Желудь (СИ) - Ланцов Михаил Алексеевич. Страница 33

Вернидуб широко улыбнулся.

— Но и их из кости можно сделать. Увязывая. Если быстро. Кость ту большую колоть на куски. И пластинки вырезать с них. Много мороки, но не в пример быстрее и проще, чем из железа. А его лучше поначалу на оружие, а то совсем без него кисло будет.

— А кто за все это платить будет? — вкрадчиво спросил седой.

— Да какая разница? В таком деле о шкурных делах думать — пустое. Проиграем — конец. Победим — князь, мыслю, найдет способ отблагодарить, ежели он не хворый на голову окажется.

— И то верно, — хмыкнул Вернидуб, продолжая с каким-то странным прищуром смотреть на парня. Пристально и задумчиво…

[1] Баба здесь не низкая форма, а просто архаичная, в значении «женщина». Откуда выражение «обабиться» изначально означалось «стать женственной», являясь феминитивом «возмужать».

[2] Здесь Неждан применил скифо-сарматский титул «рас», аналогичный латинскому рексу и иранскому раю.

[3] Князь (праславянское *kъnędzь) является общеславянским архаичным заимствованием из германского. Восходит к древнегерманскому *kun-ing-, причем «г» пробивается в формах, вроде княгиня. Изначально был только военным вождем, на 2 век иных функций не имел.

Часть 2

Глава 8

166, октябрь, 30

— Тьма, пришедшая со Средиземного моря, накрыла ненавидимый прокуратором город. — почти что нараспев произнес Неждан цитату из Булгакова, смотря при этом куда-то вдаль.

— Что? — переспросил Вернидуб, так как говорил это парень по-русски. Осколок старой личности стал работать гибче и не переводить на местный язык все подряд. А подключаться только тогда, когда это требовалось.

— Пропал Ершалаим — великий город, как будто и не существовал на свете. — продолжил он.

— О чем ты говоришь? Я не понимаю.

Неждан хмыкнул и рукой указал туда, где виднелась лодка на реке. Долбленка вроде той, на которой летом приходил Борята с ребятами. Только меньше. Прямо ощутимо. И пассажиров там имелось всего трое.

— Гости… — как-то растерянно произнес Вернидуб. — Может, не к нам идут?

— Как давно твои друзья-товарищи нас покинули?

— А они тут при чем?

— Есть у меня подозрение, что они начали уже молоть языком неосмотрительно. И нас с тобой решили ликвидировать.

— Что сделать? Ликви что?

— Ликвидировать. То есть, убить. Чтобы воду не мутили.

— Не спеши. Мы не знаем, кто это. Я пока не вижу. Далеко. Да и неясно — к нам ли они.

— А к кому? Здесь дальше по реке пока все поселения разорены.

— И все же. Мы не знаем.

— Я предлагаю готовиться к встрече. Копье оно в любых переговорах верный аргумент.

— Ты мыслишь драться придется?

— Я мыслю, что после наших разговоров нужно сохранять собранность и настороженность всегда. Если сторонники роксоланов узнают они и своими силами попытаются нас убить. И не посмотрят на то, что мы и родичи, и ведуны. Ибо мы угрожаем их власти и их благополучию.

— Пожалуй, ты прав, — нехотя кивнул Вернидуб.

И они отправились к навесу.

— Так… они пристанут вон туда, — указал Неждан на удобный проход в рогозе.

— А если туда? — показал Вернидуб на место в стороне.

— Там настила нет. А ну как там топь? Не угадаешь. Вряд ли они полезут.

— Могут не разглядеть настил.

— Могут. Особенно если прижмутся к рогозу, чтобы в глаза не бросаться.

— А зачем? Мы же их заметили.

— А если они иначе решили? Далеко. Люди что точки. Мало ли?

— Ну…

— В любом случае они пойдут оттуда. Поэтому я предлагаю нам встать вот так. И по очереди выходить да метать дротики. То один отсюда выступить и кинет его, сразу уходя. То другой отсюда.

— А если они сами чего метать будут? Может у них лук со стрелами есть? Это, — постучал он по плетенке, — не защитит.

