Время наточить ножи, Кенджи-сан! 4 (СИ) - Волков Тим. Страница 33

Я оглянулся, заметив журналиста с камерой, который все ещё снимал на происходящее. Схватив его за плечо, буквально волоком потащил за собой.

— Пойдём со мной. Сейчас будет тебе сенсация!

Мы быстро поднялись на третий этаж. За нами побежали и другие журналисты. Когда мы достигли третьего этажа, я распахнул дверь и наткнулся на шокирующую сцену. Первым я увидел того самого толстого низкого мужичка, которого спрашивал о том, почему он пришел так рано. И ведь был в одном шаге от него, а не увидел самого важного — ни этого странного большого рюкзака, ни запаха бензина, которым он пах. А теперь этот мужичок, достав из своего рюкзака канистру с бензином, поливал им выставку.

Рядом с ним, следя за процессом, стоял Танака.

Я не сразу окликнул их, хотя желание сделать это было огромным. Нет, я дождался несколько секунд, чтобы журналисты сняли этот момент. И лишь когда Танака обернулся и увидел нас, я произнес:

— Вот и попался с поличным, Танака!

Того аж перекосило от злости. Он и сам это понял, но до последнего не хотел признаваться в поражении. А вот толстый мужичок, едва увидев камеры, тут же плюхнулся на пятую точку и ойкнул.

— Продолжай! — рявкнул Танака. — Продолжай поливать все бензином! А с этим, — он кивнул в мою сторону, — я разберусь сам.

И достав из кармана пистолет, направился ко мне.

Глава 17

— Танака, давай без глупостей? — произнес я.

— Не нужно было тебе лезть в это дело, парень, — ответил тот.

— Тоже самое я могу сказать и тебе. Послушай, лучше бы тебе сейчас опустить оружие. Со мной журналисты, — я кивнул на замерших от удивления спутников. Я искренне надеялся, что они сейчас все снимают. — У них камеры. И они сняли то, что вы сейчас делали. От этого не отвертеться. Но у тебя есть шанс не закапывать себя глубже.

— То, что они сейчас что-то засняли, еще ничего не значит, — ответил Танака, злобно зыркнув на журналистов. — До тех пор, пока они здесь, мне ничего не угрожает.

— Ты что…

И не успел я договорить, как он вскинул руку и выстрелил. В огромном выставочном зале грохот усилился эхом. Я на мгновение подумал, что Танака попал в меня, но не почувствовал боли. Оглянулся, и обомлел. На полу лежал оператор. Пуля попала ему в живот. Парень был жив, но выглядел плохо. Однако же даже в таком состоянии он подтянул к себе камеру и развернул объектив в сторону Танаки. Красная лампочка, горящая возле глазка, говорила о том, что оператор продолжает все снимать даже сейчас.

«Ему бы кровь остановить», — подумал я, оценивая его состояние. Адреналин, который сейчас кипит в крови оператора, сужает сосуды, особенно брюшной полости. Так что на некоторое время это поможет. Но лишь на некоторое. Ему нужна специализированная помощь.

Помог второй журналист. Он подскочил к оператору, помог зажать рану.

— Танака, брось оружие! — рявкнул я.

Меня всего разрывало от ярости.

— Ты думаешь, что можешь убедить меня словами? — ухмыльнулся тот.

Я знал, что в стрессовых ситуациях у людей вырабатывается адреналин. Учащается сердцебиение, потеет тело, возможно даже появление тремора. Это явные признаки того, что человек находится в стрессе. Но Танака стресса явно не испытывал, потому что ни один из симптомов у него сейчас я не наблюдал. Танака был спокоен, как удав.

«Профессионал, — подумал я. — И наверняка оценивает ситуацию, чтобы принять наиболее верное решение».

И потому нужно было убедить его в том, что оставить нас в живых — это наиболее удачный исход для всех нас.

— Уходи, — произнес я. — Слышишь? Прямо сейчас. Мы дадим тебе пройти. Внизу никого нет, ты успеешь уйти до приезда полиции. Только нас не трогай.

На мгновение Танака задумался.

И именно в этот самый момент я и рванул к нему.

Я подскочил к противнику ровно за мгновение до того, как он вскинул оружие. Я навалился на Танаку и выбил у него из рук пистолет. Ствол ударился об пол и с глухим стуком отлетел к стене.

