ТВари - Лебедев Andrew. Страница 40
Игорь не мог точно ответить, против он или за. Но переговоры нужно было довести до конца. В этом состояла его работа.
ГЛАВА 3
КАК СОСАТЬ БАБЛОС
Натаха уже была готова проклясть тот самый день, когда Роза уколола ее в первый раз. Кольнулись просто для того, чтобы попробовать. Дрянь у них была для дела – для того, чтобы Агашку убить. А с Агашкой встретиться пока не получалось. Занятая она, Агашка, сильно, звезда… Ну и кольнулись сами, не пропадать же добру? Роза еще шутила, приободряя Натаху: Джон говорит, типа, один раз – не пидарас.
Натаха тоже хмыкнула, чтобы не показать, как она боится, и подставила Розе руку. Роза опытная, ловкая девчонка, резиновым жгутиком перехватила ей плечо, вынула из упаковки тонкий инсулиновый шприц. Натаха зажмурилась и отвернулась.
Страшно.
А потом Розка снова полезла к ней, как в прошлый раз. Полезла к ней целовать шею, грудь. Видела бы мама!
Мама видела Агашу по телевизору. Она теперь смотрела все ее программы и подругам звонила, смотрите? Включили уже? И я смотрю… А потом вечером, после программы «Время», перезванивались и обсуждали.
– Агаша-то сегодня какая нарядная была…
– Ей платья спонсор шьет, каждый день новое…
– Это сколько же денег надо?..
– А покрасилась, заметили?..
– Заметили, как же! Вчера блондинкой была, а сегодня шатенка…
Агаша про маму тоже не забывала. В третье воскресенье, если считать от начала шоу, приехала-таки в Тверь. Примчалась на машине с водителем, потому как всех подарков на всю родню и знакомых на себе не дотащила бы.
Попросила Дюрыгина, а он отрядил их редакционную «Газель» с надписью «НТА» по борту в Тверь, как в служебную командировку.
Агаша в родной Твери даже на ночку не осталась. Приехали они с шофером Володей где-то в час дня. Разгрузились-выгрузились у мамы.
Агаша мамулечке телевизор с огромным плазменным экраном подарила, чтобы та на дочку любимую могла смотреть. Теткам – подругам маминым – миллион всякой всячины. Учительнице, своей классной руководительнице, модное зимнее пальто привезла. Ну и угощенья разного всякого из магазина «Ашан». Вина сладенького испанского для мамы и для соседки тети Полины, икры черной и красной, буженины, шейки, салями, рыбки красненькой и осетринки с семужкой… Володя полчаса из машины таскал не перетаскал, всю кухню и всю прихожую маминой квартирки пакетами заставил.
Агаша с мамой часок посидела, чайку попила да и отчалила назад в Москву.
Ни с кем встречаться не захотела.
– У меня завтра съемки, мама, – в ответ на мамины упреки твердо сказала Агаша, – а я должна выглядеть, понимаешь?
– Понимаю, доча, – тяжело вздохнув, сказала мама.
«Газель» с надписью «НТА» на борту уже давно скрылась из виду, а мама все еще стояла во дворе.
– Ты «Маскарад» Лермонтова читал? – спросил Мах Джона Петрова.
– Читал, а там про что?
– Про то самое…
Мах запнулся. На беду, он и сам не читал «Маскарада». Но когда-то смотрел какую-то старую постановку.
– В общем, там Арбенин заревновал свою жену, она одному хмырю браслет на вечеринке подарила. И потом он ее за это в карты своему корешу проиграл.
– Круто!
Продюсер и режиссер обсуждали будущее телевизионное шоу.
– Пойми, дурило, такие программы делаются во всем мире, и скрытые камеры, и все такое. Здесь главное не подставиться под оскорбление чести и достоинства и под незаконное вторжение в частную жизнь…
– А как же тогда? В чем же тогда суть, если не вторгаться и не затрагивать честь?
– А ты затрагивай, а ты вторгайся, только когда будешь продавать материал телеканалу, самое крутое, самое сладенькое, самую клубничку оставь для себя… Это и будет гарантией, что жаловаться не пойдут.
Джон не понимал.
– Ну, ты вот снял материал про похождения жены какого-то важного господина, снял ее в борделе полуголую на коленях у какого-то хмыря. Ну и показывай это смело по телевизору, не пойдет она жаловаться, если у тебя в запасе еще не показанная серия осталась, где она не полуголая, а голая, и не с одним хмырем, а сразу с двумя, понимаешь?
