Блиц (ЛП) - Перри Девни. Страница 27

— Заоблачные.

— Устанавливай любые ожидания, какие хочешь, — сказал я. — Но, на мой взгляд, желание улыбаться чаще, не значит, что ожидания занижены.

Она положила руку на стекло, почти как в объятии. Когда она опустила руку, я подумал, что она закончит разговор, но она прислонилась к окну и поднесла телефон к другому уху.

— А что насчет тебя? Ты всегда хотел стать тренером?

— Да. Еще со средней школы.

— Правда?

Я кивнул и указал в сторону городских огней.

— Я вырос здесь. Мой тренер все еще работает в средней школе. Он хороший человек. Именно такой человек был мне нужен, когда я был подростком. Он всячески подталкивал меня к тому, чтобы я смог заработать стипендию. Мне нравилось играть, и я был довольно хорош. Может быть, даже великолепен. Но недостаточно хорош для НФЛ. Я всегда знал, что «Штат Сокровищ» — это то место, где я проведу свою последнюю игру.

Когда я оглядывался на свое время в качестве игрока, я ни о чем не жалел. В колледже мне нравилось играть в команде. Мне посчастливилось завести друзей на всю жизнь, таких как Форд.

— И что было дальше? — спросила она.

— После окончания университета я устроился на работу в Орегон тренером «Дакс». Когда я подавал заявление, это было рискованно, но мне повезло. Я многому там научился. Работал как проклятый. Затем, несколько лет назад, в «Штате Сокровищ» открылось место, и я ухватился за возможность вернуться домой.

Дядя Эван умер, и Фейт нуждалась в помощи. Не то чтобы она когда-нибудь попросила бы меня вернуться домой, но в тот день, когда я появился с нагруженным грузовиком, тащащим за собой фургон, на ее лице было такое облегчение. Как будто она была в нескольких секундах от того, чтобы упасть в обморок.

— Если повезет, я буду тренировать «Диких котов» до скончания своих дней. — Эта работа приходилась мне по душе. Мне не нужно было быть главным тренером. Мне не нужно было переходить в более крупный и престижный университет. — Возможно, это означает, что мои ожидания тоже занижены.

— Мне нравятся твои ожидания, — тихо сказала она.

Между нами установилась тишина, пауза, которая означала бы окончание большинства звонков. Но я не мог заставить себя повесить трубку. И она не отходила от окна.

— Торен? — Она не повесила трубку, но отошла от стекла, прячась где-то в своей комнате.

— Куда ты пошла?

На заднем плане послышался шорох, как будто она опустилась на край кровати.

— Я случайно услышала, как ты разговаривал с Милли на днях. Я наполняла свою бутылку водой в коридоре перед кабинетом.

— А. — В тот день я заставил двух своих подопечных, у которых упала успеваемость, уделить больше внимания учебе и меньше — футболу и девушкам. Убедившись, что они устроились, я пригласил Милли поесть пиццу. И в течение часа позволял ей уклоняться от любых попыток завести разговор о Форде.

— Милли — одна из моих самых старых подруг. Мы вместе учились в колледже.

— А она, эм, знает? О нас?

— Никто не знает.

В трубке послышался еще один долгий вздох.

— Вы двое…

Мне даже понравилось, что она не смогла закончить предложение. Мне даже понравилась нотка зависти в ее мягком голосе.

— Нет. Такого никогда не было.

Только не между нами. Милли и Форд? Это была другая история.

— Хорошо, — выдохнула она.

— Хорошо.

Потребовалось еще одно затишье, еще один отрезок тишины, но затем она вернулась к окну, лениво проводя пальцем по стеклу.

— Ты хорошо смотрелся сегодня у скамейки запасных, Торен.

Торен. Не тренер. Не тренер Грили.

Торен.

Она назвала меня по имени. Потому что для нее я никогда не был тренером. А для меня она всегда была Дженнсин.

— Мне понравилось видеть тебя там, — признался я.

Два утверждения, которые ни один из нас не должен был произносить, но все равно произнес.

— Уже поздно, — сказала она. — Мне, наверное, нужно немного поспать.

— Да, — кивнул я. — Спокойной ночи.

