Профессионал - Тюрин Виктор Иванович. Страница 3

– Кр-рови-и хочу-у-у!

Это стало последней каплей для ошеломленных и испуганных молодых бандитов, видимо, больших любителей фильмов ужасов. Живое воображение представило меня в глазах парней как какого-то кровавого монстра, дикий страх отключил мозги, оставив только инстинкт самосохранения. Больше не думая ни о чем, кроме того, чтобы убраться от этого ужаса подальше, парни бросились бежать со всех ног. Их реакция рассмешила меня, убрав раздражение, но усталость и желание спать никуда не делись. Развернувшись, я побрел в сторону производственной зоны, окончательно придя к мысли переночевать на каком-нибудь складе и заодно поглядывая по сторонам, ища место, где можно надежно спрятать пистолет. Вскоре пошли проволочные заборы, за которыми находились темные приземистые помещения – склады, вот только ни сторожей, ни собак при первом приближении не наблюдалось. Здесь тоже горели фонари, но их было мало, да и по большей части они освещали подъездные пути и ворота складских территорий. По дороге наткнувшись на мусорные контейнеры, я решил, что это то самое место, где можно избавиться от пистолета. Найдя среди мусора тряпки, сначала тщательно вытер оружие, потом, завернув его в наиболее чистую ветошь, засунул в щель между стеной и мусорным ящиком, после чего пошел дальше, выглядывая место, где можно перелезть, как вдруг неожиданно почувствовал на себе чужой взгляд.

– Ты чего тут, парень, шляешься? – раздался мужской голос, и в следующую секунду меня осветил луч фонарика из-за забора. Охранник стоял по ту сторону ограды. Фонарик ослепил меня, поэтому я отвернулся, но охранник успел заметить мою разбитую голову и не замедлил спросить: – Кто тебя так отделал, паренек?

На подобный вопрос у меня уже был готовый ответ, который придумал, пока шел:

– Отец. Пришел сильно пьяный. Ну и…

Договаривать я не стал, сделав многозначительную паузу. Пусть додумывает сам.

– Знакомо. Что думаешь делать дальше?

– Домой не вернусь, – буркнул я, отыгрывая озлобленность подростка.

– Погоди! А мать?

– Нет у меня матери. Умерла, – я поник головой, изображая грусть.

– Угу, – охранник явно о чем-то задумался.

– Можно у вас умыться?

– Умыться-то можно, – протянул мужчина задумчиво, с сомнением в голосе, – вот только не положено чужих на территорию пускать.

– Тогда я пойду.

– Погоди.

Спустя полчаса, после того как привел себя в порядок, я сидел за столом в будке охранника и с жадностью ел бутерброд. Сторож оказался пожилым мужчиной с грубо вылепленным лицом, седыми висками и приличной лысиной. Начав меня расспрашивать, он наткнулся на мои односложные ответы, но не обиделся, а вместо этого переключился на рассказ о себе. Рассказывал о своей жизни, много и с подробностями, как и любой другой человек в подвыпившем состоянии, вот только для этого у него была веская причина. Ему сегодня исполнилось шестьдесят лет. Я вежливо поздравил его, что ему очень понравилось. Ему просто нужен был собеседник, а тут как раз я подвернулся. Умывание в прохладной воде меня немного взбодрило, только поэтому я выдержал его довольно пространную речь о тяжелой жизни честного человека. Узнал, что его зовут Джимми Бармет, что два года назад умерла его жена, а единственная дочь, жившая с мужем и двумя детьми в Аризоне, даже не приехала на ее похороны. Помимо некоторых подробностей жизни Бармета мне теперь было известно, что нахожусь я в Америке, в 1949 году. В городе Лос-Анджелес. Несмотря на интересную информацию, усталость взяла свое. Сторож, стоило ему это заметить, с трогательной заботой предложил мне свой топчан. Я заснул чуть ли не раньше, чем моя голова коснулась подушки. На улице было уже светло, когда Бармет разбудил меня. Невыспавшийся, я с трудом заставил себя встать и плеснуть холодной воды в лицо.

– Сейчас народ начнет собираться, парень. Нельзя, чтобы тебя здесь увидели.

Отчаянно зевая, я согласно кивнул головой.

– Держи вот пятьдесят центов и кепку.

Сначала я удивленно посмотрел на него, потом перевел взгляд на старенькую кепку, которую тот протянул мне. Впрочем, мое удивление длилось недолго, так как та оказалась на размер больше и почти съехала мне на уши, закрыв рану на голове. Поправив сползший на глаза козырек, я постарался вложить как можно больше уважения в голос:

– Сэр, даже не знаю, как смогу вас отблагодарить. Вы для меня так много сделали. Даже родной отец…

– Не надо, Майкл. Ты неплохой мальчишка. Просто, скажем так, тебе сейчас немного не повезло. Знаешь, как говорят: жизнь у человека состоит из белых и черных полос. Думаю, что твоя черная полоса скоро закончится. Я верю, что у тебя все еще наладится в жизни. М-м-м… Если хочешь, то можешь подождать меня в кафе «Мистер Пончик». Оно в десяти минутах отсюда. Иди прямо по улице. Я освобожусь минут через сорок.

