Трактирные истории (СИ) - Крылова Катерина. Страница 33

— А также вы виноваты в исходе нидлундов.

— Да, и это я. Что⁈ — очнулся лекарь.

— Не вините себя, — сказал маг. — Душа человека — штука загадочная, и о душевных болезнях мы все еще знаем очень и очень мало. С этим могли бы помочь разве что в храме, но не в лекарне.

— Но ее могли держать за запертыми воротами, чтобы она не причинила вреда!

— А кто в тот момент мог знать, что она начнет людей убивать?

— Я! Я мог догадаться! Она всегда была немного тронутой и упрямой. Желание иметь ребенка превратилось в прямо-таки в манию!

— Мы, к сожалению, уже ничего не можем исправить, кроме как предоставить показания в суд, выслушать приговор и посмотреть на его исполнение.

— Что ей грозит?

— Смертная казнь.

— Хорошо, — кивнул мужчина. — Я могу забрать тело сына, чтобы похоронить его рядом с матерью?

— Мы не трогали места, где он захоронен. Когда бы вы хотели это сделать? В моих полномочиях, именно в этом случае, выдать разрешение на перезахоронение, — откликнулся Лудим.

— Можно завтра? Я немного соберусь с мыслями…

— Конечно. Приходите завтра за три часа до заката вот по этому адресу, — стражник протянул ему бумажку с адресом. — Это Раскатный район. Мы будем там и поможем. Вам все же лучше не делать этого всего одному.

— Да, спасибо, — лекарь взял протянутый листок, сложил, даже не взглянув, и отправил в карман, — А вы не могли бы, господин маг, посмотреть и проверить родство? Может, все же…

— Это мне доступно, я сделаю это для вас, — кивнул Табола.

Выйдя из Крепости Стражи, Гейб отправился обратно в лекарню. Сейчас он не мог находится один, черные мысли никак не хотели оставлять его. Лучшим способом отвлечься всегда была работа. В лечебнице люди, которым он нужен. Вот он и поможет. Всё лучше, чем изводить себя чувством вины. Толку, по-крайней мере, больше. Нет, ну как же он не догадался? Нужно было еще тогда пристукнуть гадину в порыве ревности ли, оскорбленных чувств… Если бы он мог, он бы вернулся в прошлое и удавил ее еще в колыбели. И рука бы не дрогнула.

«Так, стоп Гейб,» — обратился он сам к себе, — «Вот этого не надо! Так ты и себя маньяком сделаешь. Мила бы не одобрила».

С этими мыслями он и подошел к лечебнице, у главного входа которой сейчас выплескивался скандал. Орала какая-то барышня, которая потеряла мать, доставленную накануне именно сюда. Служительницы хлопали глазами и даже пары слов вставить не могли. Барышня требовала кого-то не ниже старшего лекаря, а остальных слушать отказывалась.

— Я старший лекарь Габриэль Нол, — громко представился мужчина, чем сразу убавил звук в округе пятидесяти шагов вдвое.

Девушка поперхнулась очередным воплем и повернулась к нему. Как только она вдохнула поглубже, набирая воздух для очередного включения сирены, Гейб ее перебил.

— Давайте пройдем в кабинет, где вы мне все расскажете и будем разбираться.

— Д-да, — поперхнулась барышня, — П-пройдемте.

И опершись на подставленный локоть прошла в лечебницу вместе с лекарем.

Девушка называлась красивым и редким в этих местах именем Мария. Она искала провапшую невесть куда мать, которую накануне забрала лекарская пролётка. Барышня была уверена, что сюда. Они вдвоем, плюс старая нянька, которая еще Элену, маму Марии, знала в пеленках, жили в ремесленном районе, держали кондитерскую. Да не просто плюшки и пироженки. Они делали удивительную нежную пастилу и леденцы! Не из жжёного сахара на палочках, а настоящие — с соком, цветные, витые. У них заказы были «даже от высоких родов»!

— Не «Хрустальные сладости Элены» случайно? — спросил Габриэль.

— Да-да! Это мы! Мама своим именем назвала! — гордо сказала девушка.

— Мария, что случилось с вашей мамой и когда вы вызвали лекаря?

— Почувствовала она себя плохо еще днем. Сейчас осень, много яблок и груш и их нужно срочно перерабатывать, иначе пропадут. Мы даже закрылись на два дня и наняли помощниц. Вы знаете, старая нянюшка уже не может помогать в полную силу, у нее руки болят. Вот соседские девочки и даже мальчишки нам и помогают. Все медяшка в дом. Мальчишки вообще за сладости работают, — улыбнулась девушка.

