На равных (СИ) - "Violetblackish". Страница 4

***

До его отъезда оставалось целых пять дней, когда его семья вдруг не пришла на пляж. Я ждал, нервно протирая сухим полотенцем бокалы за стойкой, думая, что, возможно, он приболел. Накануне его кожа казалась особенно горячей, и пару раз его сгибал пополам надсадный сухой кашель, но он уверял меня, что всё в порядке. Я не испытывал тревогу, скорее досаду, что мы теряем драгоценное время. Через три лежака от меня фрау Шнайдер раздражённо натирала себя кремом от загара и бросала на меня торопливые жадные взгляды. Мне было всё равно. Стрелки часов подбирались к шести, но Мартин так и не появился. Я всё же решил подождать его на пляже, смутно понимая, что он уже не придёт. Пакет с персиками лежал рядом со мной на расстеленном полотенце, и ветер привычно шевелил редкую сухую траву на песчаных дюнах. Внезапно я понял, что так оно и будет, как только он уедет. День за днем, всё как обычно. То же море, то же солнце, те же простые удовольствия. Жизнь прекрасна и удивительна, как бы мы ни драматизировали и ни создавали себе сложности на ровном месте. Всё проходит, и всё стирается временем. В душу мне заползало странное, неизведанное ранее чувство, похожее на грусть. Я сидел на остывающем песке, боясь пошевелиться, наблюдая, как спускается в море солнце. Мне хотелось курить, но я не смел. Я боялся, что он придёт, а мои пальцы и волосы пропахнут сигаретным дымом. Курить при нем, с той его внезапной вспышки, я не решался. Но минуты текли, а его все не было. Непроизвольно мне пришло в голову, что у него появились другие планы. Что он, устав от бесполезного валяния на пляже, укатил со своей семейкой в ближайший город, чтобы заняться шопингом и поужинать с шампанским и устрицами — или что они там обычно едят на ужин? — в хорошем ресторане с видом на закат. А меня он не удосужился предупредить. Кто я для него? Случайный парень, с которым ему приятно было провести вечер. Диковинка, отличающаяся от его британских друзей с хорошими манерами и блестящими перспективами. Я зло выбил из пачки сигарету и закурил, жадно затягиваясь дымом. Докурив одну, тут же прикурил другую. Голова закружилась от никотина. Уже совсем стемнело. Я подхватил ненужный кулёк с персиками и, размахнувшись как следует, запустил его в море. Затушил окурок и отправился домой.

***

Он не пришел и на следующий день. Я плохо спал прошлой ночью, заявился на работу задолго до начала смены, здорово удивив Бачо, и весь день вглядывался в толпу отдыхающих. Я надеялся рассмотреть рыжий всполох его волос, соломенную шляпу или знакомые полосатые шорты. Но его не было. Едва дотянув до конца смены, я бросился на поиски. Я уже не злился, мне было страшно. Дорога к вилле, арендованной его родителями, была мне хорошо знакома, и по пути туда мне пришла в голову мысль, что я ни разу не бывал здесь засветло и здорово рискую наткнуться на его отца. При таком раскладе мне пришлось бы объяснять, кто я такой и что тут делаю. Чем ближе я подходил, тем сильнее и ниже билось моё сердце, будто у меня в груди был мощный сабвуфер. Я планировал неспешно пройти по улице мимо их дома, делая вид, что я случайный прохожий. Но чем ближе приближался, тем яснее мне становилось — на вилле никого нет. Совсем. Арендаторы съехали. Не веря своим глазам, я подошёл ближе и заглянул сквозь кованую калитку. Во дворе было пусто. Ни забытых на шезлонгах полотенец, ни стаканов с напитками на столике, ни журналов — ничего, что указывало бы на то, что на вилле кто-то живет. Посреди бассейна плавал яркий надувной мяч, словно забытый в спешке. Я стоял в оцепенении, не желая принять тот факт, что он уехал, не предупредив меня. Я точно помнил, как он говорил, что они с родителями останутся здесь до следующего понедельника, а сегодня была только среда. Неужели он обманул меня? Но зачем? Не хотел сцены расставания? Решил уехать «по-английски», не прощаясь? На глазах вскипели злые слёзы. Я в ярости пнул ногой калитку, и тут входная дверь распахнулась. Я вздрогнул от неожиданности. Пятясь задом и волоча за собой огромный тюк, по-видимому с грязным бельём, через порог вывалилась плотная женщина средних лет в голубой униформе клинингового агентства. Я не сразу узнал нашу соседку сеньору Гарсия. Она же, повернувшись, оглушительно заорала, обнаружив меня за калиткой.

