2424 (СИ) - "Titus". Страница 16

— Сам ты чудила на букву «м». Не понимаешь по-хорошему?

— По-хорошему приличные люди не мешают отдыхать другим людям. Так что я предлагаю вашей тёплой компании покинуть заведение.

— Чего??? — ещё одна жертва ЕГЭ — парень был явно туповат.

— Чего слышал! Мишаня, Данила у нас мастер по подрезанию жвалок, так что я бы на твоём месте не нарывалась! — как будто специально подлила масла в огонь Маша, и я мысленно сделал фейспалм. Если до этого ещё можно было развести пацанов по понятиям (у нас считалось западлом цепляться к парню с девчонкой), то с вмешательством девушки в мужские разборки вероятность мирно разойтись краями устремилась к нолю.

— Девочки, без обид, возьму вашего Данила на минутку, — он подшагнул ко мне и, взяв меня за мастерку, потянул к себе. Я только краем глаза увидел, как сидевшая за столом парочка спешно направилась к выходу из бара, все оставшиеся люди, включая бармена и официантку, замерли в ожидании развития событий.

— Вика, Маша, отпустите, я быстро, — стряхнул руки не желавших отпускать меня девушек и шагнул на встречу Мишане. Перехватил его кисть, отцепив от мастерки, и заломил ладонь. Парень от неожиданной боли упал передо мной на колени. — Мишаня, я же говорю, вам пора. Идите с богом, или рука лишняя?

Но, вместо того, чтобы внять голосу разума, парень начал вставать. Я усилил давление, кисть его хрустнула и выгнулась под неестественным углом. Я растерялся. Как это? Миша не только сознательно травмировался, но и продолжал оставаться на ногах, не замечая боль. Видимо, чему-то такому курсантов учат, или это всё вживлённые нейросети с интересными функциями. Не успел додумать эту мысль, как парень напал. Здоровой рукой он толкнул меня в барную стойку и ударил ногой. Я справился с первоначальным шоком и уже вполне уверенно отбил его удар. События понеслись вскачь. Маша с боевым кличем напрыгнула сзади на моего противника и взяла его на удушающий. Мишаня ударил затылком девушку, у которой сразу хлынула кровь из носа. Вика вцепилась в волосы Мише, пытаясь вырвать его из ослабевших объятий Маши. Фемины, к которым присоединилась Эля, повскакивали со своих мест и набросились на группу поддержки Мишани. В это же время в дверях появилась вернувшаяся парочка, приведя с собой толпу возбуждённых молодых людей. С криком «наших бьют!» они набросились на курсантов, пришедших раньше.

Мужчина, тихо-мирно пивший пиво за барной стойкой, вскочил: — Всем стоять! Служба безопасности Морозовых! — крикнул он и прилёг отдохнуть, получив сзади по голове прилетевшим табуретом.

Я тоже схватил табурет и со словами «На счастье» развалил его надвое о голову Мишани, который всё никак не мог успокоиться, борясь с Викой. Дальше прилетело мне, я поплыл и наугад отмахнулся, попав по чьим-то зубам.

* * *

По ночной Москве катил тонированный внедорожник.

— Красавчик, бл#! Будешь у меня отрабатывать на полигоне противодействие организованному сопротивлению, пока мне не надоест! — ругался начальник СБ Морозовых на подчинённого, имевшего бледный вид. Тот сидел на пассажирском сиденье в автомобиле с пакетом льда на затылке, а ехали они в штаб-квартиру работодателя, где могли оказать получившему производственную травму сотруднику квалифицированную медицинскую помощь.

— Лев Борисович, я действовал по инструкции! Кто же знал, что курсанты перейдут к противоправным действиям?!? — вяло протестовал пострадавший.

— Кто же знал, — начальник передразнил подчинённого. — Знаешь, чем профессионал отличается от любителя? У него всё под контролем! Так что полигон тебя ждёт! Ясно?!?

— Так точно! — подчинённый попытался принять стойку смирно в кресле, но не преуспел, охнув от вернувшейся тупой боли в затылке. — А что теперь с тем парнем, из-за которого весь сыр-бор?

