Страсти по Фоме. Книга 1 (СИ) - Осипов Сергей. Страница 25

Дед, принимая вальяжность Фомы за враждебность, понял, что дела его плохи и в отчаянии посмотрел на Доктора. Доктор успокаивающе кивнул:

— Расскажите нам, пожалуйста, что это за места, как называются, кто правит, чем живут — в общем, что интересного в ваших краях?

От его слов, а главное от голоса, старик немного обмяк.

— Ничего, — заговорил он скрипучим голосом. — Ничего интересного, кроме несчастий, в наших краях вы, господа хорошие, не найдете. Хоть вдоль, хоть поперек!.. А места наши называются Великия и Малыя, Белыя и Синия Кароссы.

— Да ты терапевт, Доктор! — хмыкнул Фома. — Тебе на Лубянку надо!.. Но мне что-то напоминают эти Великыя и Малыя.

— Все искажения искажают одно — реальность. Этих великих и малых столько!..

— Док, ну что ты меня лечишь? Что я сказок не читал?.. Ладно, давай, старик, рассказывай, где тут у вас в Великыя и Малыя макдональдсы стоят?..

Сначала он слушал, как старик рассказывал про страну, в которой они очутились, про ее королей и доблестных рыцарей, про войны и разбойников, про какие-то монеты и мор с болезнями, все это вперемешку, с пятого на десятое, — потом притомился и через некоторое время задремал под монотонный рассказ. Все происходящее, действительно, стало казаться, если не сном, то какой-то сложной галлюцинацией, вызванной Доктором или им самим под воздействием непонятных пока обстоятельств, и Фома все время ждал, когда же это закончится и его выбросит обратно на Спираль.

— … легендарный король Анабел Объединитель победитель Варлога и ордена Черных Магов завоеватель Гимайи Салатена Иеломойи легендарный король Гаральд Четвертый освободитель от нашествия Лахов поганых желтых и черных защитник народа и великий мученик победивший двенадцать Драконов и погибший от тринадцатого Иезибальд Второй а так же…

Проснулись они с Доктором одновременно от чувства опасности. Юркий старик уже почти освободился от голубого круга, делая отвратительные, волнообразные движения телом. Извивающийся старик привел сонного Фому в чувство, странные движения в глубине лохмотьев вызывали тошноту.

— Старик! — закричал он. — Прекрати сейчас же извиваться!

Доктор без лишних слов нацепил на старика еще один круг.

— Ну, старый хрыч! — удивлялся Фома. — Прямо кот-баюн какой-то!.. Док, оторви ему голову, пожалуйста!

— Не надо! — закричал старик. — Я больше не буду! Я все расскажу!

— Разве вы еще не все рассказали? — удивился Доктор.

— Нет-нет! — Старик испуганно косил глазами на Фому. — Столько еще всего!

Фома расхохотался:

— Как ты проверишь, Док? Ведь ты же спал! Он сейчас начнет свою гибельную колыбельную сначала.

— Не начнет, — сказал Доктор, и выдал отрывок каросской истории наизусть, сохраняя даже дедовскую интонацию.

Старик выпучил на него глаза.

— Ну, Док, мастер, даже спать-то ты по-человечески не умеешь!

— А кто тебе сказал, что я человек? — усмехнулся Доктор.

— Тогда бы и ходил в своей личине, не вводил людей в заблуждение! А то мы с дедом к тебе, как к человеку, а ты… Продолжай, дедуля, — разрешил Фома широким жестом. — Тебя как, кстати, звать-то?

— Мэтр Иелохим, ловец голубых кругов.

— Мэтр, а занимаешься всякой фигней… Док, куда ни придешь с тобой, везде метры, ни одного какого-нибудь завалящего сантиметра колбасы!

— Как ты не устаешь балаболить? Столько уже лишнего наплел!

— Это для тебя лишнее, а для меня способ восприятия мира, поэл? — веско сказал Фом, а и снова повернулся к мэтру. — Давай, старик, как бишь тебя, мэтр Неуловихуй?

— Иелохим! — обиделся мэтр.

— Извини, старик, все равно слышится «лох», — примирительно проговорил Фома. — Ну ладно, рассказывай, метр!

Мэтр Иелохим, получив разрешение, начал говорить. Теперь речь его приобрела былинную простоту и занимательность.