— Святая Дева Мария! Кико! Ты напугал меня! — женщина остановилась, чтобы поправить выбившиеся из пучка седеющие волосы и отдышаться. — Помоги мне, — указала она на внушительный тюк с грязным бельем.

Я молча взвалил мешок себе на плечо и помог ей закрыть калитку.

— А ты что тут делаешь? — поинтересовалась она, внезапно вспыхивая любопытством.

— Да так, шёл мимо, — буркнул я, вспоминая, что наша соседка первая на всю округу сплетница. — А что, жильцы съехали? — небрежно кивнул я в сторону удаляющейся калитки.

— Ужасно, правда? — вздохнула сеньора Гарсия. — Мальчику стало хуже.

— Хуже? — переспросил я, роняя в дорожную пыль тюк.

— Эй, аккуратней, мне всё это стирать, — недовольно пробурчала Гарсия и принялась рассказывать.

Я слушал её, но мозг отказывался воспринимать информацию. Меня словно окутали слоем ваты. До моих ушей долетали обрывки фраз: такой молодой и такой ужасный диагноз, легкие совсем слабые, родители надеялись, что местный климат поможет, резкое ухудшение, скорая приезжала, пришлось срочно возвращаться в Лондон, к лечащему врачу, и что-то ещё, чего я не желал знать. Я развернулся и пошёл, ускоряя шаг от этого места, смутно слыша, как позади сокрушается о моем ужасном поведении пожилая уборщица. Мне было всё равно. Мне хотелось убраться как можно скорее. С этой улицы. Из этого проклятого города, который дарил мишуру вместо счастья тем, кому хотелось совсем другого.

***

Жизнь — не дешёвая мелодрама. Это в слезливых фильмах для домохозяек главный герой всё бросает и едет за своей любимой, чтобы вызволить её из лап смерти, а несчастная и слегка бледная красавица вдруг возвращается к жизни, ни с того ни с сего и вопреки прогнозам врачей. В жизни не так. Я был достаточно взрослым мальчиком, чтобы понимать, что существуют диагнозы, с которыми долго не живут. Да и потом, мне хотелось запомнить воробушка молодым и полным жизни, а не на больничной койке, опутанного проводами и трубками капельницы. Возможно, я эгоист. А возможно, во мне говорил пофигизм, присущий южным народам. Я нашёл и потерял его так быстро, что вскоре всё произошедшее с нами стало казаться мне собственной выдумкой или фантазией. Словно речь шла об истории, рассказанной мне случайным попутчиком. Грустно, но не правдоподобно.

На следующий день я снова вышел на работу, и на следующий, и на день после этого. Я всё так же продолжал трудиться в баре летом и в гольф-клубе зимой. Я всё так же механически выполнял свою работу. Со временем я стал придумывать для себя сказки о том, что с Мартином всё в порядке. Что он жив и здоров, просто ему пришлось уехать пораньше. Или уехал и вылечился. Так ведь могло быть? Я же не видел его ни больным, ни мёртвым, и это позволяло мне думать, что он продолжает жить где-то в туманной Англии, параллельно моей собственной жизни, иногда, как и я, вспоминая наше маленькое летнее приключение. Скорее всего, так и было. Но каким бы ни был расклад, я знал, мой chico не вернется. Я бы сам к себе не вернулся, вот ведь в чем дело. Ведь я был всё там же. Работал барменом в маленьком пляжном баре без названия. Иногда я вспоминал тот день, когда увидел его под струями дождя, разговаривающим с Богом на равных. Ему было можно. Он был уже так близко к нему.

Холодный морской воздух острова Скай, слишком жестокий для легких воробушка, толкнул меня под ребро однажды ночью, и мысль, простая, как песета, пришла мне в голову: если он со своими тоненькими прозрачными легкими мог дышать и жить так, словно болезни не существовало, почему я все еще там, где я есть? Купить билет на автобус до центра заняло у меня тридцать секунд, собрать рюкзак еще минут двадцать. Он не мог, но хотел, я мог, но оттягивал, а теперь я вроде бы как был у него в долгу. А еще я был в долгу у жизни, и жизнь могла в любой момент спросить с меня. Утром я проводил размытый грязным стеклом городок взглядом и сжал руку в кармане, ощущая колючие рытвины персиковой косточки. Я знал, что вряд ли встречу воробушка, но я намеревался погасить хоть часть того, что задолжал жизни. И первой остановкой будет остров Скай. А там посмотрим…