Гнев орды (СИ) - Войкин Александр. Страница 49

Холодный ветер лизнул разгоряченное лицо, заставил открыть глаза. Уже догадываясь, что произошло, я взглянул на мир вокруг.

Снова пласт суши, изборожденный нитями узора-формации, мрачное небо над головой и холод, пробирающий саму душу. И, разумеется, дракон, мрачно взирающий на меня полыхающими пламенем глазами.

— Ну привет, — вздохнул я, присаживаясь рядом с чешуйчатым. — Что на этот раз?

— Ты неплохо справляешься для бывшего человека, — пророкотал дракон. — Но слишком медленно для того, кто готовится принять столь тяжкое бремя.

— О чём ты? — не понял я.

— Пророчество, предсказанное твоей женой. Оно сбудется. Лет через десять, или пятнадцать. Такими темпами, как сейчас, ты не сможешь достичь нужной вершины развития, чтобы принять все тяготы моего наследия.

Как-будто оно мне нужно, это наследие. К тому же, тот обладатель голоса в храме что-то во мне исправил после воздействия чешуйчатого… может, ну его?

— На твоём месте я бы не стал доверять той тени, что ты повстречал на древнем капище, — в голосе дракона словно проскользнула ирония. — Поверь, в отличие от меня, он не заинтересован в твоем возвышении.

— Да и ты вроде как раньше не горел желанием мне помогать.

— Тогда я не видел в тебе потенциал. Сейчас вижу. Ты проделал неплохую работу над собой, орочий принц. И готов раскрыть первые врата.

— Какие ещё врата? — голова всё ещё раскалывалась после отката, и рубленые фразы дракона вкупе с попытками нагнать таинственность лишь раздражали. Скажи ты нормально, мать твою клювокрылую за ногу!

Дракон приподнялся, смерил меня грозным взглядом, полным достоинства и гордости.

— Врата, которые откроют для тебя путь наверх. Первые снимут ограничение пределов смертного тела. Вторые уберут ограничение количества источников. Третьи изменят структуру твоих каналов. А дальше… впрочем, переживи сначала это.

Звучит слишком хорошо, чтобы быть правдой. Да и вспоминая прошлый раз — думаю, чешуйчатый поступит в своём стиле. Только вот отказаться у меня нет возможности. Сила нужна, и схватка с культистом показала, насколько её не хватает. Будь я сильнее, то размазал бы ублюдка за пару секунд, и дело с концом. Вместо этого снова потратил почти все свои ресурсы на непродолжительный бой. А ведь я качался несколько месяцев!

— Вижу, ты и сам всё понимаешь, — усмехнулся дракон. — Тогда нет смысла в словах. Прими моё пламя, смертный.

Пламя? Так, стоп, это ведь не то, о чём я думаю?

Крылатая ящерица распахнула пасть, и я увидел, как в глубине её медленно зарождается гигантский столп пламени, стремящийся в мою сторону.

Я не успел ни пискнуть, ни закричать. Только мысленно выругался, помянув в очередной раз мамашу чешуйчатого, а затем…

Затем я сгорел дотла.

Шаг двадцать первый

Боль, сравнимая разве что с полным распылением смертного тела на мельчайшие частицы, а затем хаотичным сбором всего этого мелкого крошева в первозданный вид — то, что я испытал за доли секунды. Для меня это время растянулось на годы, десятилетия и даже века.

А потом вокруг снова оказалась реальность.

Вонь мертвечины, густой запах крови и паленой плоти вонзился в ноздри. Я закашлялся, открыл глаза. Всё тот же гостевой зал, только теперь полный тишины. Рядом со мной, обеспокоенно глядя, сидел Лерид, баюкая на перевязи раненую руку.

— Доклад, — потребовал я, усаживаясь. В глазах на мгновение помутилось, к горлу подкатила тошнота, но почти сразу все прошло. Похоже, новый дар чешуйчатого начал действовать.

Рана на скуле немного саднила, но я ощущал, как стремительно она затягивается. Внутренние повреждения тоже понемногу исцелялись, при этом не тратя ресурсы источника, разве что самую малость.

Вокруг по-прежнему была разруха, в стороне, поодаль от нас, сидели на относительно чистом пятачке Вирра и её отец. Рядом хлопотали выжившие лекари и слуги, другая их часть возилась с ранеными телохранителями. Обездвиженный и отрезанный от дара культист пока не подавал признаков жизни.

