Адвокат Империи 2 (СИ) - Фабер Ник. Страница 3

Удар о землю и темнота…

Полицейская машина с выключенными мигалками въехала на территорию старого завода. По-хорошему, его давно бы уже стоило снести и построить что-то полезное, но…

Да чёрт его знает, почему этого до сих пор не сделали. Старший имперский следователь Геннадий Родионович Громов широко зевнул, пытаясь подавить сонливость, вызванную двойной сменой. Спать хотелось неимоверно, но работа не отпускала.

Нет, не так. Такой трудоголик, как Громов, скорее всего, сам бы с неё не ушёл. Слишком помешанный на своей работе, чтобы жениться на ком-нибудь ещё, и слишком принципиальный, чтобы подняться выше своей должности.

В итоге вот он здесь.

Машина остановилась. Громов посидел пару секунд, зевнул, заглушил двигатель и вылез наружу. Потянулся, разминая мышцы.

Обычно безлюдное и тихое место сейчас гудело от звуков голосов, двигателей машин, мерцающих светом мигалок. Быстро осмотревшись, Геннадий насчитал больше пяти полицейских машин, две скорые и даже одну машину коронеров. Пара молодых парней стояли рядом с ней, уже успев достать сложенные мешки для трупов и сейчас болтали между собой и над чем-то смеялись.

Здорово, конечно, что при их работе у них ещё чувство юмора не пропало.

Достав из кармана потрёпанной куртки пачку сигарет, Громов закурил и направился в сторону завода.

— Ну, что тут у вас? — спросил он недовольно, дымя сигаретой.

Старшего офицера патруля, который первым и узнал о случившемся, он нашёл внутри завода, рядом с лестницей. Он стоял в окружении своих коллег и что-то обсуждал с ними.

— О, Геннадий Родионович, мы вас ждали, — улыбнулся он, заметив подошедшего следователя.

— Вижу, — проворчал Громов, затянувшись. — Так и будете стоять и болтать или уже работать начнёте?

Улыбку с лица патрульного тут же сдуло.

— Простите.

— Бог простит. А я запомню. Пошли уже, покажете, из-за чего весь сыр-бор.

— Нам поступил вызов. Сообщили о звуке выстрелов, — пояснил патрульный, поднимаясь по лестнице. — Мы приехали проверить и нашли двух молодых парней внизу у входа…

— Они сейчас где?

— Оба у медиков. Один без сознания. Второй в очень паршивом состоянии.

— Что с ним?

— Следы побоев, — пояснил патрульный. — Пытались их допросить, но один в отключке, а второй ничего не сказал. Врач говорит, что, возможно, это из-за шока.

— Ясно, — проворчал Громов, докурив сигарету и затушив её о стену, завернул окурок в салфетку, после чего убрал в карман. Потом выкинет. Не на месте преступления. — Что ещё?

— Да вы сейчас и сами увидите, — как-то странно произнес следователь.

Его привели на третий этаж. Здесь уже работали успевшие прибыть судмедэксперты, тщательно осматривая место случившегося преступления, отмечая улики и тщательно фотографируя каждую мелочь.

То, что дело будет любопытным, Громов понял сразу, как только увидел остатки от знакомого ему лица.

— О как. Валера! — Не скрывая радости в голосе, Громов подошёл к лежащему на бетонному полу трупу. — Чего такой невесёлый?

— Э… Геннадий Родионович? — осторожно спросил патрульный, не зная, как реагировать на странное поведение Громова. — У вас это, всё нормально?

— Всё просто отлично, парень. — Громов довольно улыбнулся. — Остальных уже опознали?

— Нет, но я так понимаю, что этот персонаж вам знаком.

— Ещё бы не был знаком. Даумов Валерий Казимирович. Довольно известная в определённых кругах падаль.

— Известная в каком смысле?

— В таком, парень, что приличный подонок с таким уродом в одном поле срать не сядет, — хмыкнул Громов, наклонившись и осматривая оставшееся от пули выходное отверстие, превратившее верхнюю часть черепа во взорвавшийся вулкан. — Торговля наркотиками. Рэкет. Отмывание денег. Вымогательство. Грабежи и убийства. Там полный набор. Достаточно, чтобы наколоть такие погоны, что чернил не хватит. Хм, странно…

— Тоже заметили? Наши эксперты уже осмотрели тела. Сказали, что этот ваш Даумов сам застрелился. Как почти все, кто здесь находился.

