На чужой земле (СИ) - Иванов Тимофей. Страница 23

— Да считай никакого. Один старый знакомец у меня там в Великой Академии Магии младшим библиотекарем трудится — все три слова с большой буквы были явно произнесены моим наставником с сарказмом. На севере предпочитали индивидуальный подход к обучению, видя в методах южан одну только глупость. Не без причин конечно, личный контакт учителя и ученика штука важная, но с другой стороны любая академия — это коллектив преподавателей, что может обмениваться опытом и идеями, чего не добиться, пока каждый маг сидит в своём болоте. Ну по крайней мере так это работает в нормальных высших учебных заведениях, а не их имитациях, где старые пеньки учат бедных студентов по учебникам, которым уже лет тридцать… От мыслей о прошлой жизни, меня отвлёк голос наставника, который закончил свою речь, остановив перо над бумагой — Он тебя к себе помощником пристроит, читать о магии сможешь, пока глаза есть.

— Но я вообще думал податься в на… — начал я, однако тут же был перебит.

— Цыц. Как твой учитель приказываю тебе минимум пять лет не лезть в сражения, а учиться. Клянись в том что выполнишь моё указание или никакого посвещения. Поедем на Фросхейм и ты мне там все десять лет будешь пытаться яблони вырастить и урожай с них снять — строго сказал Гринольв, обрисовав весёлую альтернативу. А вот что там будет в случае чего с семенами и саженцами не обрисовав. Может правильный друид, в его представлении, деревья вообще должен уметь растить одной лишь магией.

— Клянусь — кисло ответит я.

— Добро — кивнул он на это, посыпав письмо мелким песком, чтобы тот впитал лишние чернила — Ладно, с этим разобрались. А теперь давай к оружейникам, надо твою железку продать, чтоб тебя с грошами в кармане не отправлять.

Так что из дома алхимика мы двинули в ту часть города, в которой и случилась пренеприятнейшая история. А дальше начался цирк-шапито. Нет, я конечно уже понял, что ярлёныш был наглым мажором, у которого водились деньги и был серьёзный покровитель, но как-то не оценил то, насколько он мог достать торговцев и кузнецов, шатаясь здесь и колотя понты. Меч был приметный, в роду Касаток передавался несколько поколений, в итоге у нас его с руками оторвали, скинувшись коллективно с цеховых денег. И похоже если кое-кто хочет вернуть магическую железку, то ему придётся отвалить не полторы сотни золотых, что перепали мне, а наверно что-то в районе полутора тысяч. Иначе из принципа не продадут, только поглумятся. Конечно такой разброс цен немного обиден, но пусть лучше «касатки» будут выцарапывать своё волшебное рубило, так неосмотрительно доверенное идиоту, из столичных кузнецов, чем из моих мёртвых рук. Отковать и зачаровать клинок я и сам могу, пусть может не такой хороший, а монеты сейчас нужнее для начала жизни на новом месте.

Правда часть денег и мной тут же была потрачена по настоянию учителя, провернувшего всю схему с цеховыми старшинами, на снаряжение и элементы доспехов. Поножи, наручи, шлем и щит мне продали знатные и со скидкой, благо за ними мы отправились к тому самому Моди Ингварсону, который был оскорблён трупом, организованным мной рядом с его крыльцом. Было бы совсем круто ещё и кирасой обзавестись, но тут уж увы и ах, такого счастья не случилось. Да и хороший панцирь бы меня наверно опять оставил с пустым кошельком, а этого допускать было нельзя. Я не д’Артаньян, который резко пришёл к успеху в Париже с горсткой экю, в моё случае вряд ли случаться столь же сверхудачные совпадения, надо о будущих трудностях думать самому. Тут хоть и мир магического средневековья, а общественные законы работают так же, как и везде. Город, в котором расположено главное магическое учебное заведение на континенте, является одним из самых больших населённых пунктов в этом мире. Как не трудно догадаться, там крутятся огромные деньги, но и цены отличаются от тех, что в Ландсби примерно так же, как московские от тех, что бытуют в каком-нибудь уездном городе N. Наша община конечно поможет, как и знакомец моего наставника, но совсем нищебродом и попрошайкой туда ехать идея дурацкая. Что сказать, всё зло в мире из-за денег.

