Миллиардер и я. Развод и девичья фамилия (СИ) - Тигиева Ирина. Страница 28

— Этого ещё не хватало! Пусть развлекается с кем хочет, меня это не касается!

— Так уж и не касается? Тогда почему так переживаешь?

— А ты бы не переживал за попавшее в капкан больное животное, понимая, что оно уже не выберется? И всё по собственной глупости!

— Ну ты и завернула! — Алекс рассмеялся. — «Больное животное»!

— Иначе не назовёшь, — отмахнулась я. — Окажешь мне услугу? Можешь… сказать ему кое-что? Только не говори, что знаешь об этом от меня.

Алекс изобразил живейший интерес, и я выложила ему про планы мисс «С-совершенства» и её «дядюшки».

— Ого! — впечатлился Алекс. — Вот ушлёпки! Но почему сама ему не скажешь?

— Потому что меня это не касается — уже ведь объяснила. А то, что рассказала всё тебе… считай, это ему мой прощальный подарок перед разводом! И это наверняка хорошо скажется на моей карме! Может, хотя бы немного её подправлю после того, как венчалась в церкви с малознакомым типом, не испытывая к нему ничего, кроме презрения…

— О, тебя уже понесло! — Алекс отобрал у меня бокал, прежде чем я успела влить в себя остатки коктейля. — Пока что тебе хватит. Вообще, лучше бы сейчас отправиться в постель…

— Она занята, — развела я руками. — И спать совсем не хочется. Но ты можешь идти, я не…

— И оставить тебя одну? Кир мне не простит!

— Перестань говорить о нём, как о живом! — разозлилась я. — В смысле… хотела сказать, для меня он умер!

— Вот это оговорочка! — шутливо ужаснулся Алекс. — Ладно, не хочешь спать — пошли развлекаться. Кажется, я знаю, что тебе понравится!

И, убрав мой столик, буквально сдёрнул меня с лежака. Но, глянув на мои ноги, поморщился.

— А где твоя обувь?

— В номере. По ночам всегда гуляю босиком, пока эльфы её чистят.

Алекс хрюкнул от смеха и покачал головой.

— Идём, подыщем тебе хрустальные туфельки, Золушка.

— Лучше серебряные башмачки Элли из «Волшебника Изумрудного города».

— Хрустальные помогают найти принца, а что умеют серебряные? — вскинул брови Алекс.

— Они могут перенести через леса и горы за тридевять земель. Чем бы я сейчас с удовольствием воспользовалась! — вздохнула я.

— И кто бы тебя отпустил? — улыбнулся Алекс и подставил мне локоть. — Держись, Элли из «Изумрудного города».

Завернув в один из бутиков на территории отеля, Алекс заставил меня выбрать себе обувь, пригрозив, что иначе вынудит обуться в его сандалии из крокодиловой кожи. Я передёрнулась при мысли, что у меня на ногах будет родственник крокодильчика, укусившего Константинидиса, и выбрала шлёпанцы с изображением дельфинов. Эти извращенцы точно заслуживают, чтобы по ним топтались! А потом Алекс привёл меня в строение, которое до сих пор я видела только издали — диско-бар-ночной клуб, Камаль о нём рассказывал. Несмотря на то что построили клуб совсем недавно, архитекторы постарались придать ему вид, будто сам Бава приложил руку к дизайну. Вся конструкция выглядела, как огромный покосившийся купол, с одной стороны «вросший» в землю, а с другой приподнятый с помощью стеклянной стены. Внутри — тот же стиль тропического модернизма, что и в остальных строениях отеля, и внушительных размеров сцена. Когда мы вошли, на ней топталось несколько пьяных в хлам парней, тянувших на разные голоса что-то откровенно ужасное.

— Караоке? — с удивлением повернулась я к Алексу.

— По всем чётным дням с восьми до полуночи, — довольно прищурился тот. — «Я свободе-е-ен!», помнишь?

— Ещё бы! Но, уверена, гостям это запомнилось даже больше, чем нам!

— Сомневаюсь, — возразил Алекс. — По крайней мере, не больше, чем мне. Для меня это было самой незабываемой частью вечера! Это и… как ты врезала той козе, облившей тебя вином.

— Это и для меня было самым ярким событием на свадьбе! — рассмеялась я. — С удовольствием бы повторила!

— Ну, насчёт этого не знаю, а насчёт другого… — Алекс сделал таинственное лицо.