— Почти?

— Один упал в колодец грузового лифта и сломал себе шею. О, ну и ещё двоих нашли у забора территории. По всем признакам там то же самое. На первый взгляд, мужики просто пустили себе пули в головы.

— Ясненько.

Громов задумчиво почесал подбородок, почувствовав, что пальцы уколола трёхдневная щетина.

Нет, смерть Даумова нисколько его не расстроила. Ну кроме того факта, что это не он к ней причастен. Так-то было бы неплохо, но, к сожалению, Громов был слишком правильным, чтобы преступить закон и сделать то, что следовало. Иногда в моменты, когда в купленной в пятничный вечер бутылке водки оставалось меньше половины, он даже всерьёз задумывался о том, чтобы наконец переступить через свои принципы…

…и каждый раз отбрасывал эту мысль.

Сделаешь так всего один раз, и обратного пути уже не будет. Всё. Правильно говорят, что первый шаг самый трудный. Дальше шагать уже проще. Даже если шагаешь по телам.

И всё-таки, как и любой хороший следователь, Громов был любопытен. Очень любопытен. И сейчас ему было крайне интересно, что, дьявол забери душу этого урода в ад, здесь произошло. В обычной ситуации Геннадий посчитал бы, что Даумов наконец допустил роковую ошибку, перейдя дорогу одному из своих коллег по опасному бизнесу. Да только вот обстоятельства произошедшего выглядели чересчур уж странно.

— Этих двоих уже опознали?

— Кого?

— Ну парней этих, которых у входа нашли.

— А, да. Один даже у нас по сводке проходит.

— Даже так? — удивился Громов. — А поподробней?

— Да там кривое дело. Драка в ресторане. Парень измордовал баронского сынка. А тот на него заявление накатал вчера.

— Угу. Хорошо хоть?

— Что?

— Хорошо хоть измордовал-то, спрашиваю?

— О! Понял. Да, ещё как. Там всё лицо в кашу.

— Ну, значит, нормальный парень, — хмыкнул Громов, доставая новую сигарету.

Похоже, вечер будет интереснее, чем он предполагал…

Глава 2

Хорошо киношным персонажам. Вот ударили их по голове, а они бац — и потеряли сознание. А потом пришли в себя и ничего так, нормально себя чувствуют.

Угу, как же. Меня вот по голове никто не бил, но когда я пришёл в себя, то очень сильно пожелал, что кто-нибудь и правда треснул меня по башке так, чтобы я снова вырубился.

Голова раскалывалась от боли. Настолько, что мир перед глазами потерял всякую чёткость. Да и вообще, смотреть на него не хотелось. Всё, что я смог понять, — лежу на мягкой постели, что уже неплохо. Потому что вырубился на долбаном заброшенном заводе на холодной земле. Приятный контраст, так сказать.

Немного полежав и стараясь не то что не двигаться, но даже не думать, заметил, как головная боль постепенно начинает отступать. Окончательно она не исчезла, но стала чуть более терпимой.

Открыл глаза и немного осмотрелся. Факт первый — я в больнице. Больничную палату узнаю где угодно. Я лежал на постели, окружённой медицинскими приборами, часть из которых подключена ко мне тонкими проводами и датчиками.

Факт второй, менее приятный — меня к этой самой койке приковали. На левой руке застёгнуты наручники, закрепленные на стальном поручне каркаса кровати.

— Эй, есть тут кто? — крикнул я… ну как крикнул. Скорее уж, сипло прохрипел, так как в горле было суше, чем в пустыне. И вообще, ощущалось оно так, будто мне в рот битого стекла напихали.

На моё счастье, кто-то дежурил снаружи, потому что в палату тут же вошла молодая медсестра. А вслед за ней высокий мужчина в форме полицейского.

— Дайте воды, — попросил я её.

— Как вы себя чувствуете? — спросила она, подходя ближе и подавая мне стакан с холодной водой.

— Паршиво. — Напившись, я вернул ей стакан. — Где я?

— В центральной больнице. Вас доставили сюда без сознания и с сильным истощением. Вы провели в таком состоянии больше полутора суток…