– Да, сэр. Обязательно дождусь.

Кафе я нашел быстро. Только сидеть там не стал, чтобы не светить свою физиономию, а вместо этого, купив пончиков, нашел укромное место и, пережевывая вкусное пышное и прожаристое тесто, обильно посыпанное сахарной пудрой, приступил к обдумыванию полученной информации. Америка. 1949 год. Что мне известно об этом времени? Да по большому счету ничего!

«Мои навыки весьма специфичны, и я всегда найду себе работу, вот только мой облик никак не сочетается с моими талантами. К тому же мне придется сначала врастать в эту жизнь. Хм. Придется над собой поработать».

Кем я был в прошлом? Оперативником. Чем занимался? Кое-что перевозил, кое-кого охранял, а кое-кого приходилось убивать. Где работал? Китай, Гонконг, Филиппины, США. Что умею? Входить в доверие, располагать к себе людей. Неплохо разбираюсь в человеческой психике, имею аналитический склад ума, владею методами детективного расследования. Умею хорошо водить машину, отлично стрелять и убивать голыми руками. Не хваля себя, скажу: я был хорошим и в меру инициативным сотрудником. Романтики во мне никогда не было, зато любовь к риску присутствовала в полной мере, сколько я себя знаю. Теперь внутри мальчишки сидит полностью состоявшийся мужчина, причем далеко не честный, местами циник, где-то параноик, а в какой-то части – хладнокровный убийца. В детстве и юности я был неплохим охотником благодаря отцу – директору охотничьего хозяйства – умел читать следы и бить пушного зверя в глаз. В более зрелом возрасте стал не менее опытным охотником за людьми и чужими секретами.

Всю мою сознательную жизнь меня учили хладнокровию, выдержке, терпению. В спецшколе говорили: проявляй искренний интерес, говори вежливо, смотри льстивыми глазами, играй на самолюбии врага, соперника, собеседника. Ты должен влезть ему в душу, учили меня, узнать сокровенные мысли, заставить человека поверить тебе, чтобы ты мог использовать это для блага своей родины.

По большому счету все зависит от самого человека, от его психологической и моральной закалки. Мне всегда трудно было сказать: нравится или не нравится мне эта работа. Единственное, что можно было сказать однозначно, я с ней сжился, хотя бы потому, что реально приносил пользу своей родине, вот только чтобы хорошо делать свою работу, чтобы достичь поставленной цели, все средства хороши. Где-то здесь проходит грань между благородным разведчиком и подлым шпионом. Вот только как ее уловить?

Потом было семнадцать лет тяжелой и опасной работы, где нередко приходилось ходить по лезвию ножа, но я был удачлив, нередко находя выход из самых опасных положений. Только не в тот день. Судя по всему, госпожа Удача тогда отвлеклась на какого-то другого счастливчика.

Мы с напарником перевозили груз, видно очень ценный, если кто-то решил рискнуть и наложить на него свою лапу. Маршрут просчитывался не раз, поэтому мы знали, что здесь, на трассе, время от времени выставлялся полицейский пост, но только это делалось в вечернее время, когда поток машин сильно возрастал. У меня на часах было шесть часов пятнадцать минут утра, когда из будки вышли двое полицейских и знаками потребовали от нас остановиться. Машин на дороге в этот час практически не было. Мозг по привычке стал анализировать выражение лиц, жесты, форму, оружие. Стоп! Оружие! Из открытой кобуры торчала рукоять дорогого пистолета модели Glock пятого поколения. У простого полицейского просто не может быть такого оружия! Моя интуиция взвыла не хуже пожарной сирены. Полицейские только разделились, начав обходить нашу машину с двух сторон, как я заорал: «Засада!!», одновременно выдергивая из-под цветастой рубашки навыпуск пистолет. Липовые полицейские только схватились за оружие, как в следующее мгновение двери полицейского поста резко распахнулись, выплюнув наружу еще двух наемников, но уже в форме цвета хаки, с автоматами в руках. Все четверо нападавших явно были хорошими профессионалами, но пару секунд форы, которые подарила нам моя интуиция, стоили жизни двум фальшивым полицейским. В следующее мгновение загремели выстрелы. Если оба полицейских проиграли с нами дуэль, то автоматчики хорошо знали свое дело. Мой напарник был убит почти сразу, а я, несмотря на мою специальную подготовку, сумел прожить всего на пару минут дольше, успев вывалиться из машины. Как бы ни была отточена моя реакция, но что-то сделать против двух автоматов, поливающих тебя свинцом, я ничего не мог. Только успел вскинуть руку в направлении одного из стрелков и нажать на спуск, как в следующую секунду грудь словно опалило огнем, глаза затянуло мутной пеленой, и мир в одно мгновение потерял реальные очертания.