Младший сын князя. Том 9 (СИ) - Сомхиев Георгий. Страница 1

Младший сын князя. Том 9

Глава 1

После того, что я собираюсь сделать, мне придётся совсем несладко. Моё тело попросту не готово к предстоящим нагрузкам. Однако иного выбора у меня всё равно нет.

Запустив себя вперёд с помощью воздушного потока, я лишь делаю вид, что собираюсь атаковать муравья. Вместо этого я проскакиваю рядом, используя «вспышку», благодаря мечу, после чего останавливаюсь на месте и создаю иллюзию себя, пытаясь обмануть разум химеры.

Я уже понял, что со слухом и зрением у монстра всё плохо, и что он ориентируется на движения и ману. Поэтому его гораздо проще обмануть иллюзией, чем обычного человека. Не нужно даже создавать детали, главное, чтобы издалека иллюзия была похожа на меня.

Пусть химера по силе практически равна магу пятого круга, она всё ещё остаётся зверем, который следует определённым инстинктам. Это не говоря уже о том, что защита разума у него слабее, чем у остальных.

Мой обман срабатывает как я и планировал. Химера, видя поток маны, взмывает в воздух и атакует пустоту, выигрывая мне немного времени для новой атаки. Второй раз иллюзия может не сработать, поэтому я использую ментальную магию.

Теперь главное — надеяться, что моих сил хватит удержать монстра. Особенно учитывая, что много времени на подготовку у меня нет.

Я на мгновение закрываю глаза, после чего представляю, как мои плетения, подобно нитям кукловода, сковывают тело химеры. В отличие от Ясуды Широ, против которого я тоже применял магию ментализма, муравей в несколько десятков раз сильнее сопротивляется моей силе.

Мои энергетические каналы начинают гореть от того, сколько маны я вкладываю в заклинание. Проходит ещё четыре секунды и я понимаю, что больше мне эту тварь никак не удержать. Я вынужденно отменяю заклинание, которое лишь вытягивает из меня силы, после чего муравей стремительно сближается со мной.

Что же, остаётся последний шаг моего немного безумного плана.

Мне уже понятно, в какую сторону полетит химера и что эта тварь собирается делать. Он лишь делает вид, что хочет использовать когти для атаки. Вместо этого он атакует или плечом, или лапками, растущими из спины. Раны мне в любом случае не избежать, но зато я точно его достану.

Как только между мной и монстром дистанция остаётся примерно три метра, мой противник замедляется и, убирая когти, бьёт своими длинными шиповидными лапками. Только я даже не пытаюсь увернуться от атаки и иду вперёд.

Первый удар приходится мне в правое плечо, второй — в левое лёгкое. Мне даже не приходится отключать чувство боли из-за бурлящего адреналина в теле. Однако после этих ран моя следующая атака станет последней.

Я вкладываю все свои силы и делаю режущий диагональный удар. Мгновение, и усики муравья падают вниз. Странный крик охватывает всю пещеру, в то время как с моих губ начинает стекать кровь.

Тварь, вереща от боли, начинает вслепую махать когтями. Один из таких ударов очень удачно оставляет глубокий порез на левом предплечье. Причём атака оказывается настолько сильной, что практически ломает мне кость.

С проколотым лёгким эта рана не сравнится, но приятного мало. Даже с зельем здоровья и своими возможностями лечения, без помощи хорошего целителя я точно умру.

Но главное, что я выиграл время для Гиневарда, и заставил эту тварь впасть в ярость. И теперь во взгляде моего друга, использующего технику рода, читалось выражение: остальное оставь на меня.

Я замечаю, как глаза Гиневарда словно бы начинают искрить красными и синими змейками. В левой руке его кинжал горит алым огнём, а от правого исходит ледяной туман. Проходит считаное мгновение и я вижу, как из них вырываются два огромных полумесяца, создавая собой крест.

Муравей взмывает в воздух и слепо пытается блокировать эту атаку, полностью игнорируя её опасность. Для него это становится фатальной ошибкой. Мгновение, и от этой химеры не остаётся даже пепла.

