Демонолога вызывали? Том 2 (СИ) - Вольт Александр. Страница 8

Рамон присвистнул и не мудрено. Здоровый мужчина такой камень мог бы максимум толкнуть от плеча, как ядро.

— Работает! — заорал Влад.

— Пока да, — поддержал его радость Игнат, — но рано делать выводы. Вдруг он сдохнет через полчаса или замкнет где-то.

— А как он работает? — спросил Вел, обходя вокруг Игната и осматривая железо.

— Коммерческая тайна, — одновременно ответили братья Бодески.

— Я очень рад, что ваш прототип завелся с первого раза, — сказал я спокойно, — но нам пора приступать к работе. Пошли.

Не дожидаясь ответа, я спокойно пошел в сторону входа в шахту. Примерно в десяти метрах темного зияющего провала стоял отбойник, а от него в неизвестность тянулась рельсовая колея. По обе стороны от входа были навалены старые груды земли и верхнего слоя породы, что спрессовались от времени.

Я остановился и принюхался, глядя в темноту. Темнота смотрела на меня в ответ с вызовом. В ее черном немигающем взгляде читалось лишь одно: «рискнешь, Митасов-Каммерер?»

И я рискнул.

Из этого Темнейшего Подземелья не разило газом или гнилью. Присутствовал запах затхлости, но это свойственно непроветриваемым местам и пещерам в том числе. В остальном — полная стерильность, словно людей тут никогда и не было.

В принципе, о том, что здесь когда-то велись активные работы говорило только большое количество старого истлевшего инструмента: кирки, совковые лопаты, ржавые ведра и прочий мусор.

— Не хватает ночного зрения, да? — спросил бесенок.

Я молча щелкнул фонарем и разрезал темноту лучом света.

— Иногда технологии куда лучше любой магии, — ответил я ему.

— Инахда тифналохии луцсе любой магейи, — передразнил он меня. — А что будет, когда погаснет фонарь, а?

— Спроси меня об этом, когда это случится. А пока помолчи.

Даже от нашего тихого разговора полые коридоры шахты наполнились эхом. Вспомнился старинный анекдот: «— а может туда гранату бросить? — спросили мужики. / — а может не надо, — ответило эхо из колодца».

Шаги моих людей, что аккуратно двигались позади меня, убегали впереди своих владельцев и, отражаясь от стен, возвращались обратно. Резонирующий звук буквально издевался над нашими ушами, но это меня не останавливало.

Шаг за шагом я медленно спускался по пологому склону шахты. Отсыпанная крошка оглушительно громко хрустела под моими ногами.

Внутри все выглядело добротно несмотря на то, что нога человека не ступала сюда очень давно, судя по состоянию брошенных вещей и слою пыли на них. Но при этом п-образные опоры из дерева выглядели мощными и надежными. Все пройденные пару десятков метров, которые мы прошли, я не заметил ни единой подгнившей балки, которая обещала вот-вот лопнуть и похоронить всю нашу группу под грудой камней.

Я остановился и оглянулся назад, проведя лучом света по ногам у своих спутников, чтобы убедиться, что они все еще здесь и не убежали, поджав хвосты. Но нет, они все были рядом.

— Вы знаете эту шахту, Бодески? — обратился я к ним.

— Не то, чтоб «знаем», Андрей Саныч, — отозвался младший брат. — Скорее нам рассказывали, что тут есть то, что вам надо.

— Чудесно. И где оно лежит?

— Все что было на поверхности уже давно вынесли. Надо спускаться глубже.

— Вот за этим я вас всех и спрашиваю: чего еле ноги волочем? — Я обращался к ним во весь голос, чтобы показать, что бояться тут нечего.

У страха глаза велики, это правда. Я понимал их по-человечески, но как профессиональный охотник на демонов — нет. Иногда нам приходилось лезть в такие места, от которых жилы буквально стыли.

— Рамон, ты вообще со мной ходил на охоту на самого настоящего демона, — обратился я к нему. Мужчина повел плечами, явно все еще одолеваемый дискомфортном в области груди, но сдвинулся с места и ускорился.

Игнат, одетый в экзоскелет тоже бодро зашагал вниз. Оставшимся ничего не оставалось, как податься примеру первых. Просто потому, что оставаться позади группы могло означать быть съеденным в темноте.