Парни на сцене между тем домучили свои куплеты, зачем-то объявили, что они из Канберры — «настоящей столицы» Австралии, и, получив несколько неуверенных хлопков, начали по очереди сползать со сцены.

— Интересно, что они исполняли? — покачала я головой. — Гимн коалам?

— Что бы это ни было, хорошо, что закончилось! — только что не перекрестился Алекс и легко толкнул мне локтем. — Ну что, готова и здесь оставить воспоминание о себе?

— После этих шатающихся кенгуру это будет нетрудно! — я потёрла ладошки. — Что будем петь? Опять «Я свободен»? Сейчас песня подходит даже лучше, чем тогда!

— Вообще, я хотел другую — не уверен, что ты её знаешь, но уверен, что быстро выучишь. Хотел спеть её ещё на свадьбе, но нас прогнали со сцены.

— Ничего не понимают в настоящем искусстве! — я кивнула на сцену. — Ну что, тогда — на абордаж?

Алекс рассмеялся, зачем-то чмокнул меня в макушку и, подхватив за руку, повёл к сцене. Порывшись в сотовом, показал диджею песню. Тот явно озадачился, но всё же нашёл то, что нужно, и Алекс, подмигнув мне, махнул микрофоном:

— В зале есть русские?

— Есть! — тут же отозвались несколько голосов.

— Тогда подпевайте, если знаете песню! А я исполняю её для этой чудесной девушки! — театральным жестом он указал на меня.

Я уже успела вооружиться микрофоном и, хихикнув, поклонилась. «Прикид», конечно, не сценический — шортики, топик, шлёпанцы с дельфинами, но уж какой есть! И начала пританцовывать под звуки раздавшегося вступления. Песню когда-то слышала — кажется, её исполняют на свадьбах, и в оригинале поёт кто-то с сильным кавказским акцентом. Когда Алекс со знанием дела затянул её, утрируя акцент, я так и покатилась со смеху.

Хороша, всем на диво, так горда и красива!

Что же это такое, нет ни сна, ни покоя!

Вся родня выбирала, кто тебе будет пара,

Кто красив и богаче, будто жизнь будет слаще.

Не зная слов, решила хотя бы поддержать певца танцем и начала изображать лезгинку. А, зрители, сначала как будто растерявшись из-за необычного репертуара, начали хлопать в такт музыке. Алекс между тем перешёл к припеву:

За тебя калым отдам, душу дьяволу продам!

И как будто бы с небес — всё к тебе-е-е-е толкает бе-е-ес!

За тебя калым отдам, душу дьяволу продам!

Пусть бушует в сердце кровь, мне нужна-а-а-а твоя любо-о-о-овь!

Вообще, довольно легко запомнить. С возрастающей поддержкой зала Алекс спел, а я станцевала ещё один куплет, а потом мы, уже дуэтом, затянули припев… И я едва не поперхнулась словами, увидев грозно направлявшуюся к сцене широкоплечую фигуру. Мой разлюбезный, «снявший напряжение» супруг, очевидно, вспомнил, что где-то по территории отеля бродит «первая встречная», которую он «затащил под венец». Мне потребовалось мгновение, чтобы ярость помогла совладать с растерянностью, и, отвернувшись от благоверного, я подхватила в унисон с Алексом:

— Пусть бушует в сердце кровь, мне нужна-а-а-а твоя любо-о-о-овь!

Мы допели-доплясали третий куплет, а потом, взявшись за руки, пропели припев. И всё это время Константинидис, словно ангел мести, стоял перед сценой, сложив на груди руки и не сводя с нас убийственного взгляда. И хватает же наглости так смотреть после «водных процедур» в компании губасто-грудастого чудища! Но вот песня закончилась, мы раскланялись под аплодисменты и одобрительные возгласы, и я посмотрела на Алекса.

— Может, ещё одну? Раз уж здесь!

— Думаю, тебе всё же следует поговорить с ним, — кивнув на замершего перед сценой приятеля, Алекс забрал у меня микрофон и отдал свой и мой подоспевшему ведущему.

— А если я не хочу?

— Так ему и скажи, — легко взяв за плечи, Алекс подвёл меня к спуску со сцены, где уже поджидал Константинидис, извергавший глазами молнии.

Делая вид, что в упор его не вижу, я собралась пройти мимо, но супруг, не глядя на спустившегося следом за мной Алекса, вцепился в моё запястье.

— Идём, нужно поговорить!