Летун. Фламенко в небесах (СИ) - Воронков Александр Владимирович. Страница 10

Наш эскадрон разделяется: Акоста с кузенами-вайомингцами плавно заходит в пологую атаку на ту самую «недобатарею», а Тинкер, покачав крыльями «Делай, как я!», уводит нас с Эдиком в вражеский тыл. Четверть минуты спустя понимаю, куда он нацелился: километрах в трёх от франкистских позиций прямо на дороге видны стоящие грузовики, рядом с которыми возятся человеческие фигурки.

Подлетаем. Ага, точно: машины не то поломались, не то застряли в декабрьской грязище. И доблестные зольдатики, вероятно, поминая разными словами горе-водятелей, небесную канцелярию, устроившую на данном конкретном участке ночной дождь и собственных отцов-командиров, припахавших оных зольдатиков к трудовым свершениям, разгружают из кузовов не слишком большие, но, судя по тому, что тащат по двое, тяжёлые ящики.

Не завидую я зольдатикам: бомбёжка — штука неприятная…

Фрэнк Тинкер прошёл над участком первым. С консолей ушли обе бомбы, в нескольких десятках метров от грузовиков земля рванулась вверх вперемежку с рыжим пламенем взрыва.

Блин, да что он делает? Херпопадёшь с горизонтали!

За ведущим идёт и Шнайдер — и тоже по горизонтали! Впрочем, он умудрился почти попасть, одна «сотка» грохнула даже в кювете-водогоне, заодно повредив фрагмент гравийного полотна. Но «почти попал» — это всё равно не попал.

Придётся мне…

«Бреге» — машина морально устаревшая и к крутым пике не приспособленная. В нём на горизонталях виражить одно удовольствие, а вот вертикалей «француз» не любит. Успел уже убедиться, когда при обкатке едва не вывалился в штопор: хорошо ещё, что заранее ожидал такой подляны и успел выправиться. Но хоть что-то, как-то, а сделать нужно…

На цель вывожу бомбёр под углом градусов в тридцать. Слышно, как ревёт мотор и жалобно плачут расчалки крыльев. Лихорадочно вспоминаю, какое же нужно упреждение… Не вспомнив, сугубо интуитивно сжимаю рычаг сброса, спустя секунду — второй — и тут же стараюсь вывернуть машины вверх-вправо: ещё не хватало влететь в свеженький взрыв!..

Чёрт! Машинально прокусил нижнюю губу, вкус крови во рту отвлекает и раздражает. М-да, давненько я не проводил реальную атаку с воздуха. А чтобы по реальному противнику — так только в Африке, где «настамнебыло». Зато у меня там был Су-27, а не этот раритет. И скорости там были другие, и нагрузки, и мощь удара по врагу.

Верчу головой. Ага, результат достойный: от одного грузовика на шоссе осталась только откинутая в сторону часть рамы с капотом, остальное дефрагментировалось на мелкие кусочки. Второй, дальний, грузовик вроде бы цел, но ударной волной его развернуло перпендикулярно дороге. А что они хотели? «Сотка» — боеприпас серьёзный. А вот вторая ушла «в молоко». Вернее, в землю неподалёку, но судя по торчащим из воронки то ли брёвнам, то ли шпалам — Перун направил угодить в какое-то замаскированное фортификационное сооружение. Кричу в переговорное Гонсало:

— Смотри небо! Смотри авион Франко!

Плохо не уметь болтать по-местному, ну да ещё наблатыкаюсь, ежели не собьют. Нахожу взглядом самолёты Акосты со Шнайдером.

Молодцы, не бросили, вон, выписывают круги метров на четыреста выше. Ожидают.

На подлёте вижу жест Бертрана: известный воздушный хулиган, которого за частые пролёты под мостами журналисты будущего прозвали «американским Чкаловым», выставил из открытой кабины левую руку, пальцы скручены колечком: «O’ki!».

Приятно, однако: об этом лётчике я когда-то читал: человека, продержавшегося в воздухе без посадки на недоработанном «WB-2» более пятидесяти часов трудно не уважать.

Обратно фронт перелетаем в шести километрах от первоначальной точки, попутно обстреляв из курсовых «Виккерсов» вражеские позиции. У этих флаг красно-чёрно-красный[9], но расположение цветов не такое, как у анархистов. По возвращении надо выяснить, кто такие. А то тут у каждой партии — свои вооружённые отряды — что у республиканцев, что у мятежников. Кстати говоря, эти «красно-чёрно-красные» стреляют лучше предыдущих: капот справ они мне ухитрились продырявить, но «Испано-Сюиза», похоже, не пострадала, за что ещё раз спасибо её создателям!

