Остров Свободы 12.04.1961 (СИ) - Морале А.. Страница 11

Я почувствовал, как моя головка набухла до предела, и тугая, горячая и обильная струя семени, наконец, начала наполнять жаркое женское ложе до предела. Несколько последних рывков, и я замер, над покорённой женщиной, не вынимая продолжающий пульсировать в ней член. Джекки обессиленно тихонько постанывала, и, кажется, ничего этого не замечала.

— Блядь! Cagada! — Тихо выругался я, но она не заметила даже и этого.

Разве можно было это делать? Разве можно было это делать в жену президента! Блядь! Mierda! В жену американского президента… Да хер знает! Надеюсь, она позаботилась о защите. Я об этом, почему-то, до последнего и не думал…

Глава 4. Старые друзья

— Серхио! — Обратился я к одному из своих ребят, едва вышел за двери гостевой комнаты.

— Да, команданте?! — Тут же отозвался серьёзный бородатый парень, сжимающий автомат и с восхищением, после увиденного в номере миссис Кеннеди, смотрящий на меня преданным взглядом.

— Найди Рауля, пусть соберёт совет в зале совещаний. Это срочно!

— Понял, команданте!

Серхио развернулся и быстрым шагом умчался выполнять моё распоряжение.

— Сеньора Кеннеди отдыхает. — Пояснил я, сверлившему меня тяжёлым недовольным взглядом, американцу из охраны Джекки. — Она немного устала и просила не беспокоить её ближайший час или два.

Мои парни переглянулись между собой, пряча ухмылки в бороды, но морщинки в уголках глаз выдавали их с потрохами, а американец нахмурился ещё сильнее, наверняка сгорая от стыда или от ненависти ко мне. Ещё бы! В Америке можно послать нахер самого президента, сжечь американский флаг, или навалить кучу напротив Капитолия. За это даже в тюрьму не посадят.

Но нельзя осквернять три американских символа — Статую Свободы, День благодарения и Первую леди. С последним я только что неплохо справился. Надеюсь, до остальных не доберусь, оно мне как-то и не нужно…

— За мной! — Скомандовал я и двинулся на поиски зала совещаний. Надеюсь, смогу вспомнить, где он у нас был в шестидесятых. Но минут десять у меня есть, могу спокойно прогуляться и поблукать по Дворцу Правосудия…

Я спускался по мраморной лестнице, чувствуя лёгкость и расслабленность во всём теле. Кажется, немного пропустило — о сексе я больше не думал, по крайней мере, не так сильно. Желание всё ещё бурлило в крови, но так, контролируемо.

Забавно. Что, всё же, это было? Последствия моего воскрешения, или радость от того, что я ощущал себя снова молодым и живым? Не замечал я раньше за собой таких сверхъестественных способностей в постели, и не припомню, чтобы я так зависел от секса. Нет, секс, конечно, был… Но такого как с Джекки… Такого у меня никогда ни с кем не было.

Хорошо, что мне попалась на пути Первая леди, а то пришлось бы шнырять по дворцу и соблазнять работниц, а этого очень хотелось. Не именно этого, а новых слухов. Не хватало, чтобы меня ещё стали считать озабоченным тираном, не пропускающим ни одной юбки, и не дающим прохода обслуживающему персоналу. А так Джекки... Джекки это совсем другое. Если мой народ узнает, что я сотворил с женой американского президента, меня вознесут на новую вершину. Но всё же, надеюсь, никто не узнает, а мои парни не из болтливых.

Я с улыбкой вспомнил уставшую после секса, лежащую на моей груди девушку и наш разговор с ней.

— Алекс…

— Да, Джекки?

— Я надеюсь, никто не узнает об этом. — Она поднялась на локоточке и заглянула в мои глаза.

— Ты так громко кричала… — Не согласился я и покачал головой.

— Крики к делу не пришьёшь. — Фыркнула брюнетка. — Я не хочу, чтобы ты об этом кому-то говорил. Твоё слово, подкрепляющие слухи, вобьёт последний гвоздь в мой гроб. Американцы меня и так недолюбливают последнее время, а после этого точно возненавидят.

— Обещаю… — Легко согласился я. — От меня они этого точно не услышат. Только с условием.

— Ну конечно! Как же без условий… — Она надула губки и кажется, не на шутку испугалась, сжавшись в комочек и на секунду закрывшись от меня, поняв, в какое положения сама себя загнала. — Какое условие?

