Тебя искал (СИ) - Кит Тата. Страница 10

- Меня так все называют. Ты идёшь, нет? Сосиска?

- Ириска. Она спит, - указала я на выступ под одеялом. – Видишь?

- Сосиска, Сосиска! – завопил вдруг Матвей, отчего Ириска зашевелилась под одеялом и выглянула из-под него, глядя с помятой мордочкой на источник звука. – Твоя хозяйка есть не хочет, так что компанию мне составишь ты.

Матвей вошёл в комнату, из-за чего я сильнее вжалась в матрац, сгреб одной ладонью Ириску и пошёл с ней прочь.

- Проголодаешься, присоединяйся, - бросил он, уходя.

Несколько минут лежала в замешательстве, пока из-за двери, которую Матвей оставил открытой, до меня не донеслись умопомрачительные запахи чего-то съестного.

Организм вдруг вспомнил, что не ел сегодня ничего, кроме овсяной печеньки, что я успела перехватить дома.

Ничего. До утра желудок потерпит. В университетской столовой завтра чем-нибудь позавтракаю.

Поднялась с постели, закрыла дверь и завалилась обратно под одеяло, усиленно закрыв глаза и мысли от того, что где-то там внизу двое лохматиков уплетали мясо и овощи. Еще и на гриле приготовленные… Желудок неприятно резануло голодным спазмом.

- Вот же ж! – озлобленно поворчала я сама с собой, но чувство голода, мешающее расслабиться, никуда не денешь. Пришлось выбираться из-под одеяла и спускаться вниз.

Матвей о чем-то довольно оживленно беседовал с жующей над блюдцем Ириской. Как он ее еще на стол не посадил?

Заметив моё приближение, мужчина ничего не сказал, лишь едва заметно ухмыльнулся, раскладывая мясо и овощи по двум тарелкам.

Откуда он знал, что я, всё-таки, спущусь?

- Чай с сахаром пьёшь или без? – спросил он, продолжая колдовать над блюдом. Мне бы так уметь готовить.

- Без, - ответила я и подошла к нему ближе. Заглянула через плечо и готова была присвистнуть, увидев, как красиво он сервировал блюдо. – Чем-нибудь помочь?

Скрестила руки на груди и слегка поежилась, почувствовав прохладу, что пробежалась по моим обнаженным ногам, почти не прикрытыми шортами. Зря я к завтрашней тренировке не взяла леггинсы. На первом этаже этого дома казалось прохладнее, чем на втором.

- Помочь? – переспросил Матвей. Окинул кухню беглым взглядом, словно пытался придумать мне задание. Внезапно серые глаза сосредоточились на мне, пробежались по фигуре вниз и, вероятно, заметив мои голые ступни, мужчина нахмурился. – Налей пока нам чай. Я только что заварил свежий. Мне две ложки сахара, - бросил он сухо и вышел из кухонной зоны, чтобы уйти на второй этаж.

Разумеется, где здесь найти кружки и сахар, мне никто не сказал. Пришлось искать самой.

Через пару минут Матвей спустился со второго этажа, неся в руках какую-то одежду.

- Надень, - протянул он мне, как я теперь поняла, толстовку.

- Зачем? Мне и так нормально.

- Не нормально. Я же вижу, - показал он две фиги на уровне своей груди.

Нахмурилась, не понимая, о чём он. Но стоило мне опустить взгляд вниз и увидеть торчащее безобразие под тканью майки, что свидетельствовало о том, что я замерзла, как мне тут же захотелось провалиться на месте и сгореть со стыда.

В любой другой ситуации я бы не приняла толстовку от постороннего мужчины. Только от Ромы. Но сейчас ситуация и мой мозг буквально вопили о том, что нужно срочно что-то делать.

С гордым видом, будто внутри меня нет никакой истерики, я взяла из его рук толстовку и быстро её надела практически утонув в ней по колено. Тяжеленькая, мягкая, пахнет вкусно.

- И носки, - протянул Матвей, очевидно, свои. – Я забыл включить обогрев пола. Один я не мёрзну.

Конечно! С такой-то растительностью!

- Спасибо, - выронила я сухо и натянула носки почти до самых коленей.

- Пойдём к камину. Я привык есть там, перед теликом, - вернулся уже привычный мне чудаковатый Матвей. – Который чай мой?

- Синяя кружка.

Если бы не треск поленьев в камине и вкусная еда в моей тарелке, то вряд ли я смогла бы мириться с тем, насколько Матвей шумный.

