире все вокруг только и говорят!

– Гм! И что же все кругом говорят?

– Говорят, что вы играли со своим противником, как кошка с мышью, и когда вам надоело, только тогда вы его зарубили. Одним ударом!

Это было лестно слышать, но кому как не мне знать, что минуть десять после схватки чувствовал себя, как рыба, которую вытащили из воды. Легкие хрипят, как дырявые меха, сердце колотится о ребра так, словно хочет сломать их, а перед глазами – темные круги. Я даже радость победы в первые минуты не чувствовал, она пришла уже позднее.

– Даже так. Интересно! Хорошо, так что же привело тебя ко мне? Юноша опустил глаза и неловко переступил с ноги на ногу.

– Добрый господин, ради Бога, не рассердитесь меня! Я лишь посыльной!

– Продолжай!

– Господин! У меня к вам будет нижайшая просьба… показать медальон, который вы носите на груди.

– Что?! Мое восклицание заставило гонца отступить на шаг и съежиться.

– Откуда ты знаешь про медальон?! Говори!

Сердце от резкого волнения быстро и сильно застучало, гоня по венам кровь с удвоенной силой.

– Господин! Я не могу сказать вам об этом, пока не увижу медальон!

Парень был бледен и сильно испуган, но было видно, что он будет продолжать настаивать на своем.

«И чего упираюсь? Ведь и так понятно, что его прислала Беатрис, – с этой мыслью я залез рукой под камзол и вытащил медальон – сердечко.

– Откройте его, пожалуйста.

Я открыл. Молодой человек смотрел, то на отрезанный локон, то на меня, причем его лицо то краснело, то бледнело. Он явно переживал и волновался, но почему я так и не мог понять.

– Это ее… локон. Я просил, а она…

Только тут до меня дошло, что этот юноша влюблен в графиню по самые, как говорится, уши.

«Интересно, он что-то знает про меня? – я бросил взгляд на юношу. – Скорее всего, что нет, чем да. И как это графиня соблаговолила вспомнить обо мне? Как мило. Никак еще один замок отстоять надо! Не иначе! А может, ей мужик в постель нужен? Поэт – для души, а солдат – для тела! Если нужно отковать ей еще одного наследника, не вопрос! Надо – хоть целую роту сделаем!».

Несмотря на издевательский тон моих мыслей, он не соответствовал тому образу графини, который до сих пор хранился в моем сердце. Во мне сейчас больше говорила обида, так как я до сих пор считал, что она не совсем честно обошлась тогда со мною. Я спас ей честь, замок, а также жизнь его возлюбленного. Хотя я получил, как золото, так и ее тело, но при этом не чувствовал ни малейшего удовлетворения, так как это была все равно что плата за определенную работу и не более того. Я бы так и понял наши отношения, если бы не этот медальон. Что она хотела этим сказать? При всем этом, несмотря на наши непонятные отношения, я считал ее умной и сильной женщиной. А если к этому прибавить яркую красоту вместе с чувственностью и темпераментом дикой самки, то получался такой образ, от которого голова сама по себе кружиться начинала. Правда, прошло много времени, и он ничем не подпитываемый, начал тускнеть, но стоило мне снова услышать о ней, как сердце забилось в тревожном волнении. За прошедший год я слышал о ней дважды. Оба эти раза были связаны с мятежом, который она возглавила. Я тогда еще подумал: – «Решила все-таки поиграть в мятеж, дура! Эх! Вот ведь характер у девчонки! Гонзага же подлец, каких мало! Такой не простит. Кинжал, яд – все пустит в ход, лишь бы отомстить».

Но все это в прошлом. Что же сейчас случилось? Вынырнув из воспоминаний, я резко бросил:

– Хватит мямлить! Говори, зачем приехал!

– Господин, рассказ долгий, а у меня пересохло во рту. К тому же…

– Идем за мной! Я знаю хорошее местечко, где мы можем посидеть!

Таверна «Два петуха» находилась в пяти минутах ходьбы от казарм. В ней нередко собирались на пирушки офицеры, но сегодня, по моим расчетам, по случаю продолжающихся торжеств во дворце правителя Феррары, здесь должно было быть мало народа. Так и случилось. Посетителей, сидевших за столами, можно было пересчитать по пальцам. Выбрав дальний стол в глубине зала, и приказав принести кувшин самого лучшего вина, я приготовился слушать.

Как оказалось, что графине Беатрис ди Бианелло удалось выйти за любимого, но счастье продолжалось недолго. Спустя два месяца ее муж отправился один на верховую прогулку, чтобы поискать вдохновения для своих новых стихов и не вернулся. Посланные по его следам люди нашли его труп. Судя по картине следов, было установлено, что лошадь чего-то испугалась и сбросила всадника. Упал тот крайне неудачно – сломал себе шею. Месяц графиня горевала. Никого не принимала и практически не выходила из своих покоев, пока не началась война между герцогом Гонзагой и Николо д`Эсте. Узнав об этом, она подняла своих людей против герцога, так как была уверена, что убийство ее избранника – его изощренная месть. Герцог после поражения, нанесенного ему войсками маркиза д`Эсте, перешел к переговорам, в результате которых не только заплатил контрибуцию правителю Феррары, но и отказался от своих претензий на город Реджо, а так же от владений графини, освободив ее, таким образом, от вассальной клятвы. Спустя короткое время городской совет Реджо попросил графиню стать правительницей города. Проходит еще полгода и на свет появляется маленький граф ди Бианелло. Как только я об этом услышал, то тут же автоматически спросил:

– Это где-то в начале сентября?

– Гм. Где-то… так. А что?

– Да нет. Просто поинтересовался.

Взгляд молодого человека сразу стал испытующе-вопросительным. И я понял, что допустил новую оплошность по отношению к влюбленному в нее молодому человеку. Правда, тут же попытался исправить свою оплошность:

– Красивая… Богиня, а не женщина! А ее муж,… он не пара ей. Точно говорю! Не тот человек! Согласен?

– Да, господин. Она словно ангел, – при этом он сложил ладони вместе и возвел глаза к потолку, будто бы собрался молиться, но в последний момент словно передумал и перевел взгляд снова на меня.