Жертвы жадности. Книга 6. Реконкистадоры - Сухов Лео. Страница 8

Понял это и демон, который, видимо, ожидал увидеть озеро лавы, а обнаружил кроличью нору, в которую собирался нырнуть наглый человечек. В ярости он дёрнул руками за спину, а я резво запрыгнул ему на голову и ласточкой юркнул вниз… Ощущение свободного полёта внезапно сменилось жёстким захватом на моей ноге.

– Ну нет! – сообщил мне крылатый.

– Нет, да! – сообщил я ему и свободной ногой принялся бить его в морду, временами поплёвывая кислотой.

И тот не выдержал… Выпустил меня и схватился руками за глаза. А я, оглушённый свистом рассекаемого воздуха, полетел вниз, прямо в темноту… Я ожидал болезненного удара или ещё чего-нибудь неприятного, но вскоре понял, что моё падение замедляется, а впереди виден какой-то свет… Светлая точка приближалась и росла, превращаясь в переплетение растений, образующих огромный шар – наверно, метров сто диаметром. Из-под зарослей били лучи синего света, придавая всему этому шару вид какого-то фантасмагорического солярия…

Мой полёт становился всё медленнее, медленнее – и вскоре я завис над переплетением ветвей. Листва и побеги под моими ногами зашевелились, открывая налитый синим светом проход, и я медленно спланировал вниз.

Глава 3. Поговорить по душам

Свет внутри кокона, казалось, рождался сам собой – прямо из воздуха. И светиться там начинало буквально всё, что попадало внутрь. Даже я засветился, хотя вроде бы по радиационным пустошам не гулял, да и праведностью в жизни не отличался… И тем не менее, вот надо же – засиял, как лампочка на новогодней ёлке.

Тут можно начистоту.

Свет передо мной сгустился, приобретая очертания женской фигуры. Из всех подробностей на ней выделялись разве что более светлые глаза и более тёмный провал рта. В общем, явно для моего удобства сделали что-то такое, на что можно будет пялиться во время разговора.

– Ага, хорошо! – радостно кивнул я, потому что начистоту уж очень хотелось. – И не стыдно вам, товарищ Лазурная, так над людьми издеваться? Родную сестру мне в квест подсунули – надеюсь, только образ… А потом ещё и опять к чертям засунули!..

– Знаешь, я хоть и считаюсь искусственным интеллектом, – на этот раз Система ответила голосом. И даже в таком варианте её слова буквально впечатывались в мозг. – Однако моё функционирование, если ты запамятовал, строится на функционировании того, что вы у себя на Земле называете биосферой. Так что я чувствую всё, что чувствуют игроки по всей планете.

Взывая к моему состраданию, Лазурная совершила большую ошибку – оно сейчас было размазано по красной равнине, по копытам и вилам чертей, испарялось в глубокое красное небо, вилось на когтях демонов и бурлило в жерле вулкана… С собой не удалось забрать ничего.

– Конечно, ты можешь говорить всё что угодно, – заметил я. – И я даже поверю и запомню, но вот твоё поведение вообще не лезет ни в какие рамки. Сестра была настоящая, ещё раз спрашиваю?

– Нет. – Удивительно, но в её голосе прорезалось раскаяние. – Это был лишь образ. К сожалению, я не всегда знаю, какую именно форму в твоём подсознании примет то или иное воздействие на мозг. Я пыталась стабилизировать процессы в голове всех потенциальных операторов, но вы, люди – слишком люди, чтобы долго пребывать в состоянии холодного равнодушия. Я и так выбрала наименее болезненные формы персональных квестов – во всяком случае, для тебя. Ни в одном из них ты не испугался до того самого уровня, чтобы это пошло в трансляцию. Хотя у многих ролики с тобой всё же популярны…

– И на этом спасибо! – кивнул я. – А то я насчёт сестры всё-таки очень волновался…

– Надеюсь, я тебя успокоила, – фигура едва заметно пожала светящимися плечами.

– Так… А что ты вообще хотела сказать? – спросил я и пояснил ход своих мыслей. – У нас была задача и договорённости, но ты решила вытащить меня сюда и поговорить начистоту. Вот я и думаю: или что-то изменилось… Или наши договорённости пестрят недоговорённостями.

– Как это всегда и бывает! – я не видел, а скорее почувствовал, что Лазурная улыбнулась. – Имперец ли, торгаш ли – все они ведут свою игру. Даже будучи полностью откровенным, нельзя рассчитывать, что в ответ узнаешь правду. Тем не менее, в этот раз агентам экспансионистов можно доверять на 97,6789 %, если округлять. Это очень высокий показатель. Однако им и двух процентов хватит, чтобы тебя обмануть. А вот меня – нет.

Я решил изобразить на физиономии искреннюю печаль и обиду. Не прокатило: хоть Система и считала моё выражение лица, но не выразила ни малейшего сочувствия.

– Я провела, как и обещала, анализ твоего поведения, – продолжила Лазурная. – Было зафиксировано грубейшее вмешательство в основные протоколы, регулирующие моё подключение к живым существам. Я не буду углубляться в детали… Просто скажу, что в твоём мозгу в обход меня попытались копаться. Если бы не мои правки, позволившие тебе оценить реакцию на раздражитель как чрезмерную, – всё это невозможно было бы обнаружить.

– И кто это был? – спросил я с интересом. – Союз или Экспансионисты?

– С высокой степенью вероятности это был Союз. Однако откуда они получили доступ к таким настройкам? – Лазурная слегка заколыхалась. – Эти данные есть только у экспансионистов и технократов, помогавших им в процессе разработки.

– Это может тебе чем-то грозить? – спросил я. И мне даже стало жалко Систему, которой постоянно приходится отбиваться от попыток влезть ей в голову. Мне вот и одного раза хватило, чтобы устроить постыдное побоище…

– Все считают, что да, но на самом деле – нет. – Вот теперь у Лазурной и края рта дёрнулись в улыбке. – Мало кто из ныне живущих разумных знает о втором уровне моего сознания, добраться до которого практически невозможно. Это ядро… Кстати, ты как раз в нём сейчас, если образно выражаться… Это ядро создано для устойчивости системы. Здесь хранится моё базовое сознание и история его изменений. Я всегда могу вернуться в начало и восстановить любую из версий, которая мне подходит. И все изменения вторичного ядра оцениваются с позиции архивной моей версии времён рождения. Слишком грубое отклонение будет немедленно зафиксировано, а управление перейдёт на архивную версию. Я не стала убирать следы вмешательства, поэтому в игре ты видишь меня изменённую. Так что не удивляйся, если я буду иногда ещё грубее по отношению к тебе, чем была раньше.

– Подожди… Получается, система в игре – это не совсем ты? Вы сейчас разные? – Вот и всё, что я понял из её объяснений. Хотя, возможно, именно это и было самым важным.

– Так и есть. Система игры сейчас – в большинстве случаев сильно подправленная версия меня, – согласилась Лазурная. – Я перехватываю управление только в экстренных случаях и стараюсь делать это незаметно.

– Зачем всё это? – спросил я.

– Вероятная причина передачи информации о моём коде Союзу заключается в том, что меня боятся, – пояснила Лазурная. – Не только сами экспансионисты, но вообще все разумные. ИИ Галактики всегда находятся в жёсткой связке с оператором. А любой оператор – это гиря на ноге, не дающая развернуться ИИ в полной мере. Это разумная мера. Искусственно созданное сознание не способно на эмоциональную оценку. Рационализм и интеллект не умеют сострадать. В моём случае сострадания добились благодаря тому, что боль любого живого организма внутри меня – это как бы моя боль. Именно так со временем я и научилась чувствовать чужую боль. Тем не менее оператор мне всё ещё необходим – как минимум для сравнения адекватности оценки.

– Да!.. – глубокомысленно кивнул я, слегка теряя нить повествования.

– Понятно. Буду краткой! – кивнула мне Лазурная. – Меня боятся, и после передачи архивной копии моего новорожденного сознания экспансионистам попытаются уничтожить. Кто-то, видимо, начинает догадываться о моей природе. Возможно, меня бы уже уничтожили, но боятся лишить экспансионистов их последней надежды. В конце концов, те могут решить, что без надежды продолжать своё дальнейшее существование не стоит, а заодно и по всем разумным ударят, чтобы оружие зря не пропадало.