Нет, он не чавкал и даже не хрюкал, просто каждое его действие происходило как-то громко: он дышал, пыхтел, с аппетитом хлебал горячий чай и даже бороду свою как-то громко отирал ладонью. А еще тихо подхихикивал над фильмом, сотрясая при этом диван и меня, сидящую рядом с ним.

- Тебя, наверное, Несмеяной называют? – вдруг спросил он.

Повернула голову и заметила, что тарелка мужчины была уже пуста, а сам он смотрел на меня, слегка прищурив глаза. Ещё бы лупу или микроскоп прихватил.

- Я… - растерялась и начала нервно возить кусочек перца по тарелке, сосредоточив на нём всё свое внимание. – Я просто устала сегодня. Тяжелый день.

- Ещё бы! – насмешливо выронил Матвей. – Ты так ревела на дедовом крыльце. Даже я устал бы.

- Ну, вообще-то, да, нытьё выматывает. Но, говорят, после него хорошо спится.

- Да? Надо как-то попробовать, - мечтательно произнес Матвей и с дедовым кряхтением вытянул ноги, сложив их на журнальный столик. Пустую тарелку поставил себе на колени и закинул руки за голову, снова вернув внимание телевизора.

Сытая Ириска обошла диван, неуклюже на него запрыгнула, зацепившись коготочками и пошла. Не ко мне – к Матвею. Привалилась к его боку и громко-громко замурчала.

- Наелась, Сосиска? Теперь можно и поспать, да? - усмехнулся Матвей и погладил котёнка.

Ну, не то, чтобы прям погладил – просто накрыл её ладонью, в которой она вся исчезла, и немного потрепал. Затем снова закинул руку за голову и уставился в телевизор.

Эй, Ириска! Я, между прочим, ревную! Что за тяга шерстяного к шерстяному? А ко мне кто подойдёт?

Хоть второго котёнка иди ищи…

- Наелась? Десерт хочешь? Торт остался, пирожные, где-то конфеты ещё были… - поинтересовался Матвей, заметив, что моя тарелка тоже стала пуста, но я не знала, насколько будет вежливо унести её и исчезнуть самой в комнате наверху.

- Я наелась. Спасибо, было вкусно, - улыбнулась ему вежливо и насторожилась, когда мужчина встал с дивана и протянул руку, забрав у меня пустую тарелку.

- Так тебя, оказывается, нужно было немного покормить, чтобы ты улыбнулась? Буду знать, - ловко подмигнул мне Матвей и ушёл в сторону кухни с нашими тарелками.

Пока его не было я забрала Ириску и положила спящий вибрирующий комочек себе на грудь. С облегчением выдохнула и смогла расслабиться. Даже ноги на журнальный столик сложила, как Матвей минутой ранее.

По ходу приближения к гостиной, Матвей выключал свет по всему дому. Осталась только подсветка лестницы на второй этаж, свет от телевизора и камина.

Я знатно напряглась.

- Если тебя что-то смущает, я могу вернуть свет, - сказал Матвей, остановившись у своей стороны дивана.

- Нормально, - выдавила я пересохшим горлом.

- Сосиску-то мне верни, - плюхнулся он на диван.

- Она сама ко мне пришла.

- А если я позову её обратно? Сос…

Моя ладонь достаточно своевольно накрыла его рот, отчего мы оба застыли, а я ещё и испугалась, когда серые глаза удивленно заглянули в мои.

- Ой! – одёрнула я руку и запрятала её в длинный рукав. Прочесала ногтями ладонь, которая всё ещё хранила мягкость его бороды и тепло губ, которые растянулись в ощутимой улыбке. – Я случайно.

Не зная, куда спрятать глаза, я сосредоточила внимание на телевизоре, совершенно не помня сюжет и о чем этот фильм был, вообще.

- Плед дать? А-то у тебя ноги опять в мурашках?

- Не пялься, - строго бросила я и прикусила язык. Веду себя, как собака бешеная. – Мне не холодно, - добавила я уже значительно мягче.

- Как знаешь, друг Рита.

Мужские ноги тоже легли на столик рядом с моими. Шумно выдохнув, Матвей потянулся и закинул руки за голову, сосредоточив внимание на комедии, которая ему, определенно, нравилась.

Практически весь фильм я следила за ним периферийным зрением, но не уловила более никакого внимания к своей персоне. Он не косился ни на меня, ни на мои ноги. С таким же успехом, кряхтением и тихими смешками он ровно так же провел бы этот вечер и в одиночестве. Казалось, моё присутствие не поменяло ровным счетом ничего в его планах на вечер.