Невестка слепого барона (СИ) - Ром Полина. Страница 50

— Возможно, вас не известили, ваше сиятельство, но волей герцога я лишен прав управлять этими землями, и они переданы в пользование моему сыну Рудольфу, который сейчас находится в герцогском войске.

— Я, господин Брандт, прежде чем приехать к вам с претензией, выяснил все, что мог, у бургомистра. Я не знаю только, кому доверил управлять землями в свое отсутствие ваш сын. К сожалению, никаких документов на этот счет просто не существует. Поэтому я могу взять баронство под свою руку до возвращения баронета Рудольфа с войны. Или же могу передать права вам прямо здесь и сейчас.

-- Не думаю, господин граф, что это хорошая идея. Вы предлагаете мне девять месяцев отвечать за чужую бестолковость, успеть наладить к осени хоть что-то в деревнях, а потом снова вернуть земли баронету. Прошу прощения, но мне это не интересно, – очень сухо и даже надменно ответил мой свекор.

Я сидела, стараясь не отсвечивать, и почти не дышала: боязно было, что граф вспомнит о моем присутствии и настоит на том, чтобы удалить меня. И не факт, что свекор потом сочтет нужным рассказать, какие бедствия обрушатся на наш дом в ближайшее время. Поэтому я смотрела в стол, разглядывая волокна нитей на скатерти и стараясь, не дай Бог, не встретиться с мужчинами взглядом. Тем более, что для графа фон Ваермана ответ барона, похоже, был весьма неожиданным.

Граф раздраженно побарабанил пальцами по столу, что-то обдумывая в это время. Пауза была такой напряженной, что я невольно оторвала взгляд от скатерти и взглянула на упрямо поджавшего губы барона, а потом машинально перевела взгляд на графа. Во время этой паузы он просто рассматривал меня. Столкнувшись со мной взглядом, его светлость усмехнулся и гораздо более мягким тоном сказал:

— Знаете, господин барон, пожалуй, я могу предложить вам еще один возможный вариант. Я полностью аннулирую доверенность, выданную вашему сыну герцогом, и вы останетесь владельцем земель до самой вашей смерти. Но при одном условии…

Похоже, такой вариант заинтересовал свекра.

— И что же это за условие, господин граф?

— Как вы знаете, замок, в котором я собираюсь обосноваться, заброшен уже давно. Его придется долго приводить в порядок, чтобы там можно было жить с комфортом. Я привез с собой охрану, солдат, но взял очень мало слуг.

Раз уж баронетта грамотна, она могла бы занять должность моей экономки.

За моей спиной находилась дверь в комнату госпожи Розалинды, и все присутствующие за столом услышали, как она ахнула от неожиданности. А вот мне, как ни странно, стало немного легче. За эти три дня я изрядно вымотала себе нервы размышлениями на тему, какой вред мне может нанести интерес графа. Признаться, мысли были одна хуже другой. А сейчас, когда все стало кристально ясно, страх понемногу стал испаряться. Он таял, как лужица пролитого на пол спирта, оставляя после себя странное, чуть пьянящее ощущение.

Барон встал со стула и, опираясь сухой ладонью на стол, холодно ответил:

— Господин граф, мне кажется, вы забываетесь… Думаю, вам лучше покинуть мой дом, пока он еще мой. Если у вас есть желание, вы можете забрать баронство под свою руку: мне все равно. Клэр, ступай в свою комнату, – с этими словами барон повернулся и достаточно уверенно подошел к лестнице.

Некоторое время мы с графом еще слышали его шуршащие шаги, а потом его сиятельство резко встал, приблизился к двери, ведущей в комнату баронессы, и плотно захлопнул ее. Он вернулся за стол, сел сбоку от меня и, ухватив теплыми крепкими пальцами мой подбородок, заставил поднять лицо и взглянуть ему в глаза:

— А что скажешь ты, Клэр?

Глава 49

— Что я скажу? Я скажу, ваше сиятельство, что я должна подумать, – с этими словами я взяла руку графа за запястье и с силой отбросила от своего лица, затем развернулась и ушла в свою комнату. Он фыркнул мне вслед совершенно по-кошачьи и, кажется, даже засмеялся. Мне было совершенно все равно, кто проводит графа из дома.