— ХэЗэ, — коротко ответил начальник, погрузившись в нелёгкие думы. Когда он приехал по срочному вызову к «Старому пирату», там уже был наряд полиции, который паковал причастных. Лев Борисович вовремя успел отбить подчинённого, перетерев с летёхой, оказавшимся главным в наряде. Поэтому упаковали только Дэна Руса, остальные молодые люди подтвердили свою принадлежность к военно-космической академии. Лейтенант с лёгкой совестью отпустил курсантов, за которых отвечала военная полиция, а за дебошира, оказавшегося гражданином седьмого класса, взялся всерьёз. И что теперь делать господину Скороходову, занимающему должность начальника СБ семьи Морозовых, было непонятно, так как свои оперативные возможности он исчерпал — летёха оказался молодым-амбициозным и не повёлся на намёки Льва Борисовича о благодарности, рассчитывая срубить в конце месяца палку и получить причитающуюся премию на службе. Эххх, придётся идти сдаваться старшему Морозову и расписываться в своей беспомощности, что не добавит никому ни хорошего настроения, ни очередной плюсик в дело Скороходова.

Глава 6

Сижу за решёткой в темнице сырой, вскормлённый в неволе орёл молодой… И какого мне ровно на попе не сиделось? Захотелось приключений, Дон Жуан недоделанный. Ешь их теперь полной ложкой, не жалуйся, — занимался я самобичеванием. Сбитые костяшки на руках опять ныли, один глаз заплыл, ухо как вареник, новенький адидасовский костюм порван и в кровавой юшке… Но как я им показал! Человек десять уложил, пока не уложили меня. Это была славная охота! Ещё бы вовремя свалил, вообще бы всё по красоте было! А так, что обидно, повязали только меня одного. Провёл всю ночь на жёсткой шконке и теперь наблюдаю, как в маленьком оконце под потолком занимается розовый рассвет.

Пить хотелось нещадно, открыл подарок бармена и хлебнул Кока-колы. Хммм, обычный вкус вроде, ничего такого не чувствуется, хотя, общее самочувствие сразу улучшилось, в теле появилась лёгкость… Сам не заметил, как уснул.

— Дэн Рус, на выход! — загремел ключами вертухай, отпирая мою одиночную камеру. На дворе двадцать пятый век, а всё такие же серые застенки с толстыми решётками и железными замками. Нет, над некоторыми вещами не властно даже время — я такой же антураж в фильмах с тюремной романтикой видел. Конвоир поставил в коридоре лицом к стене, застегнул наручники, повёл из подвала на верхний этаж.

И вот я сижу весь из себя такой красивый перед упитанным следователем в расстёгнутом кителе, представившимся Борисом Кацем.

— Ай-яй-яй, нехорошо, — пожурил меня он, заполняя бумажный бланк допроса. — Расскажи-ка мне, гусь ситцевый, кто устроил массовую драку в общественном заведении? Всё рассказывай, как планировал нападение на курсантов, кого бил, кому нанёс тяжкие телесные…

— Поклёп это, гражданин начальник, — из тех же сериалов я помнил, как надо обращаться к следователям. — Пришёл в бар к родному дяде, сидел, мирно с девушками общался… Потом ввалились молодые люди, стали приставать. А курсанты это были или хулиганы местные, я не знаю, они справками не размахивали, — ещё я помнил, что признаваться нельзя. Даже если виноват. Иначе закроют без вариантов. А в моём случае я и не виноват вовсе — они сами полезли.

— Молчать! — взвизгнул следак и грохнул кулаком по столу. Похлопал по тощей папочке. — Вот здесь заявления на тебя лежат! От пострадавших. Так что запираться бесполезно. Чистосердечное признание облегчит твою участь. Хотяяяя… Нападение гражданина седьмого класса на молодых людей третьего-четвёртого классов социальной полезности однозначно является особо тяжким. Каторжные работы от двадцати до тридцати лет. Так что от тебя зависит, сколько тебе дадут. Я бы на твоём месте уже пел соловьём, чтобы облегчить участь.

— Да вы свидетелей опросите или видеозаписи посмотрите! Наверняка где-то были камеры! — я не сдавался. Должен же быть какой-то выход, чтобы доказать свою невиновность!

— Не хотим, значит, признаваться. Что ж, посиди тогда ещё, подумай. Оформим тебя для начала на пятнадцать суток, займёмся свидетелями, сверим показания, а там и на тридцаточку тебе эпизодов наскребём. Охрана!