— После того, как ты потерял сознание, все успокоилось, — заговорил дядя. — Выжившие слуги не сразу решились войти в зал. Вирра ранена, но легко, её отца задели в плечо. Куда больше пострадали наши ребята. И… ты.

— А что со мной? — хмыкнул я. — Жив, здоров.

Лерид мрачно покачал головой.

— Ты не дышал, а сердце не билось. Ты умер, Кард. И был при смерти около получаса. Я уже боялся, что больше не очнёшься.

Я заметил, как мелко подрагивают его пальцы, а в глазах застыло выражение боли. Проклятье, он и впрямь мысленно меня похоронил. Чёрного солнца в небо культа Зова!

— Не волнуйся, теперь меня так легко не убить, — я встал на ноги, чувствуя, как тело наполняется силой. Отовсюду, по большей части от кучи трупов, ко мне стекались ручейки энергии, напитывая источник и восполняя подорванные ресурсы. Теперь я отчётливо понимал, что и как сделать, чтобы развить это смертное тело до нужных высот. Впрочем, с этой минуты я уже перестал быть смертным. Дар чешуйчатого пережевал и выплюнул меня обновленным, сломав ограничитель и отшвырнув мой организм за грань обычного орочьего тела.

Можно сказать, я переродился.

Лёгкий импульс на грани восприятия заставил меня улыбнуться. Подойдя к культисту, я наклонился, схватил ублюдка за шиворот и приподнял, взглянув в широко распахнутые от удивления глаза.

— Надеешься, что я не замечу? Думаешь, сможешь сломать мои путы?

Удар в печень, следующий попадает в челюсть. Орк падает, корчится от боли. И ведь я даже не подкреплял кулак энергией. Обычный удар, как по груше, и такой эффект.

Я с усмешкой схватил культиста за волосы, потащил по грязному расколотому полу в сторону выхода.

— Что ты задумал? — бросил мне в спину Лерид.

Я остановился. Обернулся. На губах появилась лёгкая улыбка.

— Приватный разговор при свечах.

Окровавленный культист, больше похожий на истерзанный кусок мяса, чем на орка, висел на массивных крюках, от которых тянулись к потолку толстые цепи. Из груди некогда лощеного господина вырывались тяжелые хрипы, а единственный уцелевший глаз с трудом глядел на меня, пытаясь сфокусироваться. Я стоял напротив, спокойно вытирая кровь с пальцев. На душе царила пустота, весь гнев исчез, вышел, как из сдутого воздушного шарика. Того, что я проделал с культистом, хватило, чтобы утолить голод и жажду мести. Но лишь на время.

Остальное я приберегу для лидеров культа.

Скрипнула дверь камеры. Обернувшись, я встретился взглядом с Леридом. Дядя выглядел обеспокоенным, посмотрев на пленника, он невольно сглотнул. Похоже, не ожидал, что я успею так много за столь малое время. Я и сам не собирался проявлять такую жестокость, но прилив сил, а также недолгое присутствие за гранью жизни заставило выплеснуть гнев вовне. Ублюдку-культисту просто не повезло.

— Как обстановка? — спросил я, бросив тряпку на столик с инструментами.

— Остатки гостей расселили в другом крыле, пострадавших осматривают лекари. Граф и его дочь отдыхают в своих покоях, — тотчас доложил Лерид.

Я кивнул, с сожалением оглядел свою потрепанную и окровавленную одежду.

— Пожалуй, я тоже приведу себя в порядок. Встречаемся через полчаса в кабинете графа. Надо обсудить план действий.

— Что с этим? — дядя перевёл взгляд мне за спину.

— Подлечить, накормить, но за пределы этой комнаты не выпускать. Он нам ещё пригодится.

Хлопнув Лерида по плечу, я вышел из камеры, оставив слегка растерянного и испуганного дядю позади. Похоже, для него слишком много вышло потрясений за один день. Впрочем, то ли ещё будет.

Нас ждёт веселая заварушка.

Утонченный господин из культа Зова долго не хотел раскалываться — целых пятнадцать минут. Но ещё по прошлой жизни я помнил много различных способов причинить боль гуманоидному существу, некоторые из них мне бы вовсе хотелось забыть навеки. Хватило лишь немного приоткрыть завесу тайны пойманному культисту, чтобы слова полились из него полноводной рекой.