Беркут (СИ) - Горъ Василий. Страница 11

Уфимцев вздохнул, ласково погладил ее по голове и снова повернулся к нам:

— Дочка у меня одна, и я ее очень люблю. Поэтому позволяю жить своим умом, но присматриваю со стороны и переживал все ее трагедии вместе с ней. А вчера днем придумал, как показать ей жизнь с правильной стороны и подарить немного спокойного счастья: я куплю ей коттедж в вашем поселке и разрешу отдыхать так, как заблагорассудится…

— Боюсь, что с покупкой коттеджа возникнут сложности… — сказал я. — Их в поселке всего де— …

— Прошу прощения за то, что перебиваю, но эту проблему я уже решил… — заявил он и объяснился: — Выяснил, что последний свободный коттедж был продан вчера днем, изыскал возможность получить список владельцев, еще раз убедился в правильности принятого решения и незадолго до выезда на эту встречу уговорил профессора Огарева продать мне свой.

— И чем отдых в этом поселке лучше отдыха в нашем домике под Белыми Песками? — язвительно спросила Светлана Валерьевна.

— Компанией, доча… — усмехнулся он. — После того, как Игнат Данилович и Ольга Ивановна поселились в Бухте Уединения, все соседние коттеджи были раскуплены, как последняя партия наших «Лезвий». Две штуки взял тот самый Павел Демьянович Максаков, которого не смогла совратить и женить на себе Марина Пискарева. По одному — Егор Борисович Лемешев и Антон Игоревич Чирков, выпустившиеся из Академии ИСБ одновременно с мужем Янки, и их друг Виталий Васильевич Фомин, парень из тех самых Фоминых.

Девушка задумчиво хмыкнула, а ее батюшка нанес добивающий удар:

— Кстати, Лемешев обручен с Дарьей Давидовной Бажовой, а Чирков — с Ларисой Алексеевной Вольской.

— О-о-о!!! — восхитилась Светлана, заметила в моих глазах недоумение и весело хихикнула: — Эти особы закончили мою Академию в прошлом году. За пять лет учебы вдребезги разнесли самооценку всем ее записным сердцеедам, включая двоих Воронецких, отбили гениталии чуть ли не сотне непонятливых ухажеров, а одного особо тупого выбросили из окна четвертого этажа!

— Юлия Комарова — тоже не подарок… — ухмыльнулась Ольга, поймала вопросительный взгляд Уфимцевой и сделала небольшой шаг навстречу: — Это невеста Виталия Фомина и, по совместительству, близкая подруга Ларисы и Даши. По рассказам последних — основной генератор самых отвязных идей и воплощенный кошмар для парней, не понимающих слова «Нет».

— Вы… дружите?

— Только познакомились: эта компания купила три коттеджа перед днем рождения Павла Демьяновича и, тем самым, устроила ему приятный сюрприз. Увы, на следующий день Егор с Антоном вернулись в Мурманск, на службу, а их невесты остались. И продолжают отдыхать. Ибо в Бухте Уединения по-настоящему спокойно.

Тут Светлана Валерьевна изрядно удивила, извинившись за недостойное поведение во время нашего визита в магазин их рода. При этом попросила прощения не только у меня, но и у Оли. И не в двух словах, а полноценно. А после того, как закончила, попросила не держать на нее зла и… продолжила удивлять:

— Папа прав: я пережила два очень серьезных разочарования и теперь ищу второе дно всегда и во всем. Искала его и в вашем визите. А теперь сгораю от стыда и считаю, что не вправе принимать предложение папы и приезжать в ваш поселок без вашего согласия. Далее, я не ищу выгоды от возможных знакомств с парнями и девушками, которые приобрели коттеджи по соседству с вашим. Я просто знаю, что эти личности заслуживают уважения, уверена, что ни они, ни вы в принципе не способны на недостойный поступок, и теперь понимаю, почему папа решил, что пребывание в вашем поселке подарит мне спокойное счастье. И последнее: я бы хотела заслужить ваше уважение и, если получится, дружбу. Так что я для вас просто Света. Вне зависимости от того, захотите вы продолжить со мной знакомство или нет.