— Когда Анабел Великий объединил все земли, а попросту говоря, согнал всех первых вельмож королевства с их мест и присоединил их земли к своим…

Услышав это, Фома сразу же уснул, в отличие от Доктора, который был теперь внимателен и неусыпен. Фома наелся этих историй в школе и на истфаке. Старая история: сначала он их, потом они его, — и так бесконечно. Он уснул и ему снился птичий рай: гуси, утки, куры — все моложавые, со здоровым румянцем на поджаренных окорочках. Фома их хватал, хватал, хватал!.. Руками, зубами!.. Зубы крошились, а эти холестериновые стервы продолжали показывать чудеса куриного пилотажа…

Проснулся он от дикого голода. Старик все еще рассказывал, теперь уже про нынешнего правителя страны Иезибальда Четвертого, хорошего, в общем, человека, еще не всех погубившего. Именам и названиям Фома уже не удивлялся — сказка, или искажение, как любит говорить Доктор!

— Док! — сказал он решительно. — Я есть хочу, запаса жизни на десять минут! Давай, мэтр по дороге в кабак расскажет все остальное, если тебе так интересно. Потому что мне и так все ясно, мы здесь долго не задержимся, только покушаем и в путь!

Мэтр Иелохим замолчал, выжидающе глядя на Доктора.

— Вся история, дед? — спросил Доктор.

— Про Иезибальда почти вся, — сказал мэтр. — Но вообще еще много чего! — торопливо добавил он, памятуя об угрозе Фомы.

— Фома, слышал? — спросил Доктор.

— Жуткая история. Усыпляет… Дед, ты на ночь сказки никогда не рассказывал?.. Тебе надо вести передачу «Спокойной ночи, страна-ааа!» — рыкнул Фома, и мэтр шарахнулся на бок, словно сбитый городошной битой. — И вся твоя родина будет валяться во снах. А ты круги свои будешь ловить!

Он поднял упавшего старика.

— Пошли, Андерсен, покажешь, где тут у вас обедают…

Спустя некоторое время они бодро шагали по проселочной дороге к ближайшей харчевне, которая оказалась черте где и все лесом. Дорога тихо и полдневно млела, было тихо, если не считать веселого и порой назойливого щебетания птиц, когда появлялось солнце. И когда оно появлялось, мир словно расцветал, поражая красками. Все было настолько красивым, что действительно казалось нереальным

Желтизна и ослепительность солнца, синева неба, зелень деревьев — всего этого было слишком и утомляло глаз. Болела голова. Деревья были огромные, а буреломы, по мере удаления в лес от дороги, поражали своей эпичностью и первозданностью. «Здесь должны быть разбойники, Док! — уверял Фома, разглядывая лесные завалы. — Просто не могут не быть!» И заглядывал под каждую корягу, в поисках. После этого он почти не удивился, когда появились бабочки, размером с тетрадь, множество бабочек, словно кто-то над ними опрокинул школьный ранец.

— Слышь, Док! — спросил он. — А почему мы здесь?

— А что, тебе здесь не нравится?

— Да дело не в том, нравится или не нравится, тут все словно ненастоящее! Сказка какая-то!.. Только не знаю, твоя или моя?

— Твоя, и весьма странная. Ты у нас управляющий полетом, но без сознания.

— Ну, это не фокус! У нас даже страной правят, не приходя в сознание, так что это заложено во мне генетически!.. Но почему именно сюда?

— Значит, здесь нас ждет дыра, я привык доверять твоему бессознательному.

— Как здорово! — обрадовался Фома. — Симпатичная?

— Просто красавица! Она тебя сожрет, если не будешь внимательным.

— Что ты этим хочешь сказать?

— То, что она все ближе и ближе, только и всего, — пожал плечами Доктор. — Собственно говоря, она может появиться в любой момент. Поэтому будь осторожен с этой, как тебе кажется, сказкой, она может оказаться страшной.

— Поня-атно! — легкомысленно протянул Фома.

Сообщение Доктора его не огорчило и настроение, соответствующее сказочному герою, не оставило его. Сказка осталась сказкой, тем более что красоты вокруг вдохновляли на это: герои восторжествуют, а злодеи — нет, они будут примерно наказаны.

Рядом с ними, чуть впереди, все это время быстро семенил мэтр Иелохим, уже без кругов на теле, но и без всякого оптимизма. Вся его фигура, венчаясь причудливой шляпой над старческой физиономией с бородой, выражала крайнее недовольство жизнью. Он был один, без мальчика. Мальчишка сбежал после неудачного «обратного оживления» его Фомой. Не зная, что собственно делать с застывшим оборванцем, он просто развернул его к себе и шутя дал легкого щелчка. В результате мальчишка ожил, сбил с ног Фому, ведро с кругами, в силу инерции толчка от мэтра, и исчез в лесу. Круги тоже исчезли, как растворились.