— Не отвлекайтесь, пожалуйста, что было с мамой?

— У нее днем голова начала кружиться. Я отправила ее немного отдохнуть. Вроде полегчало, а вечером стало совсем плохо, ее начало рвать, всю шатало. Я отправила Ниду за лекарем.

— Как быстро она вернулась?

— Почти сразу. Повезло, что лекарская пролетка дежурила чуть ли не за углом. Лекарь, я не запомнила как его зовут, осмотрел маму, сказал, что что-то с сердцем и ее нужно в лечебницу. Они с помощником так быстро погрузили ее в экипаж, что я успела только торбу с вещами на первое время собрать. Уже чуть не на ходу закинула. Сказали, что везут сюда. А тут ее нет.

— И не было. Я вчера дежурил в приемном. Женщину точно не привозили.

— Но… как же? Что же с мамой? ГДЕ ОНА?!!!

Гейб налил в кружку остывший взвар, высыпал туда успокоительный порошок и протянул девушке.

— Вот. Выпейте маленькими глотками. Это немного успокоит. И пойдемте в Стражу.

— Не в Сыск?

— Нет.

Толку в Сыске лекарь не видел никакого. Он неоднократно бывал там, когда пропал сын. Так, не думать. Не сейчас. Надо идти к капитану.

Второй раз за день подойдя к казармам стражи Габриэль чувствовал себя увереннее. Сейчас нужно помочь этому человеку. Сейчас он не потерпевший. Сейчас он спокоен.

К счатью, капитан оказался на месте и к нему лекаря пропустили сразу после доклада. Маг тоже еще был здесь. Они с удивлением уставились на Гейба и девушку, но выслушали.

— Вы искали в других лечебницах? Может что-то перепутали в спешке. Ситуация все же была достаточно нервная. Или лекарь мог повезти в ту, что ближе, — поинтересовался маг. Именно он взялся за допрос.

— Господин Равн, — вмешался Габриэль. — У нас не такой большой город. Беспечатный. Здесь всего три лекарни. Главная городская — наша. Лечебница для бедных в Раскатах, но видели бы вы ее. Пять комнат по десять коек, недостаток персонала и лекарств, грязь кругом. Платная лекарня для тех, кто способен рассчитаться за комфорт и каждую клизму. Пролетки есть только у нас. Госпожу Элену не повезли бы в Раскаты, а Платная сначала бы прислала к девушке человека за деньгами, а потом уж принялась лечить.

Мария подтвердила, что за деньгами никто не приходил. Да и не настолько она была в расстроенных чувствах. Чай не высокородная, чтобы по каждому поводу в обморок падать. Девушка с детства помогала матери на кухне, за прилавком и в зале. Чтобы она ударилась в панику и себя не помнила, надо было постараться.

— Он точно сказал, что везет в Городскую. Только вот сейчас я вспоминаю, что лекарь даже не представился. Зашел, грязь с сапог не отряхнул, руки не вымыл, сразу к маме. Я еще подумала, что лекари обычно сначала приказывают тазик с водой и мыло. Даже, если кровью истекаешь. Сначала руки помоют, а потом подойдут.

— Естественно, кто ж грязными руками в рану полезет! Так пациента убить можно, а не вылечить, — вставил свое слово лекарь.

— Говорите, руки не вымыл? — уточнил Табола.

— Да. Я еще удивилась, потому что заранее воды погрела.

— Я решусь еще кое-что сказать. Судя по симптомам, описанным Марией, сердце у госпожи Элены в порядке. Все говорит об отравлении. Кружащаяся голова, потемнение в глазах, холодные кончики пальцев, покраснение носа, а затем неудержимая рвота. Не могу определиться, чем именно травили, но то, что к сердцу это не имеет никакого отношения — точно, — вмешался лекарь.

— Опишите того, кто к вам приехал. Расскажите все, что помните, — кивнув Гейбу, продолжил сыскарь.

— Невысокий, обычный какой-то, уши только торчат. Он в платке был, как лекари все носят, но он сполз и ухо оттопырилось.

— Как одет?

— Да обычно. Почти как вы. Холщовые штаны, рубашка, жилет, перевязь как для ножен, но без них. Плащ, платок на голове. Сумка еще через плечо лекарская. Вот как у господина Нола.