Это точно не уровень магии пятого круга. Ближе к шестому уж точно. Должно быть, после такого Гиневард около суток, а то и больше не сможет нормально пользоваться магией. Хотя разве был у него и у меня выбор, учитывая, что этот муравей не дал бы нам двоим сбежать?

На миг я позволил себе расслабиться и упал на землю. Увидев это, Гиневард побежал в мою сторону. В его глазах читалось искреннее волнение. Должно быть, со стороны я выглядел так, будто вот-вот умру, что, в общем-то, было недалеко от правды. Только я переживал раны гораздо ужаснее этой.

— Только не вздумай умирать, я тебя быстро донесу к целителю, а тот тебя поднимет на ноги, — сказал Рязанский и, влив мне в рот зелье здоровья, взвалил меня на спину.

— После таких слов раненые обычно умирают, — пошутил я, выплёвывая поступающую к горлу кровь, и продолжил исцелять лёгкое. — Где-то час я смогу поддерживать себя в сознании. А дальше не знаю, сколько продержусь, — не стал я скрывать правду от друга.

— Как ты можешь быть так спокоен, когда умираешь⁈ — впервые я услышал настолько нескрываемую злость в голосе Гиневарда. Похоже, моё состояние его волновало больше меня самого.

— Нет смысла паниковать, если невозможно изменить исход, — флегматично ответил я и добавил: — Успокойся и делай то, что должен. Я бы не стал рисковать, если бы считал, что ты не справишься. Просто действуй, а я пока что займусь самолечением.

С этими словами я полностью погрузился в медитативное состояние и не обращал внимания на происходящее вокруг до момента, пока не почувствовал чужую ману в теле. Раз так, то теперь можно было расслабиться и позволить профессионалам делать своё дело.

Забавно думать, что проведя столько времени на войне и в этом мире, я стал совсем иначе смотреть на смерть. Отчего-то страх умереть у меня полностью пропал. Вместо него появилась твёрдая уверенность, что я выживу, несмотря ни на какие обстоятельства.

Возможно, причиной тому было то, что моя душа была перенесена в другое тело, из-за чего я более не мог нормально воспринимать смерть как конец всего. Поэтому и к жизни стал относиться гораздо проще. Если так задуматься, это забавно, но в то же время странно.

Единственный страх, который я испытываю — это возможность потерять близких мне людей. Сложно сказать, хорошо это или плохо. Для меня это просто данность. С другой стороны, должно быть из-за этой самоуверенности я постоянно влипаю в очень опасные авантюры, из которых порой чудом выхожу живым.

Надо будет как-нибудь поразмыслить об этом на досуге. А пока что пора прийти в себя, чтобы никто лишний раз не беспокоился. Я ведь забыл попросить Гиневарда не передавать информацию сестре, чтобы она не переживала за меня.

Открыв и протерев глаза, я понял, что припозднился с пробуждением.

— Давай молча сделаем вид, что мне ничего не угрожало и я просто захотел полежать на койке, — сказал я, глядя на сидящих возле меня Викторию и Гиневарда.

— Ещё раз прошу простить меня, Виктория Дмитриевна. Это моя вина, что ваш младший брат пострадал, — извиняющимся голосом сказал Рязанский. Также я не мог не заметить, что он вновь принялся щурить свой взгляд.

— Гиневард Давидович, повторюсь, нет нужды извиняться передо мной. Я лишь пришла проведать своего младшего брата, — вежливо произнесла девушка и очень многозначительно посмотрела на меня. — Тем более, мне очень хорошо известно, как мой брат любит попадать в неприятности и уходить из них еле живым. Род Львовых не имеет перед вами никаких претензий.

— И всё же мне не даёт покоя, что мой друг пострадал, а я отделался лишь небольшими травмами, — я едва удержался от того, чтобы не закатить глаза. И куда делся тот хитрый лис, который два года провёл со мной в Академии?

— Конечно, было бы лучше, пострадай мы вдвоём, — с сарказмом в голосе сказал я и пристально посмотрел на парня. — Я знал, на что шёл, и предупредил тебя об этом. Хватит забивать себе этим голову. Что случилось, того не изменить. Мы за этот день не раз спасли друг другу жизни, так что радуйся, что оба остались целы.