Летун. Фламенко в небесах (СИ) - Воронков Александр Владимирович. Страница 24

Тогда я еще ничего не понимал: ни что такое фашизм, ни чего хотят парни, защищающие Республику, ничего не знал об Испании, её народе.

Так вот, прибыли мы в Париж. Стали искать, где завербоваться. Три дня искали — а те небольшие деньги, которые захватили с собой, всё больше и больше тратились — за отель, за питание… На четвертый день мы с моим приятелем Диком Ли решили побродить по городу. Ведь когда вернёмся домой, все станут спрашивать: какой он, этот французский Париж? Больше, чем тот, что в Техасе? А нам и ответить было бы нечего. Вечером вернулись в гостиницу, а тамошний портье нам и сообщает: «Ваши приятели уехали».

Куда уехали? Почему не предупредили? Ничего не понятно.

Портье нам письмо передаёт. Оказалось, пока мы с Ричардом шлялись по улицам Парижа, наших парней разыскал вербовщик от Франко. Прямо в гостинице они сразу же подписали контракты и прямым рейсом улетели из Парижа в Бургос. Говорят, что фашистская пресса шумно рекламировала их приезд. Так что воюют теперь по ту сторону фронта, может быть когда-нибудь схлестнёмся в воздухе[5]. Дурачьё проклятое!

— Может, и дурачьё. А может, они из тех, кто у нас в Америке ходит под флагами со свастикой[6]…

— Камарадо Русо! Камарадо Русо! — Дребезжа никелированным звонком на руле велосипеда, в нашу сторону катит Пепита Маркес, шестнадцатилетняя «дочь эскадрильи», вечно в своём синем моно и красной косынке с непокорно выбивающимися из-под неё чёрными локонами, с итальянским «инженерным» карабином[7] через плечо. Приблизилась, соскочила с двухколёсного транспорта, вскинула к плечу кулачок:

— Салуд, камарадо Русо! Капитано Гарсия срочно вызывает для постановки боевой задачи!

Ну вот… Похоже, краткий перерыв в войне заканчивается…

[1] Местное жаргонное название города Сан-Франциско.

[2] На стороне Испанской Республики, по официальным подсчётам, воевало 2800 граждан США, более 700 из них погибли.

[3] В 1937 году судебное расследование проводилось в отношении троих вернувшихся в США пилотов эскадрона «Янки», в 1939 году 16 американцам-добровольцам было предъявлено обвинение в пособничестве коммунистам за участие в организации Батальона имени Линкольна.

[4] «Континентом» в США некоторые до сих пор в обиходе называют Европу.

[5] Автору неизвестны факты прямого участия американских лётчиков в боях на стороне франкистов в 1937 году. А вот в качестве пилотов-инструкторов в тылу они, действительно, служили и учили фашистов на совесть.

[6] До 1941 года в США открыто существовали несколько ультраправых организаций фашистской и национал-социалистской направленности.

[7] 6,5 мм карабин «Манлихер-Каркано» обр. 1891/1924 для инженерно-технических подразделений.

Глава 16

XVI

Испанское небо, 29 января 1937 г.

— Мы рождены, чтоб сказку сделать былью,

Преодолеть пространство и простор,

Нам Сталин дал стальные руки-крылья,

А вместо сердца — пламенный мотор[1]!

Вот он, пламенный мотор, рычит под капотом, вращается пропеллер и самолёт несётся над покрытыми кое-где клочками снега чёрной и рыжей от зимней грязи испанской землёй. И не так сейчас важно, что данный конкретный мотор «дал» не Сталин, а неизвестные мне инженеры фирмы «Боинг». Сам факт полёта — вот, что важно! Небо — это всегда Небо, но испытываемые в нём ощущения всё-таки разнятся в зависимости от машины, которой управляешь. В ВВС Советского Союза и позже я нёс службу на прекрасном Су-27. Мощный скоростной самолёт, прекрасно вооружённый и снабжённый всяческими электронными полезностями красавец. Способен промчаться чуть ли не под стратосферой и со всей пролетарской основательностью изничтожить практически любую цель. Но то-то и оно, что «промчаться»! Мелькнуло что-то и осталось далеко за хвостом.