— То же верно. Давай-ка вот эти плахи сюда поставим. Да-да. Вот так.Они должны остановить и стрелу, и брошенное копье. И не видно их…

Тем временем гости, медленно выгребая против течения, достигли поселения ведунов. Чуть помедлили и решительно вильнули к берегу, прибиваясь именно там, где подумал Неждан. Просто потому, что удобнее. Да, не мосток. Но его подобие имелось. И дальше бревна лежали до «большой земли».

Вышли.

И замерли, осматриваясь.

Старший даже рукой притормозил своих спутников.

— Оружие в лодку положите, — скомандовал он.

Те переглянулись, но, пожав плечами, подчинились.

— Мы пришли с миром! — громко произнес он.

— Борята? Ты? — крикнул Вернидуб.

— Я, — уже с улыбкой ответил гость, медленно проходя вперед.

Парой секунд спустя в дверном проеме показался Вернидуб в снаряжении. За спиной на лямках рамка от поняги, к которой крепился берестяной колчан с легкими дротиками, а также подсумок с чем-то тяжелым и бугристым, вроде камней. За поясом кривая палка тяжелого бумеранга. Маленький нож на подвеске. В левой руке копье. В правой — атлатль с наложенным на него дротиком.

Хотя, конечно, гости не поняли много в этом обвесе. Но подсознательно почувствовали — опасно все это.

Следом вышел Неждан в таком же снаряжении.

— А что это у вас в правых руках? — указал старший на атлатли.

— Металки для малых копий. — ответил седой. — С них же можно и камни метать, ежели придется.

— Это против нас? — неподдельно удивился Борята.

— Мы опасаемся нового набега. Вот и осторожничаем.

С этими словами он ловко закинул дротик с атлатля в колчан. Демонстративно. Неждан сделал то же самое.

Эти трое удивленно переглянулись и пожали плечами.

— Милости просим к костру, — на правах старшего произнес Вернидуб. — Заодно поведаете, чего это вы приплыли. Чай не просто так?

— Не просто, — согласился Борята…

Прошли.

Сели чинно.

Стали кушать, говоря только о пустом. Этакий вежливый small talk: о погоде, о женщинах, о бобрах и так далее. Просто бормотание для того, чтобы был какой-то социальный контакт. И только потом, завершив вкушать тушеных карасей с корнями рогоза, завели разговор по делу.

— Что вас привело? — поинтересовался Неждан.

— Тех набежников перебили. Встретили на волоке и перебили. — произнес Борята, выдавая, что знает о намерении парня мстить… о котором тот говорил только тем соседям-балтам. Видимо, «сарафанное радио» тут работало лучше, чем он ожидал.

— Кто их перебил? Роксоланы?

— Да.

— А что с теми, кого они в полон гнали?

— А что с ними стало? Роксоланы дальше погнали. Уже к себе.

— Скоты… — процедил Неждан.

— Что? Скот? Скот они тоже угнали.

— Я говорю — что роксоланы — скоты. — холодно процедил Неждан. — Хотя, пожалуй, ни одна корова так мерзко не поступит. Они ведь их погнали продавать? Разве они были в своем праве?

— Это право сильного, — тихо произнес Вернидуб.

— То есть, если дочь или сына какого роксолана угонят в рабство, то он догонит набежников, отобьет ее, а потом сам дальше дочь в рабство поведет?

— Мы для них чужие.

— Они обложили нас данью ЗА ЗАЩИТУ. Это — несоблюдение договора. Нет защиты — нет дани.

— Если бы так можно было сделать, — буркнул помрачневший Борята.

Неждан встал.

Взял атлатль. Вложил в него дротик. И с подшага метнул в довольно удаленную цель — корзина там стояла у реки, набитая корнями рогоза, которые они еще не утащили на просушку.

Раз.

И дротик туда вошел почти по самый хвостик.

Потом он повернулся к Боряте с его ребятам и произнес:

— А теперь представьте, что к стоянке роксоланов, которые в темноте у костра собрались, вышло десятка два наших. Кинули так по дротику. И сразу отступили за деревья.

— Они, как и мы, в лесу ставят людей. Али забыл?