Завод: назад в СССР (СИ) - Гуров Валерий Александрович. Страница 36

Склад состоял из десяти тех самых громоздких стеллажей, высотой до потолка. В стеллажах были вставлены ящики с нумерацией снизу вверх, по двадцать на стеллаж. В них-то и хранились приспособления — кондуктора, шаблоны, эпоксидные оправки и многое другое. Для того, чтобы достать ящики, использовался специальный подъемный механизм, управляющийся с пульта. Это была целая панель управления с кнопками, соответствующими номерам стеллажей. Чуть ниже было ещё три кнопки — верх, вниз, стоп. И отдельно — лампочка.

— Вот она, родимая, нашлась… а ну-ка давай, вылезай… — кладовщик с важным видом поплевал на пальцы, достал карточку.

Карточка подписывалась по номеру детали, а в её строках значились все приспособления, необходимые для изготовления позиция. Нужный кондуктор шёл четвёртой строкой. Казалось бы, всё предельно ясно и чётко.

Кладовщик ткнул в строку пальцем, посмотрел на номер стеллажа и ящика, в котором хранился кондуктор, и вслух сообщил:

— Так, значит, у нас третий стеллаж, пятый ящик. Ну давай посмотрим, на месте ли твой кондуктор, потому что у Лёньки тут такой бардак, что черт ногу сломит.

Он также тяжело поднялся со стула, подошел к пульту и с минуту на него смотрел, шепча что-то вроде «тут бы ещё вспомнить, как этим чудом техники пользоваться». Кажется, достижения прогресса его особо не радовали.

— А вот, смотрите, — я указал на кнопку с номером три. — Наверное, сюда надо нажимать.

Часть лица кладовщика была парализована, но он и одной половиной посмотрел на меня настолько выразительно, что я даже руки поднял — мол, всё, дед, сдаюсь и замолкаю.

— Яйца курицу не учат! — фыркнул он. — Я что, Егорка, по-твоему настолько тупой, что кнопку с цифрой три не могу разглядеть⁈

Он нажал на кнопку. Подъемный механизм включился, и вилочный погрузчик натужно двинулся по рельсам к нужному стеллажу. Доехав, погрузчик остановился. Работал этот интересный механизм с трудом и явно нуждался в хорошем капитальном ремонте. Но на заводе чаще всего как — если работает, то и хай пока работает. Чинить будем, когда окончательно сломается. Уж больно хозяйство большое, за всем не уследишь.

— Та-а-ак, что тут у нас дальше, — кладовщик нажал «вверх».

Погрузчик, вздрогнув, пополз в указанном направлении. Нет, возле нужного ящика механизм не останавливался.

Он полз, скрипя, тех пор, пока жмёшь кнопку, а чтобы понять, когда её отжимать и механизм останавливать, возле каждого ящика стоял специальный концевик. Потому, как только погрузчик подполз к нужному ящику, концевик тотчас сработал. На пульте загорелась лампа, сигнализируя о том, что подъемник самое время останавливать. Старик тут же убрал палец, сделал шаг назад, чтобы посмотреть — ловко ли зайдут вилки от основания ящика.

— Тут все еле дышит, — прокомментировал он. — Ты что, думаешь, Леньки нет — он же в конце прошлой недели такой вот ящичек себе на голову уронил.

— Как так? — спросил я.

— Да вот каком кверху!

Выяснилось, что концевики если и работают, то через раз. И Леонид, как звали кладовщика, не уследил, что вилки зашли под ящик криво. Обернулось тем, что ящик перевернулся, а Леониду на голову упала эпоксидная оправка.

— Кровищи было… ужас! — заключил кладовщик. — Ходили тут потом товарищи по технике безопасности, вся что-то вымеряли. Да толку-то, оно как было на соплях, так и осталось. Поэтому ты лучше близко не подходи, чтобы и тебе на голову ничего не упало.

— Спасибо за предупреждение. Буду иметь в виду, — поблагодарил его я.

Убедившись, что вилки стоят там, где нужно, кладовщик нажал ещё одну кнопку. Вилки, дребезжа, выдвинулись, ловко подныривая под ящик. Старый рабочий ещё раз подошел к стеллажу, чтобы сделать контрольную проверку. Задрал голову, посмотрел с нескольких сторон, удовлетворённо кивнул. И только потом вернулся обратно к пульту. Со следующим нажатием кнопки вилки чуть-чуть приподняли ящик в углублении, снимая его с опор стеллажа. На этот раз проверять, чтобы ящик сел плотно и его не перекосило, кладовщик не стал. Вилки вместе с ящиком натужно задвинулись обратно на платформу подъемника. Механизм опустился к полу, а затем медленно пополз «на базу», к месту выдачи.