— Спокойной ночи. — Она повесила трубку, но не отошла от окна.

А я не встал со стула.

Вечеринка

Дженнсин

Я провела пальцем по нижней губе Торена. Простыни были спутаны вокруг нас, вплетены в наши обнаженные ноги. Я лежала на его обнаженной груди, а он на руке, закинутой за голову.

Было уже слишком поздно. С того первого поцелуя у бильярдного стола в подвале прошло много часов. К тому времени, как мы наконец поднялись наверх, уже наступила полночь. Но я не собиралась спать, пока. Сегодняшний вечер был одним из лучших в моей жизни, и я не была готова к тому, что он закончится.

— У тебя такие нежные губы. — Нежнее, чем у любого мужчины, которого я когда-либо целовала. — Ты пользуешься бальзамом?

— В ящике стола. — Его серо-зеленые глаза метнулись к прикроватной тумбочке.

Я перебралась через его грудь и, потянувшись к лампе у кровати, включила ее. Она залила комнату золотистым светом. Открыв ящик, я выудила маленькую розовую баночку.

— Мятный бальзам для губ. — Я открутила крышечку и, поднеся палец к углублению, выдавила немного бальзама, нанесла его на губы и в завершение причмокнула ими. Затем отставила баночку и придвинулась к Торену, раздвинув ноги, чтобы обхватить его бедра.

И поскольку его губы выглядели немного сухими, своими я намазала бальзам на его.

Глава 11

Дженнсин

Спортивный зал в полевом доме вмещал тысячу восемьсот человек. Ни разу в этом сезоне не было такого, чтобы не было свободных мест на игру.

До сегодняшнего вечера.

Стиви предупреждала меня, что соперничество между «Дикими кошками штата Сокровищ» и «Гризли университета Монтаны» было жестоким.

— Ты не шутила, — сказал я ей, когда мы вышли на волейбольную площадку, а толпа аплодировала так громко, что это отдавалось вибрацией на моей коже.

— Я не могу дождаться победы. — Ее улыбка была убийственной.

Такой Стиви мне нравилась больше всего. Дома она была милой и доброй. Всегда пыталась уговорить меня заняться чем-нибудь, несмотря на то, что я часто отказывала ей. Она была чистоплотной, дружелюбной и по воскресеньям пекла печенье с шоколадной крошкой.

Но на тренировках и играх она была почти такой же конкурентоспособной, как и я. Она никогда не сдавалась, даже когда мы одерживали уверенные победы. На волейбольной площадке она выкладывалась без остатка.

В этом мы были похожи.

Она любила эту игру. Ей она нравилась больше, чем мне.

И когда мы выпустимся, для нее это будет конец. Стиви была связующим (прим. ред.: Связующий наносит второй удар по мячу после приема мяча от соперников. Цель — подбросить мяч так, чтобы создать нападающему выгодную позицию для нанесения атакующего удара, который не смогут отразить соперники), и она сыграет свою последнюю настоящую игру в «Штате Сокровищ».

Как и Торен.

Наш телефонный разговор, состоявшийся в прошлые выходные, не выходил у меня из головы всю неделю. Я прокручивала его в голове снова и снова.

Все, чем он поделился. Все, чем поделилась я.

Возможно, моя последняя игра тоже будет в «Штате Сокровищ». Несколько месяцев назад эта мысль заставила бы меня нервничать. Кем я буду без волейбола?

Но то, как Торен говорил о футболе, о том, как он стал тренером, сделало этот переход — конец — нормальным. Обычным.

Он был первым человеком в моей жизни, который заставил меня задуматься о другом пути. О другом будущем.

Мысли на потом. Этот сезон еще не подошел к концу, и сегодня вечером нам предстояло выиграть матч.

Я вышла на волейбольную площадку, еще мгновение впитывая шум толпы. Потом перестала обращать на него внимание. Как и Стиви, я была здесь, чтобы побеждать.

Пот выступил у меня на висках, когда я отхлебнула воды из бутылки после первого сета. 25:9.

Обычно первый сет был самым тяжелым. Если мы будем играть как обычно, набирая обороты с каждым сетом, то финишируем после трех сетов и разгромим «Гризли».