– Теперь да, – кивнул Джон.
– В общем, предлагаю делать шоу, которое мы назовем «Маскарад», – вымолвил Мах, протягивая руку с перстнем для поцелуя.
Max со страстью креативил. Он был в ударе. Глаза его сверкали вдохновенным безумием поэта, кудрей которого в предрассветный час коснулась своею легкой рукою шаловливая проказница-муза.
– Представляешь, мы надеваем на них маски… Не на одного, как было в старой политической программе с признаниями, а на всех! И при этом раздеваем. Каково?
– Не знаю, не знаю, – с сомнением качал головой Джон.
– Я уверен, половина наших звезд добровольно согласится. Наша нынешняя Москва – это же Рим времен пресыщенности и упадка, Рим времен Калигулы и Тиберия! Ты вспомни фильм с этим, как его… Малькольмом Макдауэллом, помнишь, когда он сделал бал-маскарад с бутафорской галерой, куда посадил жен всех сенаторов и жен всей римской знати, чтобы они были там простыми шлюхами, были там грязными проститутками? Помнишь? Да они все на задних лапах прискакали. Бабам, им чем они знатней и богаче, тем им все больше хочется самого грязного секса. Это закон природы! Так давай вложим это в наше шоу!
– Вы босс, вам видней.
В голосе Джона было не очень много энтузиазма.
– Дурак, – отрезал Мах, – вот тебе первый сюжет. Привозишь Вальберс, она раздевается в смежной студии и надевает маску. А я с ее мужем в это время в первой студии, мы с ним оба голые и тоже в масках. Она входит, мы совершаем с ней половой акт, понимаешь? И потом все снимают маски… Каково? А? Каков сюрприз?
– Ваша жизнь будет в опасности, босс.
– Снова дурак, не знаешь психологии, они скорее займутся выяснениями отношений друг с дружкой!
– А перспектива? – вдруг недоверчиво спросил Джон. – Какая моя перспектива и каковы мои резоны?
– Твои резоны, таракан? – изумился Мах. – Да ты на себя посмотри, щеголь копеечный, тоже мне, собрал деньжат на пару старых телекамер, снял дачу, нанял двух дешевых проституток и думает, что он продюсер… Ни хрена у тебя тут с твоими масштабами не выгорело бы, никогда. В лучшем случае снял бы два-три компромата на бизнесменов среднего класса, с одного бы вытянул вымогательством десятку тысяч за выкуп компромата, а другой бы тебя убил, и этим бы ты и кончил, таракан ты паршивый. А со мной, со мной! Да я перед тобой сказочные перспективы открываю! Я же с этого Игоря Массарского из «Алекс Групп Капитал» не меньше трех миллионов аванса возьму и деньги эти в наш с тобой телепроект вложу, настоящим продюсером будешь! Представь, мы снимем шоу «Маскарад», где в конце будет реальное убийство? Реальное, понимаешь? И никто, ни одна душа не подумает, что это мы специально подстроили. Все дело в том, что всегда– Всегда, я повторяю это, всегда вокруг и среди нас есть люди, которые желают смерти другим. Так зачем же им мешать, пусть делают свое дело, пусть убивают на нашем шоу… А мы… А мы с тобой разбогатеем и прославимся.
Мирский впервые в жизни поймал себя на том, что безнадежно влюблен и ревнует. После эфира утреннего шоу «Вставай, Москва» Ксютов вызвал его к себе.
– Сережа, не уходи, заскочи ко мне.
Выражение лица программного не обещало ничего хорошего.
– Сережа, ты что, пьяный, что ли, со вчерашнего или кокаину обнюхался?
– А че?
– Через плечо! Ты что за эфир устроил?
Мирский и сам размышлял, чего же он такого сегодня наговорил в своем эфире. Не ругал, как обычно, московское правительство, ГАИ, пробки на дорогах и прогноз погоды, а читал какие-то стихи о любви и пускал в эфир лирические песни не по плей-листу.
– Сережа! – Ксютов сел в своей любимой позе – ноги на стол, а командирское кожаное кресло свое при этом перевел в режим качалки. – Сережа, ты знаешь, что такое формат радиостанции и что такое плей-лист?