В ящике размером метр на метр и глубиной полметра оказалась вразнобой свалена целая куча приспособлений разного толка. Понятно, почему подъемник так натужно передвигался. Веса-то в ящике — целая тонна. Честно говоря, слабо верится, что такая тяжесть упала на голову Леониду. От него бы попросту и мокрого места не осталось. Так что рассказ явно преувеличен, но это меня не слишком удивляло — мужики часто любят делать из мухи слона.

— Ты что думаешь, я за тебя буду в этом говне ковыряться? Ищи! — едва ящик встал, ворчливо бросил кладовщик.

— Обязательно!

Я поймал себя на мысли, что старик вовсе не вкладывает в свои слова какой-либо негатив. Будто по старой привычке ругается на всех и вся. Не знаю, зачем он так надрывается, чтобы уколоть побольнее. Может, ему от этого легче становится? Но меня-то этим не проймешь. А наблюдать за таким кадром — забавно…

Ковыряться в ящике долго мне не пришлось. Кондуктора для «папы — мамы» я раньше не видел, но, учитывая конструктивную особенность этих деталей, нашел его сразу — на глаз, и быстро достал из ящика. Это была довольно громоздкая приспособа, весом в несколько десятков килограмм. Ржавая, вся перепачканная в застывшем масле и налипшей стружке. Я, поднапрягшись, аккуратно вытащил кондуктор из ящика. Кладовщик отогнал обратно подъемник и вернул на место ящик.

— Номер проверяй, Егор, а то нахапаете не смотря, потом приходите по второму кругу.

Тут бы этот номер разглядеть… место, где были набиты цифры, оказалось замазано почерневшим маслом. Я огляделся, нашел на полу кусок проволоки и кое-как прочистил цифры. Сравнил их с номером, указанным в техпроцессе.

— Оно! — отчитался я.

— Смотри, ты уже как свинья весь вымазюкался! — кладовщик смерил меня взглядом.

Вымазюкался, но не испачкаться тут было невозможно. Видимо, в седьмом цеху не особо следили за тем, чтобы кондукторы сдавались в чистом виде. Если бы такое кто-нибудь попробовал провернуть в моем цеху, то наш кладовщик такого умника самого вместо кондуктора уложил бы в ящик.

— Телегу возьми, — предложил кладовщик. — Только так, туда отвёз — и сразу обратно привези, а то мне потом ходить по всему цеху искать.

— Обойдусь, — отказался я.

Кондуктор, как и детали, был громоздким, но тележку я брать не стал, так донесу. Да и на телегу-то эту без слез нельзя было смотреть. С дырами, в которые кулак спокойно проскользнет, ну и колеса восьмёркой.

— Че, еще что-то тебе надо? — спросил кладовщик с привычной едкостью, видя, что я остановился у стола. — Сразу нельзя было сказать, или язык проглотил?

— Могу не расписываться о получении? — я пожал плечами. — Я тогда пойду!

— Ах да, ещё журнал тебе надо записать… погоди идти, успеешь!

Теперь уже он говорил так, будто это я хотел отсюда сбежать без закорючки. Нехотя он открыл журнал, вручил мне ручку, чтобы я сам вписал номер кондуктора в строку. Я вписал, поставил подпись и, закончив на складе, поволок кондуктор к верстаку. Тяжело, конечно, такую громадину тащить, но ничего — мне сейчас физические упражнения в тему.

— Фу-у-ух! — я поставил кондуктор на верстак.

Вытерев пот со лба тыльной стороной ладони, начал разбираться, как вставить детали в приспособление. И «папа», и «мама» насаживались на четыре штыря, установленные горизонтально в одной оси.

После их установки в приспособлении, детали как бы соединялись — в паз «мамы» вставлялось ушко «папы». Вот и стало понятно, почему у этих позиций такое забавное название. В таком положении детали крепились гайками, упираясь основанием в регулирующейся упор. За счёт винта можно было выставить обе детали ровно по оси. Ну далее начиналась сверлильная операция. Все бы ничего, но сверло имело размер… 30 миллиметров.

Обычно отверстия такого диаметра протачивались на токарном станке. Но увы, не всегда получалось собрать толковое УСП, и в таком случае токарка становилась слесарной сверлильной операцией. Здесь, видимо, тот самый случай.