— Сегодня ночью ты придёшь в мою комнату, и мы повторим всё с самого начала.

— Я подумаю… — Заметно расслабилась Джекки и незаметно улыбнулась. — Серьёзное условие, оно потребует время на осмысление и на принятие взвешенного и правильного решения.

— Какие серьёзные слова!«Взвешенное и правильное решение»! — Шутливо возмутился я. — Где они были, когда ты позволила запустить мне руки себе под платье?

— Алехандро! — Она возмущённо покачала головой. — Как Вы смеете! Тем более, Вы мне совсем не дали времени на раздумье тогда…

— Ну вот в этот раз тогда подумай. Время ещё есть. — Хмыкнул я. — Только не долго.

— Подумаю! — Джекки перекривляла меня и, увидев, как с её оголённой груди сползла тонкая простынка, оголив коричневый сосок, натянула её обратно.

— Подумай… — Задумчиво кивнул я, осторожно захватив указательным пальцем простынку, оттянул её вперёд и заглянул за край, посмотрев ещё раз на две роскошные грудки с торчащими сосочками.

— Подумаю! — Снова повторила она и рассмеялась.

— Что смешного?

— Четыре раза! Только подумать! — Довольно пробормотала брюнетка, и удивлённо помотала головой.

— Что «четыре раза»? — Не понял я, увлечённый разглядыванием её белых грудей.

— А! Не понял, значит и не нужно. — Отмахнулась она от меня и снова тихонько рассмеялась.

— А какое сегодня число? — Наконец, я мог мыслить разумно, после того как немного утолил желание и понял, что мне не давало покоя всё то время.

— 12 апреля. — Не задумываясь, ответила Джекки и прекратила моё любование за её холмиками, натянув постынь вплотную, чтобы я не смог больше подглядывать за ней.

12 апреля… 1961 года. Хороший день! Хороший день для второго дня рождения. Космос. Юрий… Хм…. Бля! Дерьмо! Mierda!

— До пятнадцатого числа осталось всего три дня! — Вырвалось у меня вслух.

— А что будет пятнадцатого? — Удивилась Джекки.

— А ты не знаешь?

— Нет! — Искренне ответила она. — У кого-то день рождения?

— Почти пятьдесят лет назад 15 апреля затонул Титаник… — Задумчиво пробормотал я.

Почему-то эту дату и Титаник я хорошо помнил. А ещё, 15 апреля 1961-го года американцы начнут высадку на Кубе, пытаясь захватить власть и свергнуть наглого выскочку Кастро и его диктаторский режим. Это я тоже прекрасно помнил.

Эту операцию они гордо назвали «Операция в заливе Кочинос». Вернее, они смело исковеркали слово «кочинос» и перевели его как «свинья». В итоге, у них получилась «Операция в заливе Свиней». Наверняка, они с гордостью думали, что идут давить нас, коммунистических свиней, хотя к коммунистам мы имели такое же отношение, как и к балету, например.

— Мне нужно собрать совещание… — Вынырнул я из воспоминаний о, теперь уже, моём ближайшем будущем. — А ты… Я надеюсь, ты примешь правильное решение до вечера! — Я хитро улыбнулся, наклонился к девушке, поцеловал её в горячие мягкие губы, хлопнул по голой попке, выпрыгнул из кровати и через минуту пулей вылетел через двери, снова переполошив охрану.

12 апреля… 1961 года… Удачно же я сюда попал!

Зал совещаний… Раньше это был рабочий кабинет Батисты. Как давно я здесь не был! Высокие потолки, мраморный пол, большие распашные окна с выходом на балконы, откуда открывался вид на центральную площадь Гаваны. Тяжёлый старинный рабочий стол, и два круглых столика поменьше на четыре персоны, чтобы вести переговоры в непринуждённой дружеской обстановке. У Батисты определённо был вкус, странный, но своеобразный. Хотя, вполне возможно, эта комната уже досталась ему в таком виде, от прошлого «хозяина» Кубы, как и мне сейчас.

Мои боевые товарищи и друзья, и конечно боевая подруга Вильма, жена Рауля, были уже в сборе. Как только я вошёл, беспечная дружеская болтовня прекратилась, и шесть пар глаз с вопросом уставились на меня. Знают, просто так я бы не стал их здесь собирать.