От его предложения меня изрядно потряхивало. Было оно по местным меркам совершенно неприличным, даже оскорбительным. Но вот крутилась у меня в голове мыслишка о том, что далеко не все куртизанки и дамы полусвета заканчивали свою жизнь в нищете. Выбрать такой путь – это одновременно обрести некое подобие свободы и самостоятельности, а с другой стороны, вечно зависеть от прихоти хозяина. Да-да, не стоит обольщаться и обманывать себя: моим хозяином станет граф.

Только вот проблема в том, что муж уже сейчас является точно таким же хозяином. И поменять его нельзя.

Сменить любовника, пожалуй, будет несколько проще.

Мне никогда не приходилось торговать собой или ложиться в койку к мужчине ради каких-то материальных выгод. Однако сейчас я на полном серьезе обдумывала: что именно для меня будет лучше. Возвращения Рудольфа я откровенно боялась. Тот ублюдок способен забить меня до смерти. Достаточно вспомнить, что он сделал с воспитанницей отца.

Так что предложение графа, хоть и хамское по своей сути, заставило меня задуматься: никаких других шансов избавиться от мужа у меня не было. По местным обычаям жена – практически вещь. То, что я обрела некое весьма шаткое равновесие в отношениях со свекровью, это скорее минус. Когда сын вернется, Розалинда припомнит мне каждое ограничение и каждую обиду, пусть даже и мнимую. Я оценивала ее здраво и прекрасно видела, что ни душевным благородством, ни избытками жалости свекруха не страдает.

Барон… Барон – единственный человек в этом гадюшнике, кого мне жалко было бы оставить. Если я решусь уйти к графу, свекор, скорее всего, воспримет это как оскорбление. Пусть мы и не стали с ним слишком уж родными и близкими, но в нем было то, что напрочь отсутствовало в других: порядочность и сострадание к людям. Барон умел любить. И расстаться с ним мне будет тяжело. Слишком мало вокруг живых человеческих душ. Для меня Нина и Ханс гораздо более близкие люди, чем соседи бароны или, например, мать настоятельница.

В какой-то момент я вдруг поняла, что обдумываю предложение графа вполне серьезно. Сейчас меня даже не слишком беспокоило, насколько аморально будет выглядеть мой поступок в глазах окружающих. Им всю дорогу было плевать на меня, и точно так же мне плевать на их мнение. Если я буду под защитой графа, никто не посмеет оскорбить меня. А уж ухмылки за спиной я как-нибудь переживу: соседи и сейчас ухмыляются.

***

Ночь я спала просто отвратительно: мне было страшно. И я не знала, чего больше боюсь: того, что последует за моим «да», или того, что граф передумает. Я уже жалела, что даже не попыталась поговорить с ним, когда мы были вдвоем. Я не знала об этом мужчине ничего: ни хорошего, ни плохого. По сути, он мог оказаться таким же скотиной, как и мой муж. Только у него было еще больше власти.

Вспоминала, как он сидел за столом вполоборота к окну, и зимний холодный свет четко очерчивал профиль. По крайней мере, он моется: волосы чистые, пусть и собраны в небрежный хвостик. И еще… от него не воняет. Тут я вспомнила запах мужа и невольно передернула плечами от омерзения.

Если смотреть со стороны, он симпатичнее, чем Рудольф, моложе и не кажется злобным. Но ведь… От секса, как известно, бывают дети. Не думаю, что здесь судьба незаконнорожденных детей будет слишком радужной. Так что, если я надумаю стать содержанкой, нужно будет торговаться до последнего и обсудить каждую мелочь.

И потом: если я надумаю согласиться, как я дам ему знать? Я даже не знаю, в каком районе находится тот самый заброшенный дом, где он решил поселиться. Мне что, нужно самой идти туда? Или что?!

***

Следующее утро началось с сюрприза. А точнее: с очень странного разговора с бароном. Я, как обычно, принесла ему завтрак, но он, равнодушно отодвинув тарелку, попросил:

— Сядь, Клэр. Нужно кое-что обсудить.

Я послушно уселась напротив и замерла в ожидании. Мне было важно услышать, что он скажет. Молчал свекор долго, а когда, наконец, заговорил, то почти в точности повторил все мои ночные мысли: