Скорость. Назад в СССР (СИ) - Хлебов Адам. Страница 36
— Ты поэтому Победу выбрал, чтобы не светить?
— А то! Правильно мыслишь. На меня с моей Победой девки не хуже вещаются, чем на райкомовских папиных сыночков на чёрных Волгах. Что ещё такому парню, как я нужно? На кармане всегда есть бабки, рядом чиксы, живу ни в чём себе не отказываю ништяк. И всё благодаря чехлам
— А кому ты их шьёшь?
— Ну, есть тут люди, — он напустил таинственности, — собирают заказы. А я потом приезжаю, замеряю и шью.
— И долго делать один комплект?
— Зависит от сложности и наличия материала, но примерно неделю — десять дней.
Потом поразмыслив, сделал неожиданное по своей импульсивности предложение:
— Хочешь, я тебя тоже научу?
Я пожал плечами, думая, что он запросит цену за обучение.
— Я пока не знаю. Я на самом деле учеником автослесаря пошёл. Может быть, и пригодится в будущем.
Но он ничего насчёт платы не сказал.
— А, понятно. Ну, смотри. Я тебе телефон оставлю.
— Спасибо.
— Так-то ты молодец, что на «жучка-ловилу» не повелся.
— На кого?
— Ну мужика с золотыми зубами.
— Да он мне сразу каким-то стрёмным показался.
— Тебя-то что, за запчастями послали? Я тут все ходы-выходы своими ножками протоптал, если надо, подскажу по запчастям.
— Нет, мне человек нужен.
— Кто, как его зовут? Может, я знаю.
— Мне Баклан нужен.
Мы уже прошли площадь, где продавались отечественные машины и подошли к пятачку, где стояла подержанная продукция западного автопрома. Я никогда не видел в одном месте, столько Фордов, Ситроенов, Вольво и Мерседесов.
— Тогда ты уже прошёл. Тебе нужно вернуться. Запиши мой телефон, — он дождался, пока я достал блокнот и карандаш, — ты вообще тут поосторожнее. Появились жулики, которые ворованные запчасти продают, недотёпы покупают подешевле, а потом оп! Под рученьки белые их менты хватают. «Гражданин, пройдёмте». Записывай.
Он продиктовал номер телефона.
— Мало ли кому чехлы нужно будет перешить. Или сам захочешь научиться. Можно неплохо подработать. Да не смотри ты так.
Он поймал мой взгляд.
— Ничего противозаконного, по-большому нет. Когда в ателье людям шить дорого, знаешь же, что надомные портные шьют одежду. Понимаешь?
Я кивнул.
— Вот и я шью, только для машин. Студенты шьют, подрабатывают, что тут такого? Никому мы не нужны и не интересны.
— Главное, чтобы дело не пришили, — с улыбкой ответил я, — а где искать этого самого Баклана?
— Типун тебе на язык! Скажешь тоже. Ты его лично знаешь?
Я помотал головой.
— Понятно, вон видишь, группа мужиков в кепах стоит и курит?
Он показал в сторону одноэтажного деревянного здания с серой вывеской
— Там написано «Выписка нарядов на обслуживание».
— Вывеску вижу.
— У них спроси, они тебе подскажут. Только это, не стоит его Бакланом называть. Он этого не любит. Это кликуха для своих. Его зовут Иннокентий.
— Хорошо, спасибо! А сколько платят за чехлы?
— Ну за хороший комплект девяносто-сто рублей. За очень хороший, может, сто пятьдесят.
Я тут же в уме посчитал, что он может заработать до шестисот рублей в месяц при удачном стечении обстоятельств.
— А за эти? — я указал рукой на пятачок с Фордами и Мерседесами.
— За «фирмовые» машины больше. Но там всё сложнее. Заинтересовался всё-таки?
— Я спрашиваю из любознательности. А что именно сложнее?
На складе в гараже валялось поломанное кресло от Доджа, его обивку и поролон полностью пришли в негодность и требовали реставрации.
— Вот если захочешь учиться, придёшь ко мне, я тогда тебе и расскажу. А так это пустой разговор.
— А может, и не пустой, может, я твой заказчик в будущем.
Он улыбнулся и поднял брови.
— Ах вот даже как! Заказчик… Хорошо, буду ждать.
Мы попрощались с ним, но, как оказалось, ненадолго. Толпа покупателей всё прибывала. Теперь я понял, почему площадь перед павильоном назвали «Фестивалем».
Авторынок стал похож на большой человеческий муравейник, в котором копошились сотни людей, жаждущих автомобили.
Их было так много, что они заслоняли собой кузова машин, и яркие пятна крыш напоминали разноцветные полотнища флагов.
Вся эта масса людей хаотично раскачивалась, а точнее, двигалась будто демонстрируя замысловатые геометрические фигуры.
Целиком можно было видеть только те машины, которые находились в поле зрения совсем близко. У машин горделиво стояли владельцы. Их было сразу видно, потому что толпа обтекала их.
Иногда кто-то из посетителей авторынка останавливался и пытался что-то спросить у владельца. Отвечали далеко не всем.
Видимо, у продавцов каким-то образом срабатывала интуиция отделяющая «реальных» покупателей от зевак и праздно шатающихся граждан.
По молчаливым лицами и нахмуренный бровям можно было безошибочно угадать «знатоков», для которых посещение авторынка — своего рода хобби.
Они ничего не собирались покупать, но останавливались и слушали разговор продавца с потенциальным покупателем, придирчиво рассматривали каждую модель, как раньше в зубы коню.
Потом могли что-то прокомментировать, заглядывая в открытый капот, а затем двинуться дальше, чем вызывали раздражение обоих сторон.
Понаблюдав за продавцами, я пришёл к выводу, что тут редко, кто просто продаёт свою состарившуюся любимую «ласточку» с целью затем приобрести ей замену.
Поведение продавцов было уж очень типичным. А это значит, что в основном здесь торгуют люди, чей основной род занятий — перепродажа автомобилей. Этим они и живут.
Они, конечно, числятся сотрудниками где-то на советских предприятиях или учреждениях, но настоящая «работа» у них здесь на авторынке.
В проходах, образованных машинами, двигался людской поток, состоящий из самых разнообразных представителей мужского населения страны Советов.
Женщины встречались редко, но именно они невольно сигнализировали своим присутствием продавцам о достатке своих спутников и об их намерении приобрести авто.
С такими «клиентами» продавцы охотно разговаривали и даже позволяли заглянуть в салон машины.
Толпа обтекала «автотовар» — старые и поновее, те, что подешевле и совсем роскошные, седаны, универсалы.
Автомобили зазывно сверкали хромированными деталями, глянцевые и матовые, отполированные и уже заляпанные, строгих и пёстрых расцветок, будто обиженно таращились на бесконечную людскую реку.
Чуть впереди двигался крупный мужик азиатской наружности в тюбетейке, но в костюме европейского покроя.
Он с ярко выраженным чувством собственного достоинства осматривал уже десятую или одиннадцатую Волгу.
Пока узбек придирчиво и безуспешно искал свой идеал.
За ним семенила большая группа родственников или подчинённых из Средней Азии, а может, и тех и других, кто их разберёт.
Продавцы-перекупщики вели с ним терпеливые и вежливые беседы, чуть ли не кланялись. В случае с гостем из солнечного Узбекистана высокомерие сменялось на услужливость.
Сразу видно — бай приехал покупать себе нового железного коня.
Такой покупатель за ценой не постоит. Наверно ему называли максимально возможные цены.
Мне самому очень нравилось двигаться между рядов и слушать, как шёл торг и беседы о преимуществах и недостатках представленных моделей.
Но я вспомнил, что в этом манящий мир автомобильных грёз я приехал не ради развлечения, а по делу.
Мужчины в кепках всё ещё стояли на том месте. Некоторые из них отошли в сторонку и общались с посетителями.
Вообще, меня удивила открытость и лёгкость, с которой люди заключали полулегальные сделки, не особо скрывая.
Их было много. И милиция действительно ничего не предпринимала, чтобы пресечь происходившее на «Сукиных болотах»
Для меня это была какая-то новая, незнакомая, не совсем советская действительность.
Хотя я тут же вспомнил, как один из моих одноклассников фанател по западным рок-н-ролльным группам и ездил каждое воскресенье на толкучку на Калининский проспект к магазину «Мелодия».