Мы виражом крутым пройдём,

Прикроем плавным разворотом,

И на врагов мы нападём

Могучим бреющим полётом.

Пилот посадку совершил

После удачного полета

Объект врага он разбомбил

И нахрен сбил три самолета!

Ну, пока не сбил… Но буду стараться…

[1] Советская народная, но, к сожалению, ныне подзабытая, песня «стальная эскадрилья». Текст существует не менее, чем в десятке вариаций.

[2] Рабочий комбинезон, как правило, тёмно-синего цвета. В первые месяцы Гражданской войны в Испании, помимо функций спецодежды, массово использовался в качестве униформы рабочими-милисианос.

[3] Bataliony Chłopskie, они же Крестьянские батальоны — партизанские отряды сельского населения оккупированной гитлеровцами Польши, ориентировавшиеся на Народную партию. были расформированы в марте 1945 г., бойцы призывного возраста влились в сформированное в СССР Народное Войско Польское. По неполным данным, в разное время через БХ прошли не менее трёхсот советских бойцов и командиров, бежавших из плена. Ещё больше их воевало в отрядах прокоммунистической Армии Людовой (не путать с проанглийской Армией Крайовой — там советских граждан воспринимали как врагов и практически всегда убивали). Поляки — они разные.

[4] То есть He 51C, применявшийся немецким «Легионом „Кондор“» в первой половине Гражданской войны в Испании.

[5] Далеко не все знают, что «нейтральная» франкистская Испания отправила воевать против русских порядка 50000 солдат и офицеров в составе так называемой «Синей дивизии» (она же «Голубая», «División Azul»). Они носили гитлеровскую форму с испанскими нашивками на рукавах и — неофициально — синие рубашки членов «Испанской Фаланги». В значительной степени на их руках кровь жертв блокады Ленинграда, которую они старательно помогали сохранять вплоть до октября 1943 г.

[6] Автор знает, как принято писать «das Luftwaffe». Но от своей бабушки, прошедшей (в основном пешком) с двумя детьми на руках (годовалым и новорожденной) в 1941 году из-под Бреста до Астрахани, а также от нескольких других жертв той войны именно такое название. От слова «лютые». А посему испытывает к подчинённым Гёринга большую личную неприязнь.

[7] Такая практика кажется дикостью — демаскируют же! Но факты имели место быть, даже в Интернете в хроникальных съёмках иногда попадается.

[8] Белофинны воевали с нашей страной ЧЕТЫРЕЖДЫ: в 1918–1920, в 1921–1922, в 1939–1940, в 1941–1944 годах. И три раза из четырёх именно они начинали войну и захватывали советские территории. И только в Третью Финскую войну 193901940 гг. боевые действия начала Красная Армия. И что бы не вопили либераст-истероиды, в той войне СССР победил, отобрав назад часть бывшей Выборгской губернии и ещё кое-что. К сожалению, победил большой кровью.

[9] Флаг «Испанской Фаланги». Там посредине ещё торчащие поверз воловьего ярма стрелы намалёваны, но из кабины самолёта герою эмблемы не видно

Глава 7

VII

Испанская республика, Валенсия / Испанское небо, 19 декабря 1936 г.

Пропеллер совершил несколько последних холостых оборотов и замер. Встав и развернувшись в кабине лицом к хвосту, я принялся судорожно открывать защёлки, удерживающие обтекатель, предназначенный для того, чтобы прикрывать бортового стрелка от потока холодного воздуха во время полёта. Откровенно колбасило и пальцы дрожали от напряжения, и то ли поэтому, то ли из-за того, что защёлки оказались слишком тугими, но фигурную «покрышку» я откинул только тогда, когда к «Бреге» уже подбежал механик:

— Ола, ком-ман-диир! Еста тодо бьен[1]⁈

— Ни хрена не бьен. Франсиско, помогай!

Вдвоём мы выволокли из машины перепуганного Кармона, со всей дури зажимающего пулевые отверстия в бедре. В глазах — слёзы, но молчит. Они гордые, испанские мужчины. И Лало[2] тоже мужчина, несмотря на свои семнадцать лет. Гордость не позволяет кричать от боли.