Я же во всей этой свистопляске опять был крайне благодарен судьбе, проведению, Локи и Макаронному Монстру за то, что они послали мне Гринольва. Чёрт его знает, что бы я без него делал. Не говоря о том, что ярл с присными мог бы меня элементарно где-нибудь поймать и прессануть или ещё чего придумать, чтоб отомстить, заодно вернув меч сына. Но за меня стоял учитель, а за нас клан, так что Грегару пришлось утереться и теперь у него скорее всего проблемы с собственной дружиной. Впрочем странно, как такой человек вообще стал ярлом… Хотя о касатках слава своеобразная ходит, на островах те ещё кланы живут. И нет, дело не в том, что медведи обитают на континенте и в принципе не любят этих водоплавающих!

Как бы там ни было, а закончив со снаряжением, мы двинулись в храм богов. Наверно в иной ситуации я бы нервничал перед столь знаковым событием в моей жизни, но сейчас всё происходило настолько на бегу, что времени на мандраж не оставалось. Я просто встал в центре круга огромных идолов у корней ещё более огромного древа, что укрывало своей кроной капище. А Гринольв встал напротив и начал задавать ритуальные вопросы:

— Клянёшься ли ты быть мудрым пред ликом Одина?

— Клянусь — коротко ответил я.

— Клянёшься ли ты быть разумным пред ликом Локи? — задал учитель новый вопрос, который звучит в храмах нечасто. Уж больно специфичен у меня бог, порой о нём стараются не вспоминать, но в моём случае это просто невозможно.

— Клянусь — был мой ответ.

— Клянёшься ли ты быть храбрым пред ликом Тюра? — последовал новый вопрос.

— Клянусь — почтил я своими словами бога войны и отваги.

— Клянёшься ли ты быть защитником ассонов и Ассонхейма пред ликом Тора? — прозвучала новая ритуальная фраза.

— Клянусь — ответил я, обещая продолжать на земле дело официального небесного защитника асов и людей.

— Клянёшься ли ты быть честным пред ликом Форсети? — в этот раз вопрос почтил сына Бальдра, бога праведных судов, что было довольно забавно в свете того, как начался этот день.

— Клянусь.

— Слово сказано — провозгласил Гринольв — Сим свидетельствую пред богами и людьми, мой ученик стал вирдманом. Нет у меня более власти над его нитью.

— Сим принимаю это звание перед богами и людьми — отозвался я, а потом поклонился со словами — И благодарю мирозданье за такого учителя.

— Ну будет. Пошли уже — махнул мне рукой уже бывший наставник. Мой последний пассаж не был частью церемонии, а шёл от чистого сердца и кажется даже немного растрогал старикана. Впрочем за то, что он для меня сделал, я бы ему и не так поклонился, а лбом бы по полу от души постучал, как тот дурак, которого заставили богу молиться.

Когда мы уходили с капища, мой взгляд слегка зацепился за юношу, что стоял, вальяжно облокотившись спиной на ясень в центре капища. Парень выглядел колоритно в первую очередь из-за копны огненно-рыжих волос, которые слегка шевелил ветер, предавая им сходство с пламенем. На их фоне как-то терялось и не слишком внушительное телосложение, которое более соответствовало бы не тяжелоатлету или боксёру, а каратисту или конгфуисту. Да и одет он был неприметно, его дублет, штаны и сапоги имели один и тот же цвет, которые почти сливались с корой дерева. Правда стоило мне об этом подумать, как между нами прошли несколько жрецов Одина, а когда те пропали с линии обзора, то никакого юноши на прежнем месте не оказалось.