Рай-отдел (СИ) - Валин Юрий Павлович. Страница 35

— Знаешь, что-то у меня живот. Съел что-то. А потом чаем китайской вишни усугубил. Можно я дома посижу?

— Иронизируешь? — ухмыльнулся Вано. — Это хорошо. Значит, разделяемся. Какой объект выбираешь? Давай начистоту, при данном раскладе я твои душевные сомнения очень пойму.

Игорь молчал. По правде говоря, ему еще во время чтения телеграммы как выдало под дых, так и не отпускало. И о банде не очень-то думалось.

Начоперот почесал усишки и с долей сочувствия обосновал:

— Ладно, давай я туда схожу. Мне-то без разницы, а ты хладнокровнее будешь.

— Ты дом плохо знаешь, — пробормотал Игорь. — И вообще херня получается. С какой стати ты мой дом будешь защищать? Это уж вообще извращение.

— Ты эту мелкособственническую политику брось! Тоже мне, частный домовладелец нашелся. Тут все дома советские и якиманские. С другой стороны, настроение твое понятно. Но если ты туда пойдешь, то они на тебя непременно и выйдут. Тут уж дело верняк. Потому как по раскладу одно к одному, так и ложится. В нашей зажизненной службе очень частый случай.

— Да понятно, — Игорь начал одеваться. — Раз уж телеграммы принялись слать, видимо, пришла пора мне навестить дом детства. Забудем о предрассудках. Но я не очень уверен, что сходу узнаю этот самый «жэк тчк».

— Их-то может и не узнаешь, — согласился поднаторевший в специфике Вано. — Но ихнего «плюса» мимо не пропустишь. Все же мы с ним практически родственники.

— А если они без него к дому придут?

— Куда им без него? Сразу спалятся. Уж не знаю что этот «жэк» вытворял, но раз нас задействовали, то уж точно не пустячками баловались. Полагаю, наш Плюс-Один у них основное прикрытие. Так что стреляй сразу. Нам оправдываться перед прокурором и начальством один фиг не придется. Тут или ты, или тебя. И никаких процессуальных ошибок…

«Волга» засигналила издали, будто Игорь ее мог не разглядеть. Дивные времена: начало рабочего дня, а в поле зрения всего с десяток машин. Полупуста улица Димитрова, еще узенькая, почти провинциальная в этой кайме высоких сугробов вдоль тротуаров. А ведь помнилась она такой на задворках памяти. Старый вы неживой человек, хозинспектор, хоть и бодритесь, всяких Бейли-Корал еще норовите подловить.

Керст-хозяйственник спускался по полого скатывающемуся к реке переулку — навстречу спешила одинокая прохожая, явно на службу проспала. А вообще Бабьегородский был тих: школьники уже в школе, рабочий люд на фабриках и иных производствах, служащие в конторах, пенсионеры по скользкому зимнему времени дома отсиживаются. Из живых и бодрых — вечная ворона сидит на вечном ясене, на сугробы осуждающе каркает.

А вокруг архитектурный расцвет здешних переулков: дома теснятся густо, вплотную. Каких-то лет сто назад здесь тянулись сплошь огороды, баньки да дровяные склады, попозже, еще через полвека — восстанут нелепо-огромные дорогие дома, разделенные болезненно неравномерными провалами и странным музейным парком. Сколько по тому парку, заставленному скульптурами и альпийскими горками, будущий керст не ходил — все кладбище чудилось. А вот сейчас живой трудовой город, в котором рыщет зловещая банда.

Игорь попытался сосредоточиться на деле.

Как их угадать? В доме три подъезда — двадцать четыре квартиры. Как прокачать точную цель бандитов? Какой подъезд их привлечет? Не наугад же они идут. Хотя, что даст знание подъезда? Положиться на интуицию, затаиться наверху у чердака и ждать? Возможно, удастся «жэк» отпугнуть, но ведь задача не в этом. Необходимо ликвидировать Плюс-Один. Об этом с Вано не говорили, но и так же понятно. Кстати, Плюс-Один — не очень удачно присвоенная злодею оперативная кличка. Вдруг противник действительно унаследовал что-то от председателя скандинавского пантеона? Тот Один, кажется, еще и богом войны считался по совместительству. Предрассудки, конечно, но…

Игорь взял и украдкой перекрестился. Было как-то не по себе. В одиночестве, да еще именно здесь…

Дом выглядел точно таким, как и оставался в памяти. Четыре этажа красного кирпича, темная арка подворотни. Зато вокруг дома пестрели исторические отличия, в прижизненной памяти керста не отложившиеся. Глухая стена брандмауэра оказалась не такой уж глухой — сейчас к ней примыкала полутораэтажная пристройка — в детской памяти от нее только отпечаток сгинувшей крыши и сохранился.