А при полёте на поршневом самолёте появляется чувство единения с окружающим Небом и проплывающей внизу Землёй. Тем более, что из больного старика я превратился в молодого крепкого парня в самом расцвете сил! Как тут не запеть⁈

А что кругом война и в любой момент можно погибнуть — да хоть через минуту свалится от солнца пара «Хейнкелей» или «Фиатов» — и всё, пишите письма мелким почерком, если не сумеешь отбиться или удрать. Так-то те же итальянские истребители по скорости не намного превосходят «Груммана», но в одиночку удрать будет непросто. Вот попробовать продать шкуру не за ломаный песо — это да, вариант. Но на войне многое и от случая зависит. А вот в прежней «мирной» жизни всё было сложнее. Достаточно вспомнить, что за тридцать лет после развала СССР потери населения только в России достигли страшной цифры в двадцать пять миллионов человек. А за Великую Отечественную весь Советский Союз потерял двадцать семь по самым пессимистическим подсчётам. Всего на два миллиона больше уничтожили фашисты советских людей, чем «реформаторы», мать их в жопу колесом да через коромысло! «Всего»… Хреновый сарказм в два миллиона жизней, но факт есть факт.

Так что если погибну тут, в Испании, будет хоть одно утешение: три фашистских самолёта я ухайдакал, вон, звёздочки подтверждающие на борту кабины краснеют, да сколько-то гадов на земле бомбами да пулемётом в ту землю загнать сумел. Уже не забесплатно сдохну!

Капитан Гарсия ла Калле неспроста выдернул меня почти под вечер: оказывается, из Мадрида пришла шифровка о том, что якобы по данным агентов Республики во вражеском тылу сегодня из Германии должны прилететь пилоты и механики-сменщики для «Легиона „Кондор“» и это необходимо срочно-судорожно проверить и либо подтвердить, либо опровергнуть. А поскольку во всей Первой Интернациональной эскадрилье только мой «Грумман» оборудован радиостанцией, то и лететь на доразведку предстоит мне… Приказ, конечно, есть приказ: козырнул по-уставному и, оседлав велик Пепиты, так и оставшейся у меня на стоянке, покатил его выполнять. Вот только шевелятся в башке сомнения: удастся ли во время полёта докричаться до республиканских «маркони»? Расстояния-то не маленькие, да и настроена американская рация на очень специфические каналы и «поймают» ли мои сообщения на этих волнах, даже если состояние эфира будет идеальным для передачи?

Вот и летим мы с Кастельяно на восток, надеясь, что фашисты до поры до времени нас не заметят и в воздух не полезут. Аэродинамика «Дельфина» сегодня нарушена: под фюзеляжем механики прикрепили привезённый неизвестным молчаливым товарищем, прибывшим на Алькала де Энарес со шпрехающей на дойче переводчицей, неуклюжий аэрофотоаппарат французской фирмы S. F. O. M. Как-то раньше не доводилось проводить аэрофотосъёмку в боевых условиях, но теорию в общих чертах помню. Капитан Гарсия ла Калле, похоже, не слишком-то хотел выпускать в этот разведполёт именно меня: формально налёт у меня не слишком велик, да и происхождение двойственное: с одной стороны — русский, а русских республиканцы крепко уважают — тех, кто сражается против фашистов; с другой де стороны — эмигрант, бежавший от революции в России… Вот и волнуется компаньеро. Но «Грумман» в воздухе я держу уверенно, это все знают, да и три воздушные победы говорят в мою пользу.

Хороших аэродромов в Испании мало, поэтому и наши, и мятежники стремятся приспособить для взлёта-посадки все более-менее подходящие площадки. Только ВПП — ВПП рознь: одни пригодны только для маленьких и юрких истребителей — сами «сидим» на таком, другие — для тяжёлых бомбардировщиков и военно-транспортных «бортов». И вот последние известны наперечёт. Над одним из таких мы с Энрике Росас Кастельяно только что прошлись, отщёлкав с дюжину фотокадров. Пара итальянских «Савой» в объектив точно попала, но судя по слабенькому — всего лишь из пулемётов — зенитному заградительному огню с земли, фашисты используют эту точку лишь как аэродром подскока. Теперь наша задача — добраться до второго и проверить гадов на вшивость уже там. До третьего, отмеченного на карте, не дотяну: R-1340–27, конечно, хороший движок: в Америке с культурой производства всё прекрасно, в Союзе бы так работали без брака, но бензин всасывает — как верблюд после месячного похода по пустыне Кызыл-Кум. Дай авиационный бог вернуться к своим без вынужденной посадки на республиканской стороне фронта: как-то комично выглядит героический пилот-интернационалист, «голосующий» с канистрой перед проезжающими мимо грузовиками с целью позычить горючки. А уж если по ошибке сесть во франкистских тылах… Про «милую забаву» фашистов с расчленением после пыток пленных лётчиков и скидыванием того, что осталось от человека в ящике на аэродром красных — прекрасно известно, так что плен — совсем не вариант.