— Ты что творишь⁈ — прорычал Танака, явно не ожидая такого развития событий.

Но у меня не было времени отвечать. Он бросился на меня с яростью, его кулак полетел к моему лицу, но я успел уклониться. Его удар ушёл в пустоту, и я ответил боковым хуком, целясь в его корпус. Танака был крепок, и хотя мой удар пошатнул его, он не ослабил хватку. В ответ его локоть мощно врезался мне в рёбра. Боль обожгла бок, но я оставался на ногах.

Мы сцепились, и он пытался захватить меня за шею, но я выворачивался, чувствуя, как сердце бешено колотится. Он двигался стремительно и резко, но я держался, цепляясь за каждую возможность отбить его очередной удар. Мощный толчок в грудь отправил меня назад, и я почувствовал, как спина ударилась о стену. Прежде чем он успел приблизиться снова, я резко выбросил ногу, попав ему в живот, и Танака отлетел, споткнувшись и на секунду теряя равновесие.

Секунда — и он снова бросился ко мне, но в этот момент я поднырнул под его руку и, поймав его за плечо, прижал его к стене, пытаясь перехватить инициативу. Но Танака рывком высвободился, его глаза сверкнули от ярости, и он снова рванулся на меня.

Противник оказался ловчее, чем я ожидал. Прежде чем я успел выровняться, он поднырнул, ловким движением подсек мою ногу, и я рухнул на пол, больно ударившись спиной. Не тратя ни секунды, он бросился к пистолету, который все еще лежал в углу. На его лице читалась уверенность — он был в шаге от победы.

Я почувствовал, как холодный страх пробежал по спине. Сил было уже немного, но мысль о том, что всё может закончиться прямо сейчас, подстегнула меня подняться хоть бы на колено. Однако чего-то большего я бы уже не успел предпринять.

И в этот момент, когда, казалось, все было кончено, раздался стремительный топот. Из-за одного из стендов вдруг выскочил Хироки. Не теряя времени, он прыгнул на Танаку, сбивая его с ног. Танака, ошеломленный внезапной атакой, потерял равновесие и рухнул на пол, отпустив оружие.

Воспользовавшись моментом, я рывком поднялся на ноги и бросился вперед, пока Танака, опомнившись, оттолкнул журналиста и вскочил обратно в стойку. Его глаза вспыхнули ненавистью, но я уже был готов встретить его. Мы снова сошлись в ожесточенной схватке.

Он бросился с резким прямым ударом, но я уклонился, поймал его запястье и заломил руку назад. Танака рванулся, вывернулся из захвата, но тут же наткнулся на удар в ребра. На миг он отшатнулся, и я почувствовал, как наши силы уравнялись. Казалось, всё вокруг застыло: только мы, затихший зал, дрожащий воздух и напряжение, которое с каждой секундой становилось всё сильнее.

И в этот самый момент я вдруг почувствовал кое-что, чего никак не ожидал. Я ощутил силу. Не физическую, но несгибаемую, внутреннюю, которая никогда и не исчезала. Она все время была во мне. И в этот самый момент, когда враг с оружием противостоял мне, я не отступил и даже не испугался. Я вдруг отчетливо понял, что могу победить его.

Это же самое ощутил и Танака. Возможно, он увидел это в моих глазах, потому что вместо того, чтобы нападать на меня, он вдруг отшатнулся. Но было уже поздно.

С точностью, рождённой инстинктом, накопленным за последние месяцы, я нанёс последний удар. Мой кулак встретился с лицом Танаки, заставив его пошатнуться. Его глаза затуманились, и, покачнувшись, он обмяк, теряя сознание. Упал на пол с глухим звуком, и я наконец смог сделать долгожданный вдох, ощущая, как напряжение, будто выпущенное на волю, начинает отпускать.

Все было окончено, враг побежден.

Но праздновать победу было рано. Я тут же заметил, что неподалёку лежал оператор — его лицо было белым, а рука, прижатая к боку, окрасилась в тёмно-красный цвет. Рана.

Я немедленно рванул к нему.

Оказавшись рядом с ним, я почувствовал, как в сердце разгорается горячее желание помочь, хотя и понимал, что времени у нас не так много. Оператор едва шевелился, его дыхание было прерывистым, и по его лицу было видно, что боль сильная.