— Душой не кривит… — прокомментировала этот монолог Дайна. А через мгновение добавила: — Но самое интересное не это: девочка открылась как бы не первый раз в жизни и, судя по кое-каким физиологическим реакциям, дико боится услышать отказ. Не отталкивай — может и сломаться.

Я это чувствовал. Кроме того, прекрасно помнил себя почти в такой же ситуации, только закончившийся… неважно. Поэтому задвинул куда подальше неприятные воспоминания и криво усмехнулся:

— Так уж получилось, что я верю не словам, а поступкам. Извинение — Поступок. Решение не принимать предложение батюшки без нашего согласия — второй. Столь многоплановая декларация намерений — третий. Личностей с подобными принципами очень и очень немного, так что мы с Олей не держим на тебя зла, будем рады твоему соседству и искренне надеемся на то, что у нашей семьи появится такая же близкая подруга, как Ира.

— Спасибо… — благодарно выдохнула Уфимцева и спрятала за ресницами чуть увлажнившиеся глаза.

— Это еще не все… — заявил я, заметив, что Валерий Константинович подается вперед.

— Я хочу предупредить, что мы с Олей помешаны на личном развитии, соответственно, проводим в Пятне как бы не больше времени, чем в Большом Мире. А между рейдами тренируемся и медитируем по два-три раза в день. Да, Ира, у которой, к превеликому сожалению, Дар так и не появился, в Пятно ходить не сможет. Зато уже изъявила желание поселиться в нашем спортзале, так как фанатеет с рукопашки. В общем, выражаясь без обиняков, мы не сможем водить тебя за ручку, веселить и исполнять дурные капризы. Зато готовы отрываться все свободное время и… будем рады любой помощи в заполнении лакун в моей памяти с помощью визитов в театры, картинные галереи, музеи, парки, аквапарки, ночные клубы и так далее.

Удивительно, но вместо непонимания, разочарования или обиды во взгляде Светланы появилось нескрываемое предвкушение. И рассмешило ее отца:

— Игнат Данилович, вы будете смеяться, но словосочетание «личное развитие» и слова «Пятно», «тренировки» и «медитации» сводят мою дочку с ума с раннего детства. А вы использовали их в одном-единственном монологе. И теперь Света изнывает от желания как можно быстрее очутиться в Бухте Уединения, напроситься к вам на тренировки и забыть обо всем на свете, кроме них!

— «Как можно быстрее», говорите? — переспросил я, глядя в глаза его дочери, убедился в том, что артефактор нисколько не преувеличил, выслушал чертовски интересный комментарий БИУС-а и невольно вздохнул:

— Валерий Константинович, еще на прошлой неделе я бы предложил вам отпустить Свету с нами на несколько дней, поселил бы ее в гостевой коттедж, как следует затерроризировал тренировками на износ и помог решить, нужен ли ей такой вариант «спокойного счастья». А перед очередным рейдом в Пятно завез бы в ваше родовое поместье…

Уфимцев тоже посерьезнел, но решил не портить дочке настроение и выяснить, что случилось за последние дни, в шуточной форме:

— Великолепное предложение. Дочка приняла бы его, не задумываясь. Да и я не стал бы упираться. Поэтому мы жаждем узнать, чем вам не угодила эта неделя.

— Эта неделя очень даже ничего… — буркнул я. — А в конце прошлой, то есть, в пятницу мою супругу пытались похитить. Из салона красоты, в который она поехала с толпой девчонок. Оля заметила левые телодвижения лже-косметолога, ткнула в тревожный сенсор и вступила в бой. До моего приезда рубилась и убивала одна. Потом к процессу подключился я. Итог — двенадцать трупов наемников против легкой интоксикации у моей супруги. Теперь в Лукоморье буйствуют полиция, ИСБ и группа следователей из Новомосковска. Ибо наш куратор из спецотдела Канцелярии, мягко выражаясь, вышел из себя.

Артефактор поверил. Но спросил, как нас в такой ситуации отпустили в столицу.

Я пожал плечами и сдуру решил чуточку повыпендриваться:

— Во-первых, мы — ни разу не подарки. Во-вторых, я дал слово, а значит, обязан был его сдержать. И, в-третьих, за нами наверняка присматривают.