А вот когда мы все стоим почти плечом к плечу, то и потерять товарища из виду сложнее. Спустя несколько минут мы небольшой, но плотной группой спускались вниз по шахте. Пока что путь был один.

Стены с обеих сторон были разработаны и не имели в себе ничего интересного. Пустая порода даже без мерцающих в свете фонарей вкраплений.

— Что-нибудь видишь? — обратился я к бесу.

— Ты велел молчать, Каммерер. Нет?

— Верно. А теперь я тебе задаю вопрос: что-нибудь видишь интересное? И желательно, чтоб ты посмотрел своими чудесными глазками, как тогда со стригоем.

Бес тяжело вздохнул, словно я посылал его в соседний поселок в тридцати километрах пешим ходом за холодным пивом и сказал, что если оно по пути нагреется, то ему придется сходить еще раз, но уже за свои деньги.

— Нет, Марк. Как в той песне: и больше нет никого, ничего-ничего. Смерть подставит плечо…[1]

— Совсем? — перебил я его.

— Впереди, метров через тридцать-сорок будет развилка на три рукава. А так я больше ничего не вижу. Пустота, хоть убей.

— Ты можешь определить, где залежи селитры? Остатки там или то, что не успели вывезти или украсть?

— Как ты себе это представляешь? — спросил Альф. — Я тебе что, селитрометр какой-то? Я могу очень многое, но ты почему-то решаешь меня использовать, как какой-то чокнутый лозоход. Может еще попросишь меня иголку в стоге сена поискать?

— Достаточно взять спичку и сжечь сноп, — парировал я. — А теперь ответь мне на вопрос внятно.

— Нет, — бесенок скривил морду и тут же добавил: — это выше моих сил.

— А он у тебя всегда такой разговорчивый? — поинтересовался Влад Бодески и от этого вопроса я едва удержался, чтобы не прыснуть от смеха. Слишком часто я это слышал за последнее время.

— Да, — сказал я.

— Но чаще всего он просто зудит не по делу, да? — подхватил Альф.

Я кивнул в знак согласия.

— Правду говорит, — подтвердил я слова бесенка. — Но к этому привыкаешь.

— А где ты его нашел? — осведомился Игнат, шагавший по другую сторону от меня.

— Длинная история. Потом может расскажу.

Через несколько минут, как и предупреждал бес, мы вышли к развилке. По центру огромного разработанного холла только не хватало камня с надписью.

— Придется разделиться, — сказал Рамон, глядя поочередно на три прохода и направляя на них свет фонаря.

От его слов у меня физически что-то укололо внутри.

— Нет, — сказал я. — Никаких дроблений на группы.

Хотел бы я сказать, что не верил в бредни о пропажах людей и все такое, но если такое случалось, то нет никаких гарантий, что здесь не завелась какая-нибудь тварь, как в моем имении. Или того хуже. Я все еще не знал какими существами населен этот мир.

— Тогда мы потеряем вагон времени, — сказал главный рейдер. — Вы сами должны это понимать, Андрей Саныч.

Я понимал. Время сейчас у меня самый ценный ресурс после людей. Всего лишь потому, что я уже забросил наживку Покровскому, но при этом забыл упомянуть, что не надо сейчас собирать наряд и, сломя голову, врываться в имение Донована Кесслера. Это моя личная ошибка.

Поэтому сейчас мне придется почти что бегом нестись со своей группой по каждому из рукавов и обшаривать их.

— Запоминай дорогу, — сказал я бесу и направился в левый проход.

— Да ты издеваешься?

— Не пререкайся. Некогда. Все — пошли за мной. Бегом.

Благо, что никто из группы вопросов задавать больше не стал. Тот же Рамон молча пошел следом.

Рукав был пустой. Он тянулся довольно долго, извивался, словно кишечник и постоянно норовил круто завернуть за угол. Примечательным было, что чем глубже мы заходили — тем уже он становился.

Я бросил луч света вдаль и увидел тупик. Дальше прохода не было. Несколько минут мы шарили по земле, разыскивали хоть какие-то крупицы, но ничего. Никаких светло-серых кристаллов или прожилок в стенах. Люди поработали тут на славу.

— Назад, — сказал я и мы двинулись вспять. — Двигаемся к выходу и заходим в центральный тоннель.