Жертвы жадности. Книга 6. Реконкистадоры - Сухов Лео. Страница 16

Поначалу те гордо и независимо отказывались от гарнизона, но им быстро напомнили про слив во время нападения вышронцев и указали на то, что они единственные не смогли сохранить своё имущество, направившись к нам через точку возрождения. Так что всего ничего – какие-то несколько часов уговоров и объяснений! – и те согласились на отряд ополченцев с пушками и запасом пороха. Я же с ударниками тем временем получил первые ружья.

На производство ружей Кирилл, Саша и Дядя Фёдор бросили весь персонал мастерового квартала. И даже грузчиков припахали, как мне показалось. Впрочем, нет, не показалось – грузчиков послали за селитрой. За день до нашего прибытия пришли новости из Шикари: Ленин вернулся в старый посёлок и отправил первые группы в Железную долину – добывать железо и отстраивать стену.

Жизнь налаживалась, и это не могло не радовать – конечно, если не знать всего того, что начнёт происходить через полтора года. Так что грош цена была этой налаженной жизни: нас не для того сюда посадили, чтобы наблюдать со стороны, как мы будем строить великую цивилизацию с нуля. Нас сюда засунули, чтобы мы страдали и мучились, а если мы этого не делаем, то нам обязательно помогут. Система и поможет. Так что куда проще было, как и раньше, добровольно искать приключения на свою пятую точку…

Путь до Птичьей Скалы тоже выдался долгим – четыре дня. К сожалению, как только у ударников появлялся балласт в виде переселенцев или не самых опытных ополченцев, наша скорость сразу падала до тех значений, которые мы выдавали разве что год назад. Увы, пока нет армии, ударники оставались действительно единственной ударной силой Мыса, которая могла на равных спорить с вышронцами в чистом поле.

К Птичьей Скале подходили скрытно, оставив обычных жителей позади. Благодаря этому мы и сумели обнаружить отряд вышронцев, который окопался неподалёку. Всего в засаде сидело около двух сотен ящериц, из которых только у пятерых были стальные доспехи – а половина отряда вообще была теми самыми оборванцами, которых мы без всяких ружей разбивали в пух и прах.

Лагерь они разбили неподалёку от берега в укромной лощинке, по дну которой протекал ручеёк. За Птичьей Скалой наблюдало двое дозорных, которых мы каким-то чудом приметили в кроне дерева, стоящего на краю леса.

Птичья Скала сама по себе находилась в весьма плачевном состоянии: стены были практически разрушены, а дома редко где сохранили второй этаж. В посёлке везде были видны следы масштабного пожара, уничтожившего всё, что могло гореть. Как жители собираются всё это восстанавливать – я понятия не имел. Однако это и не мои проблемы, если честно…

Остаток дня мы готовили ночное нападение. За упёртость врагов надо было наказывать, а вот эти, сидевшие под Птичьей Скалой в засаде, были очень упёртые. На всю округу, как мы понимали, это было единственное подразделение ящеров, которое не отступило на север после поражения.

– Так, слушаем сюда! – со всей серьёзностью приказал Борборыч. – Сначала окружаем их вдали от лагеря: и даже не пытайтесь близко подобраться. Вы по сравнению с ящерицами – профаны в дисциплине незаметного подкрадывания. Так что ближе ста метров даже и не подходите, пока я не подам условный сигнал!..

– А какой условный сигнал? – поинтересовался Дойч. – Или я что-то пропустил?

– Давайте три свиста! Как подам, всё равно скрываться уже будет бесполезно, – предложил Борборыч.

– Ой, ну это же банально! – подал голос Толстый.

– А, может, что-нибудь поинтереснее? – согласился с ним Вислый.

– Я! Не хочу! Знать! Что вы предложите! – раздельно, по словам, проговорил рейд-лидер и, убедившись, что близнецы молчат, продолжил. – После условного сигнала делаем рывок к противнику – так, чтобы замкнулось кольцо. И дальше просто утюжим их из пушек и ружей. Если они пойдут в одной из точек на прорыв, а там не будет Нагибатора, Фили, рыжих, Барэла или меня – в бой не вступаем, пропускаем и стреляем в спины. Если рядом есть кто-то из нас – пытаемся остановить. Так, ополченцы – на вас пушки. Ударники – на вас ружья. Всё, пошли отдыхать и отсыпаться.

День четыреста двадцать четвёртый!

Вы продержались 423 дня!

Разбудили меня в «час волка», когда солнце ещё не взошло, а рассвет был уже близок – как говорят, именно в это время все депрессивные элементы общества и подумывают свести счёты с жизнью. Вот тот же Плутон всегда прыгал позже, тем самым доказывая, что не такой уж он и депрессивный элемент!.. Я вроде как депрессией не страдаю – и даже не наслаждаюсь ею – но у меня в такое время просыпается повышенная агрессия ко всем тем, кто меня будит. Так что хорошо, что разбудила меня Ариша, а не кто-нибудь ещё. Она и сама прирезать может, если что не так…

Без разгона и завтрака мы начали растекаться вокруг вышронского лагеря, готовясь к битве. Заодно и собираясь опробовать в бою ружья. Можно сказать, первое боевое испытание… Устроившись в высокой траве, я переломил ружьё, стараясь сделать это как можно тише, и сыпанул пороха из сумки на поясе. Кстати, я заметил, что порох изменился – раньше он напоминал муку, а теперь состоял из маленьких гранул. Кажется, наши мастера, наконец, наловчились его делать. Я загнал пулю, придавил её, проталкивая излишки пороха на полку, а потом вернул на место ствол и затянул крепление.

Оставалось только ждать, когда на дальней от моего укрытия стороне приготовится Борборыч и подаст сигнал. Лагерь вышронцев отсюда не был виден, но лёгкий запах террариума выдавал их месторасположение. Вышронцы умели неплохо прятаться, жгли бездымные костры – и вообще отлично чувствовали себя в джунглях. Но вот о том, что, когда их много собиралось в одном месте, вокруг немедленно начинало пованивать, – они, видимо, ещё не догадывались. На их планете, наверно, это был вполне привычный запах – ведь там, похоже, млекопитающих и не бывает.

Ждать всегда тяжело… Особенно когда тело уже проснулось и требует действий – мышцы там размять, свой посёлок отбить, весь мир завоевать… Отчаянно скучая, я сидел и пытался вспомнить, кто из древних полководцев говорил, что вовремя обнаруженная и окружённая засада оборачивается против тех, кто в ней сидел. Вот никак не вспоминалось… Рядом старалась неподвижно сидеть Ариша, но нет-нет, да и меняла позу – тоже особа нетерпеливая…

Три свиста Борборыча прозвучали, как школьный звонок на последнем уроке. Их я не слышал, но те, кто услышал, сразу продублировали – и в итоге все бойцы почти одновременно поднялись и бросились вперёд, сближаясь с вражеским лагерем. Я прицелился и выстрелил в крону дерева, с которого вышронцы следили за Птичьей Скалой. Стрелял на движение, не особо надеясь попасть, но результат был просто великолепный!.. Особенно для того, кто не так давно не мог похвастаться меткостью…

Вы нанесли??? 29671 урона

Жизнь??? 1479/31150

Подлые земляне в ночи подкрались к вышронцам и собираются устроить бойню.

Да-да! Бойню, а не бой, обаятельные вы мои подлецы!

Из ветвей вывалился шипящий ящер и приземлился на землю с противным хрустом – видимо, что-то сломал. И, судя по системному сообщению, то ли потерял остатки жизни, то ли получил серьёзные повреждения.

??? умирает, а вам засчитывается убийство. Не стыдно, а?

Через сотню шагов я остановился, потому что круг нападающих замкнулся. Неподалёку возился с ружьём Нагибатор, успевший разок стрельнуть в сторону вышронского лагеря, когда оттуда кто-то неосторожно высунулся. Я перезарядил ружьё и принялся выискивать цель. Жахнула пушка с небольшого пригорка, с которого, по всей вероятности, был хорошо виден скрытый складками местности лагерь. Из лощины донеслись возмущённые и полные боли крики. А через несколько секунд из-за края обрыва выскочил десяток очень недовольных врагов и устремился в нашу сторону.

Я поймал в прицел одетого в наиболее серьёзную броню вышронца, но не успел. Рявкнуло ружьё Ариши, и тот свалился, – а следом ещё трое. Остальные начали тормозить, сообразив, что так они до нас не доберутся, а я прицелился в ближайшего бойца и спустил курок. Шипение, грохот – и передо мной возникло облачко порохового дыма, который начал лениво смещаться. И только системное сообщение позволило понять, что я не промахнулся…