Мой сосед леший (СИ) - "Златовласка с косичками". Страница 9

— Да, именно таким хорошим, послушным мальчиком, — довольно пробормотал леший. — А сейчас перейдём к главному.

Отстранившись, он быстро снял штаны вместе с бельём и вернулся на кровать. Мишкин ошалевший взгляд скользнул вниз, отмечая крупный возбуждённый член с тёмной головкой и тяжёлые налитые яйца. Он попытался свести ноги — и безрезультатно. Тим только хмыкнул, и зелёные путы тут же услужливо приподняли и выгнули пленника ему навстречу. Сильные руки легли на Мишкины бёдра, притягивая его ближе и максимально раздвигая коленки. Закинув ноги парня себе на плечи, Тим раскрыл его в совершенно бесстыдной откровенной позе. В растянутое отверстие ануса протолкнулась влажная головка. Тим не спешил и входил медленно. Он осторожно вставлял, а Мишка вздрагивал, вертел головой и издавал какие-то жалкие звуки. Вести себя достойно или хотя бы спокойно лежать никак не получалось. Не сейчас, когда чужой член толкался в его тело, растягивая под себя и вызывая ощущения, которые накрывали его с головой. Вспыхнувшая поначалу острая боль постепенно затихла и сменилась чем-то другим. Тем, что хотелось не замечать, оставаться безразличным и равнодушным, если бы это было возможно.

Мишка не решался себе признаться, но ему было хорошо. Ни с Дашей, ни лаская себя сам он ни разу не испытывал таких ярких ощущений. Толчки, которые сотрясали всё его тело, приносили настоящее удовольствие. Стыд и ярость отступили, и влажное вязкое наслаждение разлилось внутри, оставив после себя блаженное сонное тепло в каждой клеточке тела. Сейчас всё остальное было неважно. Мишкины путы ослабли. Он почувствовал, как его осторожно опускают на кровать, укладывая дрожащие ноги. Тим притянул его ближе, прижимая к своей груди. Последнее, что Мишка помнил, прежде чем провалиться в глубокий сон, был довольный смешок и лёгкая боль в шее, там, где настойчивые губы впились в его кожу.

— Теперь моя очередь поставить тебе засос, — удовлетворённо пробормотал неч.

Когда Мишка проснулся, в комнате никого не было. Он не был привязан и лежал вполне свободно, укрытый до самого подбородка лёгким одеялом. В широкое окно проникал яркий солнечный свет. Утро уже давно наступило. Медленно скатившись с кровати, он отыскал взглядом свою одежду, которая вопреки всем ожиданиям оказалась не на полу, а была вполне аккуратно сложена на кресло. В наличии была даже новая рубашка взамен разорванной накануне. Сделав пару шагов и потянувшись за одеждой, Мишка обнаружил, что вполне может нормально двигаться. Задница ощутимо ныла, но сильной боли не было и в помине. Вместе с мыслями о пятой точке пришли и услужливые воспоминания о прошлой ночи, когда этот проклятый леший трогал его везде где хотел, долго и старательно растягивал, а потом трахнул. Изнасиловал, хотя если вспомнить, что ему какого-то хрена всё даже понравилось… У Мишки моментально вспыхнули щёки. Вот чёртов сосед! Вот урод!

Словно подслушав направленные в его адрес мысли, на пороге спальни материализовался Тим. У него в руках был поднос с бутербродами и кофе. Мишка застыл, не успев поправить рубашку, и напрягся, как попавший в засаду зверь, но Тим не спешил нападать. Поставив поднос на стол, он спокойно кивнул.

— С добрым утром. Я вот тебе завтрак принёс. Ты, наверное, голодный как волк?

Его голос был доброжелательно-вежливым, словно он беседовал с лучшим другом. Мишка задохнулся. В ярком коктейле его эмоций в равных пропорциях смешались злость, возмущение и стыд.

— Я не буду ничего есть, — процедил. — Сам жри!

— Неужели не голодный? Тогда, может, тебе предложить чего-то другого?

Тим хмыкнул и шагнул вперёд. Увернуться не получилось. Секунда — и Мишку обхватили сильные руки. Удерживая парня за затылок, Тим начал его целовать — жадно и сильно, словно Мишкин рот был чем-то очень вкусным и необходимым ему как воздух. Мишка терпел. Сначала ему пришлось подавить предательски всколыхнувшуюся волну возбуждения, а потом собраться. Он ждал, пока Тим отпустит, и когда это, наконец, произошло, резко вывернулся из настойчивых объятий и, сжав руку в кулак, ударил изо всех сил.

Тим отпрянул. Его голова дёрнулась, с разбитой губы закапала кровь. Мишка почувствовал глубокое удовлетворение. Он отступил на шаг, понимая, что теперь следует ждать расплаты, но неожиданно на лице неча появилась широкая улыбка.

— Молодец, медвежонок, — вытирая лицо, неизвестно за что похвалил он. — Из тебя получится отличный… А впрочем, не буду портить тебе сюрприз. Сейчас мы отправимся на утреннюю прогулку, и ты сам всё поймёшь.

Прежде чем Мишка успел что-то сделать, леший перекинул его через плечо и потащил из дома. Спустя пару минут они очутились во дворе. Здесь многое изменилось буквально за несколько часов. Деревья, посаженные совсем недавно, разрослись с небывалой силой и сплелись вверху, создавая плотный шатёр. Это выглядело жутковато, а ещё — Мишка был в этом уверен — они полностью огораживали двор Тима от посторонних глаз, создавая к тому же надёжную звукоизоляцию.

Тим опустил Мишку в плетёное кресло, которое поначалу выглядело вполне нормальным, но очень скоро доказало, что это не так, выпустив плотные зелёные побеги и опутав запястья и лодыжки парня. Мишка на всякий случай подёргал руками, понял, что это совершенно бесполезно, и громко выругался. У подножия деревьев он разглядел Диму и Вадима, которые стояли рядом и держали руки на ветках. Их головы были запрокинуты, а с губ срывались странные звуки, напоминающие шелест листьев. Эта картина была ему уже знакома. Совсем недавно он застал Тима в похожей позе. Только у проклятого лешего не было мерзких зелёных отростков, шевелящихся на плечах и шее и проникающих глубоко под кожу, как какие-то отвратительные паразиты из фильма ужасов.

— Неплохо смотрятся, да?

Тим тоже глянул на Диму и Вадима, а потом перевёл взгляд на Мишку.

— Мерзость полная, — скривившись, откликнулся тот.

— Ты пока просто не понимаешь, — усмехнулся леший. — Это настоящая сила. Я умею говорить с деревьями и растениями, а они умеют слушать и выполнять мои просьбы. Так же как и твои друзья. Кстати, и не только они.

Отодвинув огромную ветку, Тим протянул руку и с улыбкой вывел во двор Лизу.

— Попрощайся с сестрой, Мишка. Какое-то время вы не будете видеться. Скоро она отправится в нору.

— Ты…

Мишка задохнулся от злости.

— Слушай ты, чудище лесное! Не смей трогать Лизу, понял?! Только не её!

— Почему нет? Чем она лучше остальных?

Тим отошёл от Лизы, которая стояла с бессмысленной улыбкой на лице, и подошёл к Мишке. Присев перед креслом, он с довольной ухмылкой похлопал парня по колену.

— Расслабься, медвежонок. Скоро ты станешь дядей. Разве это плохо?

Цепкие пальцы сжали коленку и поползли выше, откровенно поглаживая.

— Перестань, гад.

Мишка закусил губу. Вырваться он не мог, и ему было ужасно стыдно. Друзья и Лизка находились совсем рядом. Им было плевать на происходящее, но они были в опасности, а он ничем не мог им помочь.

— Это ты перестань брыкаться. Мы уже почти родня.

Рука поднялась ещё выше. Тим пытался пробраться за пояс джинсов, и Мишку подбросило в кресле. Этому извращенцу плевать, что на них смотрят! Решив попытаться отвлечь его любым способом, он торопливо заговорил:

— Погоди руки распускать, сначала расскажи толком. Что ты собираешься сделать с моей сестрой? Эта зелёная хрень, которую ты постоянно используешь в своих отвратных извращенских целях, что это? Растение какое-то?

— С чего вдруг такой интерес?

Тим хмыкнул, показывая, что раскусил неуклюжую уловку, но руку убрал. И на том спасибо.

— Должен же я знать больше, раз уж влип по самое не могу, — процедил Мишка. — Родня, блядь. Рассказывай.

— Почему бы и нет?

Мишка понял, что не слишком выиграл, прикидываясь страшно любопытным. Тим подтянул к себе свободное кресло и сел совсем рядом, протягивая свои загребущие руки и укладывая их на Мишкины бёдра. Уже обе.

— Зелёная хрень, как ты её называешь, это растение. По составу она больше напоминает обычные водоросли, но может жить без воды, потому что содержит магическую силу. Совсем слабую, хотя и её вполне хватает. Она полностью подчиняется своему хозяину и выполняет все его приказы, не обязательно устные. В случае с девушкой в пещере таким приказом было подготовить её тело. Надеюсь, не надо объяснять к чему?