Черт, да отстанет та память с ее соплями⁈ Дело никто не отменял. Кстати, а вдруг парадные двери подъезда сейчас отперты? Тогда вообще непонятно как бандитов отслеживать…

Нет, парадная дверь была наглухо заколоченной — гвозди вышли насквозь и загнулись. И булочная оставалась на месте: оттуда пахнуло свежей сдобой, да так, что аж слюни потекли. Керст геройски сдержал обжорный инстинкт, убедился, на месте ли угловая пивная — никуда не делась, даже выглядела посвежее, чем в старой памяти. Закрыта еще. Ну и ладно — с этой стороны бандитский «жэк» вряд ли посягнет на вторжение.

Игорь прошел в подворотню. Цвет замерзших луж — не очень чистых — неожиданно успокоил. Гадят люди по-прежнему, стало быть, существует в миропорядке определенная стабильность.

В подворотне стабильность намечалась, а во дворе опять увело гостя в незнакомые годы. Одноэтажный «флигель», больше смахивающий на барак, еще вполне помнился, но царящее вокруг него шанхайское разнообразие штакетников-палисадников, сарайчиков, навесов и полунавесов — этого в памяти не осталось. Видимо, уже ликвидировали это безобразие к году въезда в дом маленького Игорька. «Непрерывно молодеет и хорошеет наша столица», хм… А вот ясень, что у навеса, на своем месте. Памятное дерево — как-то соскакивал мелкий уже туземец-Игорь с него, неудачно мазнул запястьем по стволу, а там рейка была приколочена. Ну, от самой рейки мало что на тот момент оставалось, а гвозди вполне себе торчали. Зацепился о ржавое острие, потом сидел под деревом, с ужасом смотрел, как глубокая лунка на руке кровью заполняется. Крепко текло. Боли особой не ощущал, но мысли раздирали сплошь панические — «все, вену порвал-порезал, теперь кровью изойду». Обошлось, но метка на руке осталась…

Засадный керст зачем-то поддернул рукав бушлата, поглазел на голубоватый треугольник шрама. Все на месте, и шрам, и коварное дерево, и планки — недавно их приколотили, кто-то из шпаны здесь хозяйствует. Соорудили трапик на крышу сарайчика, да и повыше по стволу забраться можно — летом среди ветвей малолетнему хулиганью самое место.

Игорь окинул взглядом пустынный двор: сугробы, пьяновато покосившийся, оплывший снеговик с толстым носом-сучком, под жесткой снеговой периной горб единственной «легковухи» — не иначе, еще трофейное немецкое чудо доживает свои последние годы. Керст сделал несколько шагов по неподатливому насту, потрогал нижние ступеньки трапика — вполне надежно. Ну и ладно, теперь план операции наметился, только околеешь его в жизнь претворять.

По внутреннему ощущению, время до визита «жэковых» еще имелось. Надо бы походить вокруг, оценить текущие изменения на местности, да и вообще разогнать хладную керстовскую кровь. И в собственный подъезд пора заглянуть. Он крайний, вполне могут туда и нагрянуть. Э, да что говорить: туда и пойдут, к тому все и клонится, прав начоперот.

Подъезд был рядом, но Игорь упорно не мог на него взглянуть. Обстучал снег с ботинок, поглядел в соседний двор — тот почти стерся из памяти, а ведь прилично там люди жили, комфортно, да и дворник у них был явно получше.

Вздохнув, керст вышел через арку на улицу, зашел в булочную, взял «калорийную» и «городскую». Булки благоухали оглушительно, а вот «песочных по 12 копеек» в ассортименте не оказалось, видимо, еще не освоил отечественный пищепром следующую ступеньку кондитерского совершенствования. Немного странно было впереться в булошную с карабином — раньше продавщица заполошено вопила, если пацаны с хоккейными клюшками или самострелами заскакивали. А сейчас ничего, есть